Неточные совпадения
Были минуты, когда Дронов внезапно расцветал и становился непохож сам на себя. Им овладевала задумчивость, он весь вытягивался, выпрямлялся и мягким голосом тихо рассказывал Климу
удивительные полусны, полусказки. Рассказывал, что из колодца в углу двора вылез огромный, но легкий и прозрачный, как тень, человек, перешагнул через ворота, пошел по улице, и, когда проходил мимо колокольни, она, потемнев, покачнулась вправо и влево, как тонкое
дерево под ударом ветра.
Что
удивительного теряться в кокосовых неизмеримых лесах, путаться ногами в ползучих лианах, между высоких, как башни,
деревьев, встречаться с этими цветными странными нашими братьями?
Нет, тонкими ароматами этой
удивительной почвы, питающей северные
деревья и цветы рядом с тропическими, на каждом клочке земли в несколько сажен, и не отравляющей воздуха никаким ядовитым дыханием жаркого пояса.
Удивительные птицы вороны: как скоро они узнают, где есть мясо! Едва солнечные лучи позолотили вершины гор, как несколько их появилось уже около нашего бивака. Они громко перекликались между собой и перелетали с одного
дерева на другое. Одна из ворон села очень близко от нас и стала каркать.
Погода нам не благоприятствовала. Все время моросило, на дорожке стояли лужи, трава была мокрая, с
деревьев падали редкие крупные капли. В лесу стояла
удивительная тишина. Точно все вымерло. Даже дятлы и те куда-то исчезли.
На биваке Дерсу проявлял всегда
удивительную энергию. Он бегал от одного
дерева к другому, снимал бересту, рубил жерди и сошки, ставил палатку, сушил свою и чужую одежду и старался разложить огонь так, чтобы внутри балагана можно было сидеть и не страдать от дыма глазами. Я всегда удивлялся, как успевал этот уже старый человек делать сразу несколько дел. Мы давно уже разулись и отдыхали, а Дерсу все еще хлопотал около балагана.
… В Люцерне есть
удивительный памятник; он сделан Торвальдсеном в дикой скале. В впадине лежит умирающий лев; он ранен насмерть, кровь струится из раны, в которой торчит обломок стрелы; он положил молодецкую голову на лапу, он стонет; его взор выражает нестерпимую боль; кругом пусто, внизу пруд; все это задвинуто горами,
деревьями, зеленью; прохожие идут, не догадываясь, что тут умирает царственный зверь.
— Прикажете тоже поздравлять? Это очень забавно! убить оленя, которого лесообъездчики чуть не привязали за рога к
дереву…
Удивительный подвиг!..
Княгиня Вера обняла ствол акации, прижалась к нему и плакала.
Дерево мягко сотрясалось. Налетел легкий ветер и, точно сочувствуя ей, зашелестел листьями. Острее запахли звезды табака… И в это время
удивительная музыка, будто бы подчиняясь ее горю, продолжала...
Они привозили из Африки слоновую кость, обезьян, павлинов и антилоп; богато украшенные колесницы из Египта, живых тигров и львов, а также звериные шкуры и меха из Месопотамии, белоснежных коней из Кувы, парваимский золотой песок на шестьсот шестьдесят талантов в год, красное, черное и сандаловое
дерево из страны Офир, пестрые ассурские и калахские ковры с
удивительными рисунками — дружественные дары царя Тиглат-Пилеазара, художественную мозаику из Ниневии, Нимруда и Саргона; чудные узорчатые ткани из Хатуара; златокованые кубки из Тира; из Сидона — цветные стекла, а из Пунта, близ Баб-эль-Мандеба, те редкие благовония — нард, алоэ, трость, киннамон, шафран, амбру, мускус, стакти, халван, смирну и ладан, из-за обладания которыми египетские фараоны предпринимали не раз кровавые войны.
Дальше бурелома было как будто меньше, но кустарники и молодые
деревья, искривленные, тощие и жалкие, как рахитики, росли в
удивительном беспорядке и мешали друг другу.