Одно странное обстоятельство смутило его. Откуда-то прибежала маленькая тварь неопределенных очертаний — маленькая, серая, юркая недотыкомка. Она посмеивалась и дрожала и вертелась вокруг Передонова. Когда же он протягивал к ней руку, она быстро ускользала,
убегала за дверь или под шкап, а через минуту появлялась снова, и дрожала, и дразнилась — серая, безликая, юркая.
Неточные совпадения
— Сюрпризик-с, вот тут,
за дверью у меня сидит, хе-хе-хе! (Он указал пальцем на запертую
дверь в перегородке, которая вела в казенную квартиру его.) — Я и на замок припер, чтобы не
убежал.
Бальзаминов. Так что ж это вы меня со свету сжить, что ли, хотите? Сил моих не хватит! Батюшки! Ну вас к черту! (Быстро берет фуражку.) От вас
за сто верст
убежишь. (Бросается в
дверь и сталкивается с Чебаковым.)
И мне тоже захотелось
убежать. Я вышел
за дверь. В полутемной узкой щели было пусто. Недалеко от
двери блестела медь на ступенях лестницы. Взглянув наверх, я увидал людей с котомками и узлами в руках. Было ясно, что все уходят с парохода, — значит, и мне нужно уходить.
Наконец, когда, уже взойдя в бельэтаж, остановились направо против
двери одной богатой квартиры, и генерал взялся
за ручку колокольчика, князь решился окончательно
убежать; но одно странное обстоятельство остановило его на минуту...
— Мамаша, мамаша, Егор Егорыч и Сусанна к нам приехали!.. Спасите меня!.. И не показывайте Егору Егорычу!.. Мне стыдно и страшно его видеть!.. — и затем,
убежав в свою комнату, она захлопнула
за собою
дверь и, по обыкновению, бросилась в постель и уткнула свое личико в подушку.
Опять ругательство, и опять ленты немецкого чепца возмущаются. Ваську бесит то, что немка продолжает сидеть, не то что русская барыня, которая сейчас бы
убежала и даже
дверь за собой затворила бы на крючок. Ваське остается только выдерживать характер, и он начинает ругаться залпами, не обращаясь ни к кому, а так, в пространство, как лает пес. Крахмальный чепчик в такт этих залпов вздрагивает, как осиновый лист, и Ваську это еще больше злит.
Он сорвался с места и
убежал, а Илья, заинтересованный, пошёл в свою комнату. Яков прибежал, запер
за собой
дверь и, подойдя к окну, вынул из-за пазухи какую-то красную книжку.
Она
убежала, а Илья тотчас же вскочил на стул, выхватил из-за наличника деньги и, сунув их в карман, облегчённо вздохнул… Ему стало стыдно своей тревоги. Пушинка показалась ему глупой, смешной, как и всё это… «Навождение!..» — подумал он, внутренне усмехаясь. В
двери снова явилась Татьяна Власьевна.
Перед тем как написать Бомгарду, все вспоминал. В особенности всплыл вокзал в Москве в ноябре, когда я
убегал из Москвы. Какой ужасный вечер. Краденый морфий я впрыскивал в уборной… Это мучение. В
двери ломились, голоса гремят, как железные, ругают
за то, что я долго занимаю место, и руки прыгают, и прыгает крючок, того и гляди распахнется
дверь…
— Подождите, — сказала она вдруг, уже в сенях у самых
дверей, останавливая меня рукою
за шинель, поставила впопыхах свечу и
убежала, — видно, вспомнила про что-то или хотела мне принести показать.
Митя (подойдя к
двери, вынимает письмо из кармана). Что-то тут? Боюсь!.. Руки дрожат!.. Ну уж, что будет, то будет — прочитаю. (Читает.) «И я тебя люблю. Любовь Торцова». (Схватывает себя
за голову и
убегает.)
И Дыркин соблазнительно выставил пухлые щеки из-за письменного стола. Ничего не понимая, Коротков косо и застенчиво улыбнулся, взял канделябр
за ножку и с хрустом ударил Дыркина по голове свечами. Из носа у того закапала на сукно кровь, и он, крикнув «караул»,
убежал через внутреннюю
дверь.
В первый раз, когда Княжевич приехал к нам при Гоголе и стал здороваться с кем-то
за дверьми маленькой гостиной, в которой мы все сидели, Гоголь неприметно юркнул в мой кабинет, и когда мы хватились его, то узнали, что он поспешно
убежал из дому.
(Алварец
убегает и запирает
двери за собой.)
С этими словами он бросился
за двери и
убежал.
Стало безмерно страшно. Захотелось
убежать, спрятаться куда-нибудь. Он сел к столу и не спускал глаз с черного четырехугольника
двери. В соседней комнате было тихо.
За окном гудел сад, рамы стучали от ветра… Сергей, может быть, взял здесь нож. Все это бог весть чем может кончиться! Хорошо еще, что бром он принял: бром — сильное успокаивающее, через полчаса уж не будет никакой опасности.
— Не
убежишь, — прошептал он и схватил меня
за плечи. — Простись с жизнью! Выйти отсюда тебе нельзя.
Дверь в сени отпирается секретным ключом. Ключ у меня, и я его тебе не дам. Слышишь! Не дам и не дам!
— Графинюшка, — послышался голос графа из-за
двери. — Ты не спишь? — Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и
убежала в свою комнату.