Неточные совпадения
Куда делась его всегда
спокойная, твердая
манера и беспечно
спокойное выражение лица?
Значит, даже и при
спокойной жизни было в лице, в разговоре и во всей
манере Любки что-то особенное, специфическое, для ненаметанного глаза, может быть, и совсем не заметное, но для делового чутья ясное и неопровержимое, как день.
Был еще тут праздношатающийся семинарист, который с Лямшиным подсунул книгоноше мерзостные фотографии, крупный парень с развязною, но в то же время недоверчивою
манерой, с бессменно обличительною улыбкой, а вместе с тем и со
спокойным видом торжествующего совершенства, заключенного в нем самом.
О раннем детстве его не сохранилось преданий: я слыхал только, что он был дитя ласковое,
спокойное и веселое: очень любил мать, няньку, брата с сестрою и имел смешную для ранних лет
манеру задумываться, удаляясь в угол и держа у своего детского лба свой маленький указательный палец, — что, говорят, было очень смешно, и я этому верю, потому что князь Яков и в позднейшее время бывал иногда в серьезные минуты довольно наивен.
Алексей Владимирович Кругосветлов, профессор. Ученый, лет 50-ти, с
спокойными, приятно самоуверенными
манерами и такою же медлительною, певучей речью. Охотно говорит. К не соглашающимся с собой относится кротко-презрительно. Много курит. Худой, подвижный человек.
Кажется, тут бы и говорить не о чем: человек убедился, что он глуп, или безобразен, или
манер не имеет, — ну и ладно, и бросить эту материю… Что тут канитель-то тянуть! И еще ему же
спокойнее: знает, что слеп, так и подсматривать нечего… Сиди да слушай, что другие скажут. И какой интерес — описывать то, как слепой не видит?..
Катков тогда смотрел еще совсем не старым мужчиной с лицом благообразного типа, красивыми глазами, тихими
манерами и
спокойной речью глуховатого голоса. Он похож был на профессора гораздо больше, чем на профессионального журналиста. Разговорчивостью и он не отличался. За столом что-то говорили об Англии, и сразу чувствовалось, что это — главный конек у этих англоманов и тогда самой чистой водылибералов русской журналистики.
Вопросы и ответы с обеих сторон были одинаково сдержанны и коротки. Сын привык к этой строго военной
манере даже в разговорах с отцом, потому что тот не терпел лишних слов, ни колебанья, ни уклоненья в ответах. И сегодня Иван Осипович держался того же тона: он должен был скрыть от неопытного глаза сына свое мучительное волнение. Сын, в самом деле, видел только серьезное, неподвижно-спокойное лицо, слышал в голосе только холодную строгость.
Боль не проходила, но Стягин старался лежать
спокойнее. Во всем теле чувствовал он жар и зуд; голова болела на какой-то особенный, ему непонятный
манер. Он даже не допил поданного стакана чая.