Неточные совпадения
Мы за ним, и скоро, измученные, добрались до
трактира, который окружен открытой круглой галереей, отчего и
называется ротондой.
Тогда в центре города был только один «ресторан» — «Славянский базар», а остальные
назывались «
трактиры», потому что главным посетителем был старый русский купец.
Трактир Тестова был из тех русских
трактиров, которые в прошлом столетии были в большой моде, а потом уже стали
называться ресторанами.
Когда пошло увлечение модой и многие из
трактиров стали
называться «ресторанами» — даже «Арсентьич», перейдя в другие руки, стал именоваться в указателе официально «Старочеркасский ресторан», а публика шла все так же в «
трактир» к «Арсентьичу».
Рестораном еще
назывался трактир «Молдавия» в Грузинах, где днем и вечером была обыкновенная публика, пившая водку, а с пяти часов утра к грязному крыльцу деревянного голубовато-серого дома подъезжали лихачи-одиночки, пары и линейки с цыганами.
А над домом по-прежнему носились тучи голубей, потому что и Красовский и его сыновья были такими же любителями, как и Шустровы, и у них под крышей также была выстроена голубятня. «Голубятня» — так звали
трактир, и никто его под другим именем не знал, хотя официально он так не
назывался, и в печати появилось это название только один раз, в московских газетах в 1905 году, в заметке под заглавием: «Арест революционеров в “Голубятне"».
Ружейные охотники — москвичи — сплоченной компанией отправлялись в
трактир «Собачий рынок», известный всем охотникам под этим названием, хотя официально он
назывался по фамилии владельца.
— Так на хитровском жаргоне
называется трактир, вот этот самый!
Во время японской войны большинство
трактиров стало
называться ресторанами, и даже исконный тестовский
трактир переменил вывеску...
Иван Петрович большую часть года проводил в Лавриках (так
называлось главное его родовое имение), а по зимам приезжал в Москву один, останавливался в
трактире, прилежно посещал клуб, ораторствовал и развивал свои планы в гостиных и более чем когда-либо держался англоманом, брюзгой и государственным человеком.
Посредине толкучки стоял одноэтажный промозглый длинный дом,
трактир Будилова, притон всего бездомного и преступного люда, которые в те времена в честь его и
назывались «будиловцами».
К вечеру вся Балаклава нестерпимо воняет рыбой. В каждом доме жарится или маринуется скумбрия. Широкие устья печей в булочных заставлены глиняной черепицей, на которой рыба жарится в собственном соку. Это
называется: макрель на шкаре — самое изысканное кушанье местных гастрономов. И все кофейные и
трактиры наполнены дымом и запахом жареной рыбы.
Аксинья вошла в долю с Хрымиными, и их фабрика теперь
называется так: «Хрымины Младшие и K°». Открыли около станции
трактир, и уже играют на дорогой гармонике не на фабрике, а в этом
трактире, и сюда часто ходит начальник почтового отделения, который тоже завел какую-то торговлю, и начальник станции тоже. Глухому Степану Хрымины Младшие подарили золотые часы, и он то и дело вынимает их из кармана и подносит к уху.
А то: стоит агромадный домище,
называется ниверситет, ученики — молодые парни, по
трактирам пьянствуют, скандалят на улицах, про святого Варламия [Речь идет о студенческой песне «Где с Казанкой-рекой» (см.: «Песни казанских студентов. 1840–1868».
Всех жуковских ребят, которые знали грамоте, отвозили в Москву и отдавали там только в официанты и коридорные (как из села, что по ту сторону, отдавали только в булочники), и так повелось давно, еще в крепостное право, когда какой-то Лука Иваныч, жуковский крестьянин, теперь уже легендарный, служивший буфетчиком в одном из московских клубов, принимал к себе на службу только своих земляков, а эти, входя в силу, выписывали своих родственников и определяли их в
трактиры и рестораны; и с того времени деревня Жуково иначе уже не
называлась у окрестных жителей, как Хамская или Холуевка.
Степенной походкой вошел Марко Данилыч, слегка отстранив от себя ярославцев, хотевших было с его степенства верхнюю одежу снять. Медленными шагами прошел он в «дворянскую» — так
назывались в каждом макарьевском
трактире особые комнаты, где было прибрано почище, чем в остальных. Туда не всякого пускали, а только по выбору.