Неточные совпадения
Фаэтон между тем быстро подкатил к бульвару Чистые Пруды, и Егор Егорыч крикнул кучеру: «Поезжай по левой стороне!», а велев свернуть близ почтамта в переулок и остановиться у небольшой церкви Феодора Стратилата, он предложил Сусанне выйти из экипажа, причем самым почтительнейшим образом высадил ее и попросил следовать за собой внутрь двора, где и находился храм Архангела Гавриила, который действительно своими колоннами, выступами, вазами,
стоявшими у подножия верхнего яруса, напоминал скорее башню, чем православную церковь, —
на куполе его, впрочем, высился крест; наружные стены храма были покрыты лепными изображениями с таковыми же лепными надписями
на славянском языке: с западной стороны, например, под щитом, изображающим благовещение, значилось: «Дом мой — дом молитвы»; над дверями храма вокруг спасителева венца виднелось: «Аз есмь
путь и истина и живот»; около дверей, ведущих в храм, шли надписи: «Господи, возлюблю благолепие дому твоего и место селения славы твоея».
Переночевав, кому и как бог привел, путники мои, едва только появилось солнце, отправились в обратный
путь. День опять был ясный и теплый. Верстах в двадцати от города доктор, увидав из окна кареты
стоявшую на горе и весьма недалеко от большой дороги помещичью усадьбу, попросил кучера, чтобы тот остановился, и затем, выскочив из кареты, подбежал к бричке Егора Егорыча...
Квашнин попал в засаду. В какую сторону он ни оборачивался, везде ему
путь преграждали валявшиеся
на земле и
стоявшие на коленях бабы. Когда он пробовал протиснуться между ними, они ловили его за ноги и за полы длинного серого пальто. Видя свое бессилие, Квашнин движением руки подозвал к себе Шелковникова, и, когда тот пробрался сквозь тесную толпу баб, Василий Терентьевич спросил его по-французски, с гневным выражением в голосе...
Елена, видя, что никакого тут успеха не будет, встала и, раскланявшись, просила проводить ее; тот же дворник, все
стоявший в соседней комнате и внимательно слушавший, что хозяйка его говорила с гувернанткой, повел Елену прежним
путем; цепная собака опять похрапела
на них.
Через три дня
пути, перевалив через Уральские горы, я уже подъезжал
на земской паре к месту своего назначения, и Пеньковский завод весело выглянул рядами своих крепких, крытых тесом домиков из-за большой кедровой рощи,
стоявшей у самого въезда в завод; присутствие сибирского кедра, как известно, есть самый верный признак глубокого севера и мест «не столь отдаленных», с которых начинается настоящая «немшоная» Сибирь.
Не раз останавливалась она
на коротком
пути до часовни и радостно сиявшими очами оглядывала окрестность… Сладко было Манефе глядеть
на пробудившуюся от зимнего сна природу, набожно возводила она взоры в глубокое синее небо… Свой праздник праздновала она, свое избавленье от
стоявшей у изголовья смерти… Истово творя крестное знаменье, тихо шептала она, глядя
на вешнее небо: «Иже ада пленив и человека воскресив воскресением своим, Христе, сподоби мя чистым сердцем тебе пети и славити».
Несмотря
на сильный жар и духоту
на станционной платформе было много публики: дачники, дачницы, помещики и пассажиры
стоявшего на запасном
пути поезда шныряли взад и вперед по платформе и наполняли собой все станционные постройки.
Поезд,
стоявший на запасном
пути, был военный, а военные поезда стоят
на станциях часа по два, по три…Зал первого класса был наполнен пьющими офицерами.
Через неделю этому же отцу Гермогену исповедала грехи свои и отходившая Флора, а двое суток позже тот же отец Гермоген, выйдя к аналою, чтобы сказать надгробное слово Флоре, взглянул в тихое лицо покойницы, вздрогнул, и, быстро устремив взор и руки к
стоявшему у изголовья гроба генералу, с немым ужасом
на лице воскликнул: «Отче благий: она молит Тебя: молитв ее ради ими же веси
путями спаси его!» — и больше он не мог сказать ничего, заплакал, замахал руками и стал совершать отпевание.
Он был несомненный реалист, не сбившийся с
пути в каратыгинское время, сознательно
стоявший за правду и естественность, но слишком иногда виртуозный, недостаточно развитый литературно, а главное, ставивший свое актерское"я"выше всего
на свете.
Все заснуло в лагере, кроме
стоявших на страже постовых казаков, да не спал и атаман Ермак Тимофеевич. Он был погружен в неотвязные думы. «За этой речонкой Серебрянкой после двухдневного
пути начнется Сибирь, где он ратными подвигами должен добыть себе цареву милость. Удастся ли ему это с горстью своих храбрецов?»