Неточные совпадения
Нельзя записать тропического неба и чудес его, нельзя измерить этого необъятного ощущения, которому отдаешься с
трепетной покорностью, как чувству
любви.
Живая,
трепетная радуга тех чувств, которые именуются
любовью, выцветала в душе моей, всё чаще вспыхивали угарные синие огоньки злости на всё, тлело в сердце чувство тяжкого недовольства, сознание одиночества в этой серой, безжизненной чепухе.
— Но если уж в вас нисколько нет
любви ко мне, — продолжал Углаков
трепетным голосом, — то дайте мне, по крайней мере, вашу дружбу, какой наградила меня Муза Николаевна…
Под вечер осени ненастной
Она в пустынных шла местах.
И тайный плод
любви несчастной
Держала в
трепетных руках…
Она сидит, как испуганная птичка, закрыв лицо от сияния являющегося перед ней солнца
любви; быстро дышит она, вся дрожит; она еще
трепетнее потупляет глаза, когда входит он, называет ее имя; она хочет взглянуть на него и не может; он берет ее руку, — эта рука холодна, лежит как мертвая в его руке; она хочет улыбнуться; но бледные губы ее не могут улыбнуться.
Майор, запахнув халатик, подкрался на цыпочках к двери и осторожно заглянул на дочь из своей комнаты. Тревога отеческой
любви и вместе с тем негодующая досада на кого-то чем-то
трепетным отразились на лице его. Нервно сжимая в зубах чубучок своей носогрейки, пришел он в зальце, где сидела Нюта, не замечавшая среди горя его присутствия, и зашагал он от одного угла до другого, искоса взглядывая иногда на плачущую дочку.
И вот нежное, воздушно-трепетное, светлое чувство, не укладывающееся ни в слово, ни в мысль, превращается в засушенный препарат — черствый, серый, легко ощупываемый и безнадежно мертвый. И во имя той именно
любви, которую Толстой проповедует, хочется протестовать против него и к нему же приложить его же слова...
Одно, только одно горячее, захватывающее чувство можно было усмотреть в бесстрастных душах врачебных начальников, — это благоговейно-трепетную
любовь к бумаге. Бумага была все, в бумаге была жизнь, правда, дело… Передо мною, как живая, стоит тощая, лысая фигура одного дивизионного врача, с унылым, сухим лицом. Дело было в Сыпингае, после мукденского разгрома.
Он опять восхищался актрисой, что играла тогда неудачницу, пьющую водку. И тут она неудачница, еще более жалкая; но молодая,
трепетная, с несчастной страстной
любовью, обреченная прозябать в глуши, работая, как крепостная, на своего фразера, бездарного отставного профессора.