Неточные совпадения
Анна одна, ожидая его возвращения с холостого обеда,
на который он поехал,
ходила взад и вперед по его кабинету (комната, где менее был слышен шум
мостовой) и во всех подробностях передумывала выражения вчерашней ссоры.
Проходя мимо слепого, они толкнули старика, ноги его подогнулись, он грузно сел
на мостовую и стал щупать булыжники вокруг себя, а мертвое лицо поднял к небу, уже сплошь серому.
Только что
прошел обильный дождь, холодный ветер, предвестник осени, гнал клочья черных облаков, среди них ныряла ущербленная луна, освещая
на секунды
мостовую, жирно блестел булыжник, тускло, точно оловянные, поблескивали стекла окон, и все вокруг как будто подмигивало. Самгина обогнали два человека, один из них шел точно в хомуте,
на плече его сверкала медная труба — бас, другой, согнувшись, сунув руки в карманы, прижимал под мышкой маленький черный ящик, толкнув Самгина, он пробормотал...
Через сотню быстрых шагов он догнал двух людей, один был в дворянской фуражке, а другой — в панаме. Широкоплечие фигуры их заполнили всю панель, и, чтоб опередить их, нужно было
сойти в грязь непросохшей
мостовой. Он пошел сзади, посматривая
на красные, жирные шеи. Левый, в панаме, сиповато, басом говорил...
Прошли. В десятке шагов за ними следовал высокий старик; брезгливо приподняв пышные белые усы, он тростью гнал пред собой корку апельсина, корка непослушно увертывалась от ударов, соскакивала
на мостовую, старик снова загонял ее
на панель и наконец, затискав в решетку для стока воды, победоносно взмахнул тростью.
— Да вот долго нейдут что-то, не видать, — сказала она монотонно, глядя
на забор, отделявший улицу от двора. — Я знаю и шаги их; по деревянной
мостовой слышно, как кто идет. Здесь мало
ходят…
Нужно ли вам поэзии, ярких особенностей природы — не
ходите за ними под тропики: рисуйте небо везде, где его увидите, рисуйте с торцовой
мостовой Невского проспекта, когда солнце, излив огонь и блеск
на крыши домов, протечет чрез Аничков и Полицейский мосты, медленно опустится за Чекуши; когда небо как будто задумается ночью, побледнеет
на минуту и вдруг вспыхнет опять, как задумывается и человек, ища мысли: по лицу
на мгновенье разольется туман, и потом внезапно озарится оно отысканной мыслью.
Накануне был первый теплый весенний дождь. Везде, где не было
мостовой, вдруг зазеленела трава; березы в садах осыпались зеленым пухом, и черемуха и тополя расправляли свои длинные пахучие листья, а в домах и магазинах выставляли и вытирали рамы.
На толкучем рынке, мимо которого пришлось проезжать Нехлюдову, кишела около выстроенных в ряд палаток сплошная толпа народа, и
ходили оборванные люди с сапогами под мышкой и перекинутыми через плечо выглаженными панталонами и жилетами.
И громыхают по булыжным
мостовым на железных шинах пожарные обозы так, что стекла дрожат, шкафы с посудой ходуном
ходят, и обыватели бросаются к окнам или
на улицу поглядеть
на каланчу.
Мимо него
прошла по
мостовой артель каменщиков, и все они преувеличенно ярко и цветисто, точно
на матовом стекле камер-обскуры, отразились в его внутреннем зрении.
— И сколько с нас этих сборов
сходит — страсть! И
на думу, и
на мирское управление, и
на повинности, а потом пойдут портомойные, банные,
мостовые, училищные, больничные. Да нынче еще мода
на монаменты пошла… Месяца не
пройдет, чтоб мещанский староста не объявил, что копейки три-четыре в год нового схода не прибавилось. Платишь-платишь — и вдруг: отдай два с полтиной!
Одним утром, не зная, что с собой делать, он лежал в своем нумере, опершись грудью
на окно, и с каким-то тупым и бессмысленным любопытством глядел
на улицу,
на которой происходили обыкновенные сцены: дворник противоположного дома, в ситцевой рубахе и в вязаной фуфайке, лениво мел
мостовую; из квартиры с красными занавесками, в нижнем этаже, выскочила, с кофейником в руках, растрепанная девка и пробежала в ближайший трактир за водой;
прошли потом похороны с факельщиками, с попами впереди и с каретами назади, в которых мелькали черные чепцы и белые плерезы.
Я
прошел наш пустынный переулок и вышел
на большую улицу, где стали встречаться и пешеходы и ломовые с дровами
на санях, достававших полозьями до
мостовой.
Часа в четыре странного человека видели опять у моста. Только что
прошел мостовой поезд, локомотив делал поворот по кругу, с лестницы
сходила целая толпа приехавших с той стороны американцев, — и они обратили внимание
на странного человека, который, стоя в середине этого людского потока, кричал: — Кто в бога верует, спасите!
Пара голубей опустилась
на мостовую, неподалёку от крыльца. Толстый голубь с отвисшим зобом, переваливаясь с ноги
на ногу, начал
ходить вокруг голубки, громко воркуя.
Теперь, шагая по улице с ящиком
на груди, он по-прежнему осторожно уступал дорогу встречным пешеходам,
сходя с тротуара
на мостовую или прижимаясь к стенам домов, но стал смотреть в лица людей более внимательно, с чувством, которое было подобно почтению к ним. Человеческие лица вдруг изменились, стали значительнее, разнообразнее, все начали охотнее и проще заговаривать друг с другом,
ходили быстрее, твёрже.
— Да, конечно, можно, — отвечала Анна Михайловна. Проводив Долинского до дверей, она вернулась и стала у окна. Через минуту
на улице показался Долинский. Он вышел
на середину
мостовой, сделал шаг и остановился в раздумье; потом перешагнул еще раз и опять остановился и вынул из кармана платок. Ветер рванул у него из рук этот платок и покатил его по улице. Долинский как бы не заметил этого и тихо побрел далее. Анна Михайловна еще часа два
ходила по своей комнате и говорила себе...
Хоть бы веслами работать умели —
на Неву или
на Волгу перевозчиками бы нанялись или, если бы расторопность была, — поступили бы в дворники, а то
мостовую мостить, с шарманкой
ходить, раек показывать пошли бы, когда уж больно тошно приходится им в своей-то среде…
Он лег
на камни
мостовой, жесткие, холодные, — ибо уже целый день
прошел и ночная тьма спустилась над городом, — лег
на камни, закрыл голову плащом и завыл жалобно от обиды, стыда и бессильного желания.
В знакомом нам доме князей Гариных,
на набережной реки Фонтанки, царствовала могильная тишина. Парадные комнаты были заперты, шторы
на окнах, выходивших
на улицу, спущены, лакеи в мягкой обуви не слышно, как тени,
ходили по дому, шепотом передавая полученные приказания. Вся
мостовая перед домом была устлана толстым слоем соломы, делавшей неслышным стук проезжавших мимо экипажей. Все указывало, что в доме есть труднобольной.