Неточные совпадения
В отдаленье темнеют леса, сверкают пруды, желтеют деревни; жаворонки сотнями поднимаются, поют, падают стремглав, вытянув шейки
торчат на глыбочках; грачи
на дороге останавливаются, глядят
на вас, приникают к земле, дают вам проехать и, подпрыгнув раза два, тяжко отлетают в сторону;
на горе, за оврагом, мужик пашет; пегий жеребенок, с куцым хвостиком и взъерошенной гривкой, бежит
на неверных ножках вслед за матерью: слышится его тонкое ржанье.
Иноходец мой так и плывет, пристяжные совершенно, скажу вам, завихрились — вот уж и кукуевскую церковь видно; глядь, ползет по
дороге старый зеленый возок и лакей
на запятках
торчит…
Смотрим: невдалеке от
дороги, у развалившихся ворот, от которых остались одни покосившиеся набок столбы, стоит старик в засаленном стеганом архалуке, из которого местами
торчит вата, и держит руку щитком над глазами, всматриваясь в нас.
На голове у него теплый картуз, щеки и губы обвисли, борода не брита, жидкие волосы развеваются по ветру; в левой руке березовая палка, которую он тщетно старается установить.
Дорожку эту монахи справили, чтобы заманчивее к ним ездить было: преестественно, там
на казенной
дороге нечисть и ракиты, одни корявые прутья
торчат; а у монахов к пустыне дорожка в чистоте, разметена вся, и подчищена, и по краям саженными березами обросла, и от тех берез такая зелень и дух, а вдаль полевой вид обширный…
На нем кожаная куртка, высокие до колеи сапоги, через плечо — ягдташ, в ногах
торчит дорогое двухствольное ружье Лебеля.
Кустарник скоро совсем окончился. Передо мной было большое круглое болото, занесенное снегом, из-под белой пелены которого
торчали редкие кочки.
На противоположном конце болота, между деревьями, выглядывали белые стены какой-то хаты. «Вероятно, здесь живет ириновский лесник, — подумал я. — Надо зайти и расспросить у него
дорогу».
Повозка стояла
на гребне холма.
Дорога шла
на запад. Сзади, за нами,
на светлеющем фоне востока, вырисовывалась скалистая масса, покрытая лесом; громадный камень, точно поднятый палец,
торчал кверху. Чертов лог казался близехонько.
Вышли
на террасу. С горы по
дороге спускался высокий молодой офицер с лентою патронов через плечо, в очень высоких сапогах со шпорами… В руке у него была винтовка, из-за пояса
торчали две деревянные ручки ручных гранат.
На горе,
на оранжевом фоне заходившего солнца, чернела казенная двуколка и еще две фигуры с винтовками.
Теркина везла тройка обывательских
на крупных рысях. Рядом с ямщиком, в верблюжьем зипуне и шляпе „гречушником“,
торчала маленькая широкоплечая фигура карлика Чурилина. Он повсюду ездил с Василием Иванычем — в самые дальние места, и весьма гордился этим. Чурилин сдвинул шапку
на затылок, и уши его
торчали в разные стороны, точно у татарчонка. В
дорогу он неизменно надевал вязаную синюю фуфайку, какие носят дворники, поверх жилета, и внакидку старое пальто.
Григорий Лукьянович сидел в большом кресле, обитом малиновым бархатом.
На нем был богатый, шитый золотом кафтан, за кушаком
торчал длинный кинжал в
дорогих ножнах.