Неточные совпадения
Все это вообще
считал он за
наказание, ниспосланное небом за наши грехи.
Но ежели несправедливые и суровые
наказания ожесточали детские сердца, то поступки и разговоры, которых дети были свидетелями, развращали их. К сожалению, старшие даже на короткое время не
считали нужным сдерживаться перед нами и без малейшего стеснения выворачивали ту интимную подкладку, которая давала ключ к уразумению целого жизненного строя.
Авторитет его предшественников, однако, был еще так велик, что когда он донес о своих открытиях в Петербург, то ему не поверили,
сочли его поступок дерзким и подлежащим
наказанию и «заключили» его разжаловать, и неизвестно, к чему бы это повело, если бы не заступничество самого государя, который нашел его поступок молодецким, благородным и патриотическим.
Как бы то ни было, но удовольствию живчика нет пределов. Диффамационный период уже
считает за собой не один десяток лет (отчего бы и по этому случаю не отпраздновать юбилея?), а живчик в подробности помнит всякий малейший казус, ознаменовавший его существование. Тогда-то изобличили Марью Петровну, тогда-то — Ивана Семеныча; тогда-то к диффаматору ворвались в квартиру, и он, в виду домашних пенатов, подвергнут был исправительному
наказанию; тогда-то диффаматора огорошили на улице палкой.
К тому же он уже потерпел от него
наказание, а чрез это почти
считает себя очищенным, сквитавшимся.
Не утверждать того, что ты остаешься землевладельцем, фабрикантом, купцом, художником, писателем потому, что это полезно для людей, что ты служишь губернатором, прокурором, царем не потому, что тебе это приятно, привычно, а для блага людей; что ты продолжаешь быть солдатом не потому, что боишься
наказания, а потому, что
считаешь войско необходимым для обеспечения жизни людей; не лгать так перед собой и людьми ты всегда можешь, и не только можешь, но и должен, потому что в этом одном, в освобождении себя от лжи и исповедании истины состоит единственное благо твоей жизни.
Имена их, вероятно, передадутся истории, так как они впервые запротестовали против уничтожения в России телесного
наказания и
считают его одною из необходимых мер нравственного исправления.
После этого губернатор напрасно тщился попасть в тон к графу. Но граф
счел себя положительно обиженным и уехал, не видавшись ни с кем из ухаживавших за ним сановников. Он их
считал достойными большего
наказания, чем самоё княгиню, которая ему стала даже серьезно нравиться, как Гаральду презиравшая его русская дева.
Другой род трагического — трагическое нравственного столкновения — эстетика выводит из той же мысли, только взятой наоборот: в трагическом простой вины основанием трагической судьбы
считают мнимую истину, что каждое бедствие, и особенно величайшее из бедствий — погибель, есть следствие преступления; в трагическом нравственного столкновения [основываются эстетики гегелевской школы на] мысли, что за преступлением всегда следует
наказание преступника или погибелью или мучениями его собственной совести.
Мне казалось, что этот человек
считает себя осужденным на бессрочную каторгу помощи людям и хотя примирился с
наказанием, но все-таки порою оно тяготит его.
Овэн
считал решительной нелепостью всякие условные награды и
наказания не только для взрослых, но даже и для детей.
Лещ (поучительно). Человек этот не может быть безразличен для вас; странно вы говорите! Вы непосредственно заинтересованы в том, чтобы он понёс должное
наказание, — как же иначе? (
Считает пульс Якова, глядя в потолок.) Как спали?
— Нижний чин оскорбил офицера и остается без
наказания… и вы это
считаете благополучным? Да у вас что же — нет, что ли, ни субординации, ни благородной гордости?
Еще можно понять, что люди властвующие могут верить в то, что
наказание тех людей, которые мешают устроенному ими порядку, может быть полезно. Но удивительно то, что сами подвластные верят в это и содействуют
наказанию друг друга и сами подвергаются
наказаниям,
считая, что
наказания полезны и благодетельны для них.
Суеверие о том, что
наказанием можно уничтожить зло, тем особенно вредно, что люди, делая поэтому зло,
считают его не только позволенным, но благодетельным.
Я
считаю всякие телесные
наказания позорящими человеческое достоинство и унижающими людей, которые к ним прибегают, и полагаю… даже более… уверен, что ни дисциплина, ни морской дух нисколько не пострадают, если мы не будем пользоваться правом наказывать людей подобным образом…
Меланья Фоминишна дала мне возле себя место и налила чашку чая — что я, будучи очень неловок и застенчив,
считал для себя в эту минуту величайшим божеским
наказанием.
Древнее нравственное суждение не
считало возможным оставить преступления без
наказания, оно страшилось этого.
Человек знает про себя более страшные вещи и
считает себя заслуживающим более сурового
наказания.
Он совершенно забыл о нем, иначе бы он давно уже облегчил его участь… Устранить его для пользы дела, дела великого — таковым
считал граф Аракчеев созданные им военные поселения — было необходимо, но
наказание через меру не было в правилах Алексея Андреевича.
Лесток являлся иногда на свидания, назначенные ему Шетарди, но боязнь
наказания, а может быть и ссылки, парализовала ему язык. В доме, где происходили эти свидания, при малейшем шуме на улице Лесток быстро подходил к окну и
считал уже себя погибшим. Все это тоже служило препятствием к осуществлению франко-русского плана.
Наказание, посылаемое мне богом,
считаю особенной для себя милостью.
Люди 20-х годов,
считая телесное
наказание позорным действием для себя, сумели уничтожить его в военной службе, где оно считалось необходимым; люди нашего времени спокойно применяют его не над солдатами, а над всеми людьми одного из сословий русского народа и осторожно, политично, в комитетах и собраниях, со всякими оговорками и обходами, подают правительству адресы и прошения о том, что
наказание розгами не соответствует требованиям гигиены и потому должно бы было быть ограничено, или что желательно бы было, чтобы секли только тех крестьян, которые не кончили курса грамоты, или чтобы были уволены от сечения те крестьяне, которые подходят под манифест по случаю бракосочетания императора.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничего в жизни не
считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в
наказании жены.