Неточные совпадения
«Хи, хи, хи!» — слышалось только из Кичибе, который, как груда какая-нибудь, образующая фигурой опрокинутую вверх дном шлюпку,
лежал на полу, судорожно подергиваясь от этого всем
существом его произносимого «хи».
Я приблизился — и остолбенел от удивления. Передо мною
лежало живое человеческое
существо, но что это было такое?
Едва приложил я голову к подушке, как уже почувствовал, что меня раскачивает во все стороны, точно в лодке. Пуховики были так мягки, что я
лежал как бы распростертый в воздухе. Одно мгновение — и я всем
существом окунулся в ту нежащую мглу, которая называется детским сном.
Я летом
лежал в деревне в кровати, и уже под утро вдруг все мое
существо было потрясено творческим подъемом и сильный свет озарил меня.
Теперь только, когда этот голос изобличил присутствие в комнате Помады еще одного живого
существа, можно было рассмотреть, что на постели Помады, преспокойно растянувшись,
лежал человек в дубленом коротком полушубке и, закинув ногу на ногу, преспокойно курил довольно гадкую сигару.
Казалось, эти два
существа целый день
лежат где-нибудь мертвые и, как зайдет солнце, вдруг оживают единственно для того, чтоб дойти до кондитерской Миллера и тем исполнить какую-то таинственную, никому не известную обязанность.
Измученные, потрясенные, разошлись они по комнатам. Но Порфирию Владимирычу не спалось. Он ворочался с боку на бок в своей постели и все припоминал, какое еще обязательство
лежит на нем. И вдруг в его памяти совершенно отчетливо восстановились те слова, которые случайно мелькнули в его голове часа за два перед тем. «Надо на могилку к покойнице маменьке проститься сходить…» При этом напоминании ужасное, томительное беспокойство овладело всем
существом его…
Это —
существо непостижимой сложности, вместилище бесконечного вихря мыслей; как бы я ни относился к нему, он является частью меня самого, живет где-то во мне, я о нем думаю, и тень души его
лежит на моей душе.
Ему вдруг с особенною ясностью пришло в голову, что вот я, Дмитрий Оленин, такое особенное от всех
существо,
лежу теперь один, Бог знает где, в том месте, где жил олень, старый олень, красивый, никогда может быть не видавший человека, и в таком месте, в котором никогда никто из людей не сидел и того не думал.
Не для того ли, что во мне
лежало орудие для освобождения этого высокого, чистого
существа, и то, о чем я боялся мечтать, боялся думать, вдруг совершилось, — и счастью моему нет меры.
Я пытаюсь представить себе Марию Деренкову лежащей на коленях у меня, — как
лежит на коленях пекаря его девица, — и всем
существом моим чувствую, что это невозможно, даже страшно.
Дело прошлое, и теперь бы я затруднился определить, что, собственно, в ней было такого необыкновенного, что мне так понравилось в ней, тогда же за обедом для меня все было неотразимо ясно; я видел женщину молодую, прекрасную, добрую, интеллигентную, обаятельную, женщину, какой я раньше никогда не встречал; и сразу я почувствовал в ней
существо близкое, уже знакомое, точно это лицо, эти приветливые, умные глаза я видел уже когда-то в детстве, в альбоме, который
лежал на комоде у моей матери.
Вопросы были праздные и лишние, так как револьвер
лежал уже передо мною, и я всем
существом моим знал, что это будет наверно, но они горячили меня, и я бесился.
Ведь в природе кедр и иссоп питаются и цветут, слон и мышь движутся и едят, радуются и сердятся по одним и тем же законам; под внешним различием форм
лежит внутреннее тождество организма обезьяны и кита, орла и курицы; стоит только вникнуть в дело еще внимательнее, и увидим, что не только различные
существа одного класса, но и различные классы
существ устроены и живут по одним и тем же началам, что организмы млекопитающего, птицы и рыбы одинаковы, что и червяк дышит подобно млекопитающему, хотя нет у него ни ноздрей, ни дыхательного горла, ни легких.
Мир является великой иерархией идейных
существ, идейным организмом, и в этом постижении софийности «мертвого» мира
лежит заслуга оккультизма [Под оккультизмом я разумею здесь не столько современный, школьный оккультизм, воспитываемый особой тренировкой, но общую природную способность человека проникать за кору явлений, особенно свойственную народам в ранние эпохи развития и отразившуюся в сказке, эпосе, фольклоре, верованиях и «суевериях».], сближающая его с ««поэтическим восприятием» природы вообще.
