Студенты в течение трех лет успели хорошо узнать Хвалынцева. В очень многих кружках он пользовался любовью, как добрый и честный товарищ, и уважением, как хороший, дельный, работящий студент. Поэтому, при появлении его на лестнице,
толпа замолкла и приготовилась выслушать.
Неточные совпадения
Через несколько минут он растянулся на диване и
замолчал; одеяло на груди его волнообразно поднималось и опускалось, как земля за окном. Окно то срезало верхушки деревьев, то резало деревья под корень; взмахивая ветвями, они бежали прочь. Самгин смотрел на крупный, вздернутый нос, на обнаженные зубы Стратонова и представлял его в деревне Тарасовке, пред
толпой мужиков. Не поздоровилось бы печнику при встрече с таким барином…
Выбежав на площадь, люди разноголосо ухнули, попятились, и на секунды вокруг Самгина все
замолчали, боязливо или удивленно. Самгина приподняло на ступень какого-то крыльца, на углу, и он снова видел
толпу, она двигалась, точно чудовищный таран, отступая и наступая, — выход вниз по Тверской ей преграждала рота гренадер со штыками на руку.
Все присмирели,
замолчали. Из кабинета вышел Ясногурский, его оттопыренные мясистые уши прилегли к затылку, и весь он казался скользким, точно кусок мыла. Расхаживая в
толпе шпионов, он пожимал им руки, ласково и смиренно кивал головой и вдруг, уйдя куда-то в угол, заговорил оттуда плачущим голосом...
«Куда торопишься? чему обрадовался, лихой товарищ? — сказал Вадим… но тебя ждет покой и теплое стойло: ты не любишь, ты не понимаешь ненависти: ты не получил от благих небес этой чудной способности: находить блаженство в самых диких страданиях… о если б я мог вырвать из души своей эту страсть, вырвать с корнем, вот так! — и он наклонясь вырвал из земли высокий стебель полыни; — но нет! — продолжал он… одной капли яда довольно, чтоб отравить чашу, полную чистейшей влаги, и надо ее выплеснуть всю, чтобы вылить яд…» Он продолжал свой путь, но не шагом: неведомая сила влечет его: неутомимый конь летит, рассекает упорный воздух; волосы Вадима развеваются, два раза шапка чуть-чуть не слетела с головы; он придерживает ее рукою… и только изредка поталкивает ногами скакуна своего; вот уж и село… церковь… кругом огни… мужики толпятся на улице в праздничных кафтанах… кричат, поют песни… то вдруг
замолкнут, то вдруг сильней и громче пробежит говор по пьяной
толпе…
Когда служба в монастыре отошла, и приезжие богомольцы толкаясь, кучею повалили на крыльцо, то шум на время
замолк, и потом вдруг пробежал зловещий ропот по
толпе мятежной, как ропот листьев, пробужденных внезапным вихрем.
Убедившись, что жена прочно утвердилась на турнике, Антонио опять свесился головой вниз и стал раскачиваться. Музыка, игравшая до сих пор меланхолический вальс, вдруг резко оборвала его и
замолкла. Слышалось только однотонное, жалобное шипение углей в электрических фонарях. Жуткое напряжение чувствовалось в тишине, которая наступила вдруг среди тысячной
толпы, жадно и боязливо следившей за каждым движением артистов…
Наплыв богомольцев нынче превзошел все ожидания. Между прочим, в этой пестрой
толпе Половецкий заметил повара Егорушку, который почему то счел нужным спрятаться. Затем он встретил Егорушку уже в обществе брата Ираклия. Они о чем то шептались и таинственно
замолчали, когда подошел Половецкий.
По
толпе опять пробежал смутный гул — и она
замолкла чутко, напряженно…
Аякс издалека залаял на
толпу. Высокая девка с гиком побежала ему навстречу. Аякс удивленно
замолк и с испуганным лаем бросился прочь. Она за ним, по буйным рядам скошенной травы. Аякс убегал и лаял. В
толпе девок хохотали.
Сначала пронесся глухой шепот в
толпе; потом все
замолкло, вперив взоры на лицо государыни, на котором хотели разгадать приговор дерзким возмутителям ее удовольствий.
Государь
замолчал,
толпа стала тесниться вокруг него и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя
толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но, когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их
замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой
замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся
толпе.