Неточные совпадения
Вы, мужчины, не понимаете наслаждений
взора, пожатия руки… а я, клянусь тебе, я, прислушиваясь к твоему голосу, чувствую такое глубокое,
странное блаженство, что самые жаркие поцелуи не могут заменить его.
Пока он, с обычным
странным изумлением, выслушивал ответ смотрителя, что лошадей-де нету, я успел, со всем жадным любопытством скучающего человека, окинуть
взором с ног до головы моего нового товарища.
Свидание двух генералов было
странное. Старый генерал расчувствовался и пролил слезы. Молодой генерал смотрел строго, как будто приехал судить старика. «Раб лукавый! — как бы говорил его холодный, почти стеклянный
взор, — куда ты зарыл вверенный тебе талант?»
—
Странный человек! и, однако ж, с большими способностями!.. une bonne tête! [хорошая голова! (франц.)] — задумчиво сказала княжна, провожая его
взором.
Бледная, задумчивая девушка, по какому-то
странному противоречию с его плотной натурой, сделала на него сильное впечатление. Он на вечерах уходил из-за карт и погружался в непривычную думу, глядя на этот полувоздушный призрак, летавший перед ним. Когда на него падал ее томный
взор, разумеется, случайно, он, бойкий гладиатор в салонных разговорах, смущался перед робкой девочкой, хотел ей иногда сказать что-нибудь, но не мог. Это надоело ему, и он решился действовать положительнее, чрез разных теток.
Тулузов тоже ответил ей
странным и весьма проницательным
взором.
— Кто знает, князь, — ответил Перстень, и отважный
взор его принял
странное выражение, — бог не без милости, авось и не всегда буду тем, что теперь!
Иоанн окинул
взором опричников и на всех лицах прочел гнев и негодованье. Тогда черты его приняли выражение какого-то
странного удовольствия, и он сказал спокойным голосом...
Эта недогадливость его, застенчивая рассеянность и потупленные
взоры раздували более и более страсть сорокалетней женщины;
странное ниспровержение обыкновенного отношения полов придавало особый интерес; в самом деле, Глафира Львовна играла роль завоевателя и соблазнителя, а Дмитрий Яковлевич — невинной девушки, около которой злонамеренный паук начал плесть свою паутину.
И когда Ольга вторично подняла
взор, то в нем заметна была перемена, довольно
странная; удивительный блеск заменил прежнюю томность; это были слезы… одна из них не держалась на густой реснице, блеснула, как алмаз, и упала.
Перед Вадимом было волнующееся море голов, и он с возвышения свободно мог рассматривать каждую; тут мелькали уродливые лица, как
странные китайские тени, которые поражали слиянием скотского с человеческим, уродливые черты, которых отвратительность определить невозможно было, но при взгляде на них рождались горькие мысли; тут являлись старые головы, исчерченные морщинами, красные, хранящие столько смешанных следов страстей унизительных и благородных, что сообразить их было бы трудней, чем исчислить; и между ними кое-где сиял молодой
взор, и показывались щеки, полные, раскрашенные здоровьем, как цветы между серыми камнями.
Не сробела одна юная боярыня Плодомасова; она бросилась в объятия этих женщин и, упав на грудь одной из них, залила ее своими неудержимыми теперь слезами. Плодомасов робко взвел
взоры и увидал
странную группу: две неведомые гостьи обнимали жену его и пятились с нею задом к дверям, держа над ее грудью блестящие ножи. Это было непостижимо.
— Помилуйте, что вы! — болезненно выкрикнул Коротков, чувствуя, что и тут начинается что-то
странное, как и везде. Он оглянулся травленым
взором, боясь, что откуда-нибудь вынырнет бритый лик и лысина-скорлупа, потом добавил суконным языком: — Я очень рад, да, очень…
В июле… ночью.
Странную приятность
Я находил в ее печальном
взореИ помертвелых губах. Это странно.
Ты, кажется, ее не находил
Красавицей. И точно, мало было
В ней истинно прекрасного. Глаза,
Одни глаза. Да взгляд… такого взгляда
Уж никогда я не встречал. А голос
У ней был тих и слаб — как у больной —
Муж у нее был негодяй суровый,
Узнал я поздно… Бедная Инеза!..
Он говорил вообще мало и с заметным затруднением; но когда одушевлялся, речь его лилась свободно и —
странное дело! — голос его становился еще тише,
взор его как будто уходил внутрь и погасал, а все лицо слабо разгоралось.
Он внимательно разглядывал Христа и Иуду, сидевших рядом, и эта
странная близость божественной красоты и чудовищного безобразия, человека с кротким
взором и осьминога с огромными, неподвижными, тускло-жадными глазами угнетала его ум, как неразрешимая загадка.
И когда он был уже убит и давно похоронен и новый губернатор, молодой, вежливый, окруженный казаками, быстро и весело носился по городу в коляске, — многие вспоминали этот двухнедельный
странный призрак, рожденный старым законом: седого человека в генеральском пальто, шагающего прямо по грязи, его закинутую голову и незрячий
взор — и красную шелковую подкладку, остро блистающую в молчаливых лужах.
Тонкий позолоченный кинжал, из тех, которые иногда употребляются для разрезывания книг, с украшенной искусной резьбой рукоятью и с обоюдоострым лезвием, лежал на ее письменном столе. Елена взяла его в руки и долго любовалась им. Она купила его недавно, не потому, что он был ей нужен, — нет, ее
взоры привлек
странный, запутанный узор резьбы на рукояти.
Николай ответил не сразу. По телу его снова пробежала та же
странная дрожь испуга, и глаза метнули
взор к двери, но голос оставался спокойным и серьезным.
И вдруг взгляд её упал на
странную фигурку, стоявшую перед окном, Это был мальчик лет двенадцати, смуглый, черноволосый, с лукаво бегающим во все стороны
взором. Он смотрел во все глаза на Тасю и смеялся. Что-то неприятное и отталкивающее было в его лице. Видя, что сидевшая на подоконнике девочка обратила на него внимание, он запустил руку в карман и, вытащив оттуда что-то серое и маленькое, посадил к себе на плечо. Тася увидела, что это был совсем ручной серенький мышонок.
Даже
странное демоническое выражение, горевшее пламенем во
взоре матери, таилось, как море, в глазах сына.
«Да, это была смерть. Я умер — я проснулся. Да, смерть — пробуждение», вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным
взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту
странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.