Неточные совпадения
— Мы, люди, — начал он, отталкивая Берендеева взглядом, — мы, с моей точки зрения, люди, на которых историей возложена обязанность организовать
революцию, внести в ее
стихию всю мощь нашего сознания, ограничить нашей волей неизбежный анархизм масс…
Годы, проведенные в советской России, в
стихии коммунистической
революции, давали мне чувство наибольшей остроты и напряженности жизни, наибольших контрастов.
В
стихии большевистской
революции и в ее созиданиях еще больше, чем в ее разрушениях, я очень скоро почувствовал опасность, которой подвергается духовная культура.
В
стихии большевистской
революции меня более всего поразило появление новых лиц с небывшим раньше выражением.
В Великой французской
революции и во всех освободительных
революциях была несомненная правда, восстание против несомненной лжи, освобождение от первоначального рабства, но было и новое зло, обоготворение человеческой
стихии, поклонение новому земному богу вместо Отца Небесного, с которым соединил нас Христос.
Если время вообще есть парадокс, то в отношении
революции к времени этот парадокс достигает наибольшей остроты
Революция происходит в настоящем, и люди
революции находятся во власти
стихий настоящего.
— Да неужели вы, дядя, не понимаете, что
революция — не миндальный пряник, что она всегда делается так? Неужели вы никогда ничего не читали про великую французскую
революцию, не слыхали про ее великанов, — Марата, Робеспьера, Сен-Жюста или хотя бы про вашего мелкобуржуазного Дантона? Они тоже не миндальные пряники пекли, а про них вы не говорите, что они предали
революцию… Ну, хорошо, мы предали. А вы, верные ее знаменосцы, — вы-то где же? Нас много, за нами
стихия, а вы, — сколько вас?
Они сознали себя уже в царстве свободы, они не в капиталистическом мире, они в
стихии пролетарских
революций, которой еще не знал Маркс.
Для народного сознания большевизм был русской народной
революцией, разливом буйной, народной
стихии, коммунизм же пришел от инородцев, он западный, не русский, и он наложил на революционную народную
стихию гнет деспотической организации, выражаясь по ученому, он рационализировал иррациональное.
В первый момент
революции большевики очень воспользовались этой
стихией, вопреки всем марксистским теориям.
Народные массы были дисциплинированы и организованы в
стихии русской
революции через коммунистическую идею, через коммунистическую символику.
И это нужно понимать в двойном смысле: это значит, что старый режим стал совершенно иррациональным и не оправдан более никаким смыслом, и что сама
революция осуществляется через расковывание иррациональной народной
стихии.
Подобно тому, как в 60-х годах, при появлении нигилистов, более мягкий тип идеалистов 40-х годов заменен был более жестким типом, в
стихии победоносной
революции, вышедшей из
стихии войны, тот же процесс произошел в более грандиозных размерах.
Третий великий русский поэт, Тютчев, имел скорее консервативное миросозерцание, чем революционное. Но он все время чувствовал, что на мир надвигается страшная
революция. В странном контрасте со своим консервативно-славянофильским миросозерцанием Тютчев остро чувствовал в мире хаотическую, иррациональную, темную, ночную
стихию. Наброшенный на мир покров гармонии и порядка в аполлонических формах представлялся ему непрочным и тонким.
Не только в природе, но и в истории есть эта хаотическая, буйная
стихия. И Тютчев предчувствует исторические катастрофы, торжество сил хаотических, которые опрокинут космос. Тютчев консерватор, который не верит в прочность консервативных начал и устоев. Он строит реакционную утопию для спасения мира от хаотической
революции. Он воображал, что христианством можно пользоваться как консервативной силой. Его чисто политические стихотворения слабы, замечательны лишь его космические стихотворения.
Более полугода бушует революционная
стихия, «развивается» и «углубляется»
революция, много самочинных организаций претендует быть выразителями воли народа, но над всем возвышается идея Учредительного собрания как верховной инстанции, к которой все апеллируют.
Пафоса свободы человека нет в
стихии русской
революции.
В
стихии русской
революции оно совершается практически в размерах еще невиданных в истории.
И вот я утверждаю, что в основе русской
революции, разыгравшейся в полуазиатской, полуварварской
стихии и в атмосфере разложившейся войны, лежит религиозный факт, связанный с религиозной природой русского народа.
В
революции же есть извращенная и больная народная
стихия.
В русской
революции обнаружилась темная реакционная
стихия, враждебная историческому прогрессу, враждебная всякой культуре большого стиля.
Единственной светлой, истинно революционной
стихией остаются большевики, которые и хотят устроить новую
революцию против большей части России, против большинства, настроенного «буржуазно» и «контрреволюционно».
Если в старой России, до
революции, церковь была долгое время в рабстве у самодержавного государства и управлялась деспотически то Победоносцевым, то Григорием Распутиным, если после революционного переворота церковь бессильна справиться с безбожной народной
стихией и не может иметь определяющего влияния на судьбу России, то это означает не немощь той Церкви Христовой, которой не одолеют и врата адовы, а немощь церковного народа, духовное падение народа, слабость веры, утерю религиозной верности.
И в
стихии русской
революции действуют такие же старые, реакционные силы, в ней шевелится древний хаос, лежавший под тонкими пластами русской цивилизации.
Тот, кто находит выход из
революции, из ее безвыходной
стихии, обычно «ее носил в самом себе».
Революция есть рок и
стихия.
Эта старая идея вновь вспыхивает в
стихии русской
революции.
Природа
революции такова, что она должна дойти до конца, должна изжить свою яростную
стихию, чтобы в конце концов претерпеть неудачу и перейти в свою противоположность, чтобы из собственных недр породить противоядие.
По сравнению с этой основной противоположностью, обнаружившейся в
стихии русской
революции, совершенно меркнут все остальные противоположности, которыми так занято привычное мышление.
Это взгляд или обывателей, пострадавших от
революции, или активных борцов, ослепленных в яростной
стихии борьбы.