И вдруг все в нем: синяя шелковая косоворотка, подтянутая широким кушаком, и панталоны навыпуск, белая широкополая войлочная шляпа, которую тогда носили поголовно все социал-демократы, его маленький рост, круглый животик, золотые
очки, прищуренные глаза, напряженная от
солнечных лучей гримаса вокруг рта, — все в нем вдруг показалось ей бесконечно знакомым и в то же время почему-то враждебным и неприятным.
Вывеска конторы «Арматор и Груз» была отсюда через три дома. Я вошел в прохладное помещение с опущенными на
солнечной стороне занавесями, где, среди деловых столов, перестрелки пишущих машин и сдержанных разговоров служащих, ко мне вышел угрюмый человек в золотых
очках.
Профессор строго посмотрел на них поверх
очков, выронил изо рта папиросу и тотчас забыл об их существовании. На Пречистенском бульваре рождалась
солнечная прорезь, а шлем Христа начал пылать. Вышло солнце.