И в буддизме ничто есть 1) абсолютное основание мира, именно положительная причина полагающей мир иллюзии, 2) абсолютное
существо (хотя и ничто), которое
лежит в основе феноменального мира, 3) абсолютная цель мира, к которой стремится мировой процесс и в котором он находит абсолютное искупление и 4) носитель и источник религиозно-нравственного миропорядка, который представляет единственно истинное и постоянное в иллюзии и лишь который делает иллюзорный мировой процесс действительным процессом спасения.
Глубокое отъединение, глубокая вражда
лежит между мужчиною и женщиною. В душах — любовь к мучительству и мученичеству, жажда власти и жажда унижения, — все, кроме способности к слиянному общению с жизнью. Душа как будто заклята злым колдуном. Горячо и нежно загораются в ней светлые огоньки любви, но наружу они вырываются лишь темными взрывами исступленной ненависти. Высшее счастье любви — это мучить и терзать любимое
существо.
Эта особенность Диониса многознаменательна. Можно объяснять ее тем, что Дионис позже других богов пришел в Элладу, что ему приходилось постепенно завоевывать то признание, каким естественно пользовались боги олимпийские. Однако особенность эта в то же время глубоко
лежит в самом
существе Диониса.
«И Наташа уходила в детскую кормить своего единственного мальчика Петю. Никто ничего не мог ей сказать столько успокоительного, разумного, сколько это трехмесячное маленькое
существо, когда оно
лежало у ее груди, и она чувствовала его движение и сопение носиком.
Существо это говорило: «Ты сердишься, ты ревнуешь, ты хотела бы ему отомстить, ты боишься, а я вот он. А я вот он»… И отвечать нечего было. Это было больше, чем правда».
Так как в основании этой своеобразной морали
лежит отношение к человеку, к живому
существу, к личности, а не к отвлеченному добру, то она носит в высокой степени динамический характер.
В основе христианства
лежит не отвлеченная и всегда бессильная идея добра, которая неизбежно является нормой и законом по отношению к человеку, а живое
существо, личность, личное отношение человека к Богу и ближнему.
Я возмутился, стал возражать, но он логически и для меня неопровержимо доказал, что по
существу дела мать есть именно это и ничего больше. Но, разумеется, и среди матерей могут встречаться женщины хорошие, вполне достойные любви своих детей. Но это не
лежит в
существе материнства.
Милое дитя, вы не знали горя потери, когда любимое, дорогое
существо, осыпанное цветами,
лежит неподвижное в белом гробу!
Благозвучный эпитет, вырвавшийся у него, принадлежал его брату Густаву за то, что принимал глупое участие в маскерадном наезде против Волынского. Письмо об этой экспедиции
лежало перед ним искомканное. Герцог был взбешен, а когда он находился в этом состоянии, ему нужна была жертва. Алансовые манжеты пострадали, но кружева — вещество, а не
существо, которое могло бы чувствовать свои страдания. Гроснот стоял пред ним; он бросился на Гроснота.
Она почувствовала всем своим
существом, что не только под землей
лежит его бездыханное тело, но что и душа его здесь близко около нее, что эта близкая ее, родная душа понимает, зачем она пришла сюда, слышит ее страдания, не требуя слов, да она, быть может, и не нашла бы этих слов.
Божья Мать с такою небесною улыбкою то смотрела на своего младенца, то, казалось ей, на нее, как бы показывая, что она должна жить для того, кто у ней
лежит под сердцем, — этого
существа невинного в преступлениях отца…
Тем более что в этом домоседстве сына княгиня видела далеко не желание проводить вечера в ее обществе, а причина его
лежала в какой-то тихой грусти, с некоторых пор охватившей все
существо этого, так недавно жизнерадостного, молодого человека.
Сомкнула ли глаза? то же самое неземное
существо, которого видела в сонных грезах детства, то самое, только с очами, с улыбкою немчина,
лежит у ног ее, сложив белые крылья.
Никто ничего не мог ей сказать столько успокоивающего, разумного, сколько это трехмесячное маленькое
существо, когда оно
лежало у ее груди, и она чувствовала его движение рта и сопенье носиком.
Существо это говорило: «Ты сердишься, ты ревнуешь, ты хотела бы ему отмстить, ты боишься, а я вот он, а я вот он…» И отвечать нечего было. Это было больше, чем правда.
Таков идеал Христа, — установление царства Бога на земле, идеал, предсказанный еще пророками о том, что наступит время, когда все люди будут научены Богом, перекуют мечи на орала, копья на серпы, лев будет
лежать ягненком, и когда все
существа будут соединены любовью.