Неточные совпадения
Сделавшись министром, он толковал о славянской поэзии IV столетия, на что Каченовский ему заметил, что тогда впору было
с медведями
сражаться нашим праотцам, а не то, что песнопеть о самофракийских
богах и самодержавном милосердии.
О, необузданный! Снова о подвигах бранных замыслил,
Снова о бое мечтаешь, ты рад и
с богами сразиться!
Знай же: не смертное зло, а бессмертное Скилла…
Мужество здесь не поможет, одно здесь спасенье — бегство.
Кто, вопреки божеству, осмелится
с мужем
сражаться,
Богом хранимым, беда над главой того быстрая грянет.
Нет, аргивяне меня не осудят, когда уступлю я
Гектору сильному в брани: от
бога воинствует Гектор.
Ныне уже не троян и ахеян свирепствует битва,
Ныне
с богами сражаются гордые мужи Данаи!
Все время
боги становятся людям поперек дороги, ни на одну минуту не дают возможности свободно развернуть свои силы.
Боги предопределяют исход боя, посылают ужас на храбрых, сильными делают слабых, вырывают своих поверженных любимцев из-под копья и уносят их в темном облаке. Зевс посылает Агамемнону лживый сон, чтобы побудить его к бою, в котором греки будут разбиты. Умирающий Патрокл знает, что поверг его не Гектор,
с которым он
сражался, а стоявший за Гектором Аполлон...
«Возложите твердое упование на
Бога, — писал ему набожный князь, — и при случае
сразитесь с неприятелем. Христос
с вами, я молю Его благость, да ниспошлет на вас милость и увенчает успехом».
Грозный, неумолимый Ермак жалел воинов христианских в битвах, не жалел в случае преступления и казнил за всякое ослушание, за всякое дело постыдное, так как требовал от дружины не только повиновения, но и чистоты душевной, чтобы угодить вместе и царю земному, и царю Небесному. Он думал, что
Бог даст ему победу скорее
с малым числом доброжелательных воинов, нежели
с большим закоренелых грешников, и казаки его в пути и в столице сибирской вели жизнь целомудренную:
сражались и молились.
«Молитесь
Богу! Он вам поможет, положитесь на Него, ободрите команду и произведите в ней желание
сразиться. Милость Божия
с вами».
—
Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, — продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, — как вас немцы
с Бонапартом
сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.