Неточные совпадения
— «Если, говорит,
в столице, где размещен корпус гвардии,
существует департамент полиции и еще многое такое, — оказалось возможным шестинедельное существование революционного совета рабочих депутатов, если возможны
в Москве баррикады, во флоте — восстания и по всей
стране — дьявольский кавардак, так все это надобно понимать как репетицию революции…»
—
В общем — это интересно. Но я думаю, что
в стране, где
существует представительное правление, газета без политики невозможна.
Существуют страны и народы, огромная роль которых
в истории определяется не положительным, творческим призванием, а той карой, которую несут они другим народам за их грехи.
Законы моей
страны — не гносеологические законы,
в своей
стране я не совершаю гносеологических преступлений, потому что такой буржуазной классификации преступлений не
существует на моей родине.
Читатель-простец составляет ядро читательской массы; это — главный ее контингент. Он
в бесчисленном количестве кишит на улицах,
в театрах, кофейнях и прочих публичных местах, изображая собой ту публику, к услугам которой направлена вся производительность
страны, и
в то же время ради которой
существуют на свете городовые и жандармы.
— Великолепно! Но знаешь ли ты, немецкий мальчик, что
существует страна,
в которой не только мальчики, но даже вполне совершеннолетний камаринский мужик — и тот с голой… по улице бежит?
Я не хочу, конечно, сказать этим, чтоб университеты, музеи и тому подобные образовательные учреждения играли ничтожную роль
в политической и общественной жизни
страны, — напротив! но для того, чтоб влияние этих учреждений оказалось действительно плодотворным, необходимо, чтоб между ними и обществом
существовала живая связь, чтоб университеты, например, были светочами и вестниками жизни, а не комментаторами официально признанных формул, которые и сами по себе настолько крепки, что, право, не нуждаются
в подтверждении и провозглашении с высоты профессорских кафедр.
Я думаю насчет этого так: истинные ораторы (точно так же, как и истинные баснописцы), такие, которые зажигают сердца человеков, могут появляться только
в таких
странах, где долго
существовал известного рода гнет, как, например, рабство, диктатура, канцелярская тайна, ссылка
в места не столь отдаленные (а отчего же, впрочем, и не
в отдаленные?) и проч.
И
в других
странах существуют чины, подобные урядникам, однако никто об них не думает, а у нас, поди, какой переполох они произвели?! как же не изложить всенародно,
в шутливом русском тоне, ту массу пустяков, которую вызвала эта паника
в сердцах наших?!
Панталеоне тотчас принял недовольный вид, нахмурился, взъерошил волосы и объявил, что он уже давно все это бросил, хотя действительно мог
в молодости постоять за себя, — да и вообще принадлежал к той великой эпохе, когда
существовали настоящие, классические певцы — не чета теперешним пискунам! — и настоящая школа пения; что ему, Панталеоне Чиппатола из Варезе, поднесли однажды
в Модене лавровый венок и даже по этому случаю выпустили
в театре несколько белых голубей; что, между прочим, один русский князь Тарбусский — «il principe Tarbusski», — с которым он был
в самых дружеских отношениях, постоянно за ужином звал его
в Россию, обещал ему горы золота, горы!.. но что он не хотел расстаться с Италией, с
страною Данта — il paese del Dante!
Он представлял себе, как подхватят эту фигуру газеты, враждебные рабочему движению: «Первым явился какой-то дикарь
в фантастическом костюме. Наша
страна существует не для таких субъектов…»
Не раз указывал я, что путей сообщения у нас, можно сказать, не
существует, что судоходство наше представляет зрелище
в высшей степени прискорбное для сердца всякого истинного патриота, что
в торговле главным двигателем является не благородная и вполне согласная с предписаниями политико-экономической науки потребность быть посредником между потребителем и производителем, а гнусное желание наживы, что земледелие, этот главный источник благосостояния
стран, именующих себя земледельческими, не радует земледельца, а землевладельцу даже приносит чувствительное огорчение.
Их жизнь течет так ровно и мирно, никакие интересы мира их не тревожат, потому что не доходят до них; царства могут рушиться, новые
страны открываться, лицо земли может изменяться, как ему угодно, мир может начать новую жизнь на новых началах, — обитатели городка Калинова будут себе
существовать по-прежнему
в полнейшем неведении об остальном мире.
Когда
в стране существует форма правления, от которой все исходит, то исполнительные органы обязываются, не увлекаясь личными прихотливыми умствованиями, буквально выполнять начальственные предначертания. И больше ничего. Посему, ежели начальство (как это ныне по всему видится) находит возможным допустить, дабы обыватели радовались, то и вы… Сие допускайте, а не ехидничайте и тем паче не сквернословьте! Я сам, по недостаткам образования, не раз сквернословил, но ныне… Вижу!!
С другой стороны, во всякой же
стране, за немногими исключениями,
существуют учреждения, обязанность которых главнейшим образом заключается
в наблюдении, чтобы
в литературе не было допускаемо случаев так называемого превышения власти.
Итак, Ташкент может
существовать во всякое время и на всяком месте. Не знаю, убедился ли
в этом читатель мой, но я убежден настолько, что считаю себя даже вполне компетентным, чтобы написать довольно подробную картину нравов, господствующих
в этой отвлеченной
стране. Таким образом, я нахожу возможным изобразить...
А у нас
существует закон, что если тот, кому мы показались, не сохранит этого
в тайне, то мы принуждены бываем немедленно оставить местопребывание наше и идти далеко-далеко,
в другие
страны.
В стране, где
существует полная свобода печати и где каждый может критиковать
в ней всякое неправильное действие правительства и его органов, Николаю Герасимовичу было далеко не дурно заручиться защитником, имеющим голос и влияние
в либеральной прессе и могущим всегда громить правительство и возмущаться его неправильными действиями относительно его клиента.
— Нет, мой друг, за себя я благодарю вас как за представителя русского правосудия.
Существуют дела, раскрытие которых возможно лишь
в высококультурных
странах. Дело Сиротинина принадлежит именно к таким делам.
— Обедают вдвоем. Адъютант фыркает. Муж ведь всегда недоволен супом, во всех
странах мира. Говорит он о производствах. Раза три заметит жене, что она скверно одета и что у нее нет никакого вкуса, и
в то же самое время тычет ей
в глаза лишний расход на туалет. Если уж
существуют чада, эти чада капризничают, адъютант на них кричит, няньки вмешиваются
в разговор, поднимается гвалт, жена
в слезы, супруг стучит шпорами. Общее безобразие!
Такова сила человеческого воображения, когда, возбужденное, творит оно призраки и видения, заселяя ими бездонную и навеки молчаливую пустоту. Грустно сознаться, что
существуют, однако, люди, которые верят
в призраки и строят на этом вздорные теории о каких-то сношениях между миром живых людей и загадочной
страною, где обитают умершие. Я понимаю, что может быть обмануто человеческое ухо и даже глаз, но как может впасть
в такой грубый и смешной обман великий и светлый разум человека?