Неточные совпадения
Приехав с утренним поездом в Москву, Левин остановился у своего
старшего брата по матери Кознышева и, переодевшись, вошел к нему в кабинет, намереваясь тотчас же рассказать ему, для чего он приехал, и просить его
совета; но брат был не один.
— Давай
совет прежде
старшие! — закричали в толпе.
— Много между нами есть
старших и
советом умнейших, но коли меня почтили, то мой
совет: не терять, товарищи, времени и гнаться за татарином. Ибо вы сами знаете, что за человек татарин. Он не станет с награбленным добром ожидать нашего прихода, а мигом размытарит его, так что и следов не найдешь. Так мой
совет: идти. Мы здесь уже погуляли. Ляхи знают, что такое козаки; за веру, сколько было по силам, отмстили; корысти же с голодного города не много. Итак, мой
совет — идти.
Она запирает дверь на ключ, присаживается к большому письменному столу и придвигает денежный ящик, который постоянно стоит на столе, против изголовья барыниной постели, так, чтоб всегда иметь его в глазах. В денежном ящике, кроме денег, хранится и деловая корреспонденция, которая содержится Анной Павловной в большом порядке. Переписка с каждой вотчиной завязана в особенную пачку; такие же особые пачки посвящены переписке с судами, с опекунским
советом, с
старшими детьми и т. д.
Когда дело разъяснилось из рассказов
старших учеников учителям, —
совет поставил Кранцу на вид неуместность его шутовских водевилей.
Он появляется на сцену с сентенцией о том, что «нужно к
старшим за
советом ходить, — старик худа не посоветует».
Родители знали об этом соглашении двух
старших сестер, и потому, когда Тоцкий попросил
совета, между ними почти и сомнений не было, что одна из
старших сестер наверно не откажется увенчать их желания, тем более что Афанасий Иванович не мог затрудниться насчет приданого.
— Да, не все, — вздохнув и приняв угнетенный вид, подхватила Ольга Сергеевна. — Из нынешних институток есть такие, что, кажется, ни перед чем и ни перед кем не покраснеют. О чем прежние и думать-то, и рассуждать не умели, да и не смели, в том некоторые из нынешних с
старшими зуб за зуб. Ни
советы им, ни наставления, ничто не нужно. Сами всё больше других знают и никем и ничем не дорожат.
Но тут г-н фон Рихтер заметил Панталеоне, что ему, как
старшему секунданту, следует, по правилам дуэли, прежде чем провозгласить роковое: «Раз, два! три!», обратиться к противникам с последним
советом и предложением: помириться; что хотя это предложение не имеет никогда никаких последствий и вообще не что иное, как пустая формальность, однако исполнением этой формальности г-н Чиппатола отклоняет от себя некоторую долю ответственности; что, правда, подобная аллокуция [Речь, обращение (лат. allocutio).] составляет прямую обязанность так называемого «беспристрастного свидетеля» (unparteiischer Zeuge) — но так как у них такового не имеется — то он, г-н фон Рихтер, охотно уступает эту привилегию своему почтенному собрату.
И это не ее исключительная вера, а это вера всех женщин ее круга, и со всех сторон она слышит только это: у Екатерины Семеновны умерло двое, потому что не позвали во-время Ивана Захарыча, а у Марьи Ивановны Иван Захарыч спас
старшую девочку; а вот у Петровых во-время, по
совету доктора, разъехались по гостиницам и остались живы, а не разъехались — и померли дети.
Началось дело в
совете, в котором, под председательством директора, присутствовали главный надзиратель и трое
старших учителей.
И вот возникла между меньшими братьями зависть к
старшему и вражда, и жизнь их сделалась под конец такой невыносимой, что решили они обратиться к царю за
советом и судом.
Каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого — и кто бы ни были деятели, около какого бы человеческого дела — будет ли то новая идея, шаг в науке, в политике, в войне — ни группировались люди, им никуда не уйти от двух главных мотивов борьбы: от
совета «учиться, на
старших глядя», с одной стороны, и от жажды стремиться от рутины к «свободной жизни» вперед и вперед — с другой.
Русаков. Это ты хорошо, Иванушка, делаешь, что к
старшим за
советом ходишь. Ум хорошо, а два лучше… Хоть ты парень и умный, а старика послушай… старик тебе худа не посоветует. Так ли я говорю, а...
В 1860 г. по
совету писателя его
старший брат М. М. Достоевский перевел этот роман на русский язык.] употребил почти такой же прием, и хоть и не вывел стенографа, но допустил еще большую неправдоподобность, предположив, что приговоренный к казни может (и имеет право) вести записки не только в последний день свой, но даже в последний час и буквально последнюю минуту.
Соборные старицы —
старшие монахини в скиту, входившие в состав «собора», то есть
совета при игуменье.
Уставщица, казначея, келарь и еще три-четыре, иногда и больше
старших матерей, называясь «соборными», составляли нечто вроде
совета настоятельницы, решавшего обительские дела.
Выход адмирала из каюты объяснил Ашанину эту внезапность и вместе с тем указал ему несостоятельность товарищеского
совета. И он храбро двинулся вперед и, поднявшись на полуют, подошел к
старшему офицеру и, приложив руку к козырьку фуражки, начал...
Затем Горданов простился и ушел, оставя Кишенскому копию, писанную неизвестною рукою с известного сочинения для того, чтобы было по чему наладить обыск, а невесте еще раз повторил добрый
совет: не выдавать Висленеву его рукописания никогда, или по крайней мере до тех пор, пока он исхлопочет усыновление и причисление к своему дворянскому роду обоих ее
старших детей.
Дьякон был вдов и жил в маленьком, трехоконном домике. Хозяйством у него заведовала его
старшая сестра, девушка, года три тому назад лишившаяся ног и потому не сходившая с постели; он ее боялся, слушался и ничего не делал без ее
советов. О. Анастасий зашел к нему. Увидев у него стол, уже покрытый куличами и красными яйцами, он почему-то, вероятно, вспомнив про свой дом, заплакал и, чтобы обратить эти слезы в шутку, тотчас же сипло засмеялся.
Предприимчивый Федосей Афанасьевич Горбачев был тоже увлечен возникшим течением, и даже, вопреки
советам своего
старшего брата, переселился, как мы уже знаем, в Александровскую слободу, оставив новгородские лавки на попечение Афанасия Афанасьевича и своего
старшего сына.
Старшие казаки предлагали ему взять с собою отряд хотя бы в двадцать человек, но Ермак Тимофеевич не послушался этого
совета, во-первых, потому, что не хотел ослаблять и без того малую военную силу русских, а во-вторых, потому, что считал весь край успокоенным и дорогу до перевала через Каменный пояс вполне безопасной.
Дебе-старший, председательствующий в
совете, предложил голосование.