Неточные совпадения
На другой день случай был обличен
в печати, и начала
собираться коллективная подписка против «безобразного поступка» Варвары Петровны, не захотевшей тотчас же
прогнать генерала.
Нас не
погнали в глухую ночь, но дали отдохнуть,
собраться с духом, напиться чаю и даже дозволили совершить путину до Корчевы
в дворянских мундирах, так как одежда,
в которой мы прибежали
в Проплеванную, еще не просохла как следует.
В то самое время, как они торопились и
погоняли коней, другие молодцы, недоброго вида,
собирались в дремучем лесу недалеко от Поганой Лужи.
— Тьфу ты пропасть! Да ты, батюшка, протри глаза-то, отрезвись хоть маленько, хоть для великого Божьего праздника! Знать, тебя еще за ужином вчера укачало, коли теперь еще бродит! С каким Мизинчиковым? С Обноскиным, а не с Мизинчиковым. А Иван Иваныч Мизинчиков человек благонравный и теперь с нами же
в погоню сбирается.
От крика они разлетятся
в стороны и исчезнут, а потом,
собравшись вместе, с горящими восторгом и удалью глазами, они со смехом будут рассказывать друг другу о том, что чувствовали, услышав крик и
погоню за ними, и что случилось с ними, когда они бежали по саду так быстро, точно земля горела под ногами.
В августе Редька приказал нам
собираться на линию. Дня за два перед тем, как нас «
погнали» за город, ко мне пришел отец. Он сел и не спеша, не глядя на меня, вытер свое красное лицо, потом достал из кармана наш городской «Вестник» и медленно, с ударением на каждом слове, прочел о том, что мой сверстник, сын управляющего конторою Государственного банка, назначен начальником отделения
в казенной палате.
В один день
собралась и на прошлой неделе
в пятницу взяла девушку, да Потапыча, да Федора лакея, да этого Федора из Берлина и
прогнала, потому, вижу, совсем его не надо, и одна-одинешенька доехала бы…
Он решился «быть всегда на своем месте»: перевел тройку от своего забора к заставе и сам
в полном наряде —
в мундире и белых ретузах, с рапортом за бортом, сел тут же на раскрашенную перекладину шлагбаума и водворился здесь, как столпник, а вокруг него
собрались любопытные, которых он не
прогонял, а напротив, вел с ними беседу и среди этой беседы сподобился увидать, как на тракте заклубилось пыльное облако, из которого стала вырезаться пара выносных с форейтором, украшенным медными бляхами.
Михаил. Я имею причину говорить так… я поставлен
в глупейшее положение! Прошлый раз я заявил рабочим, что скорее закрою фабрику, чем выгоню Дичкова… Они поняли, что я сделаю так, как говорю, и — успокоились.
В пятницу вы, Захар Иванович, сказали рабочему Грекову, что Дичков — грубый человек и вы его
собираетесь прогнать…
— Вы не профессиональный военный, поэтому все вам и кажется так страшно. Во всякой войне бывают колебания
в ту и другую сторону. Вот
соберемся с силами, подойдут пополнения — и
погоним красных, как стадо овец, вот увидите. Их только раз разбить, а дальше работа будет уж только нам, кавалерии.
— Коротко скажу, — продолжала хозяйка, — пришлось перед праздником негодницу
прогнать. Ну, а перед праздниками, вы знаете, каков наш народ и как трудно найти хорошую смену. Все жадны, все ждут подарков, а любви к господам у них — никакой. На русский народ очень хорошо смотреть издали, особенно когда он молится и верит. Вот, например, у Репина,
в «Крестном ходе», где, помните, изображено, как
собрались все эти сословные старшины…