Неточные совпадения
Долго боролся, противился
Господу зверь-человек,
Голову снес полюбовнице
И есаула засек.
«Эй, Азамат, не
сносить тебе
головы, — говорил я ему, — яман [плохо (тюрк.).] будет твоя башка!»
А когда отец возвратился, то ни дочери, ни сына не было. Такой хитрец: ведь смекнул, что не
сносить ему
головы, если б он попался. Так с тех пор и пропал: верно, пристал к какой-нибудь шайке абреков, да и сложил буйную
голову за Тереком или за Кубанью: туда и дорога!..
Бог с тобою,
Нет, нет — не грезы, не мечты.
Ужель еще не знаешь ты,
Что твой отец ожесточенный
Бесчестья дочери не
снесИ, жаждой мести увлеченный,
Царю на гетмана донес…
Что в истязаниях кровавых
Сознался в умыслах лукавых,
В стыде безумной клеветы,
Что, жертва смелой правоты,
Врагу он выдан
головою,
Что пред громадой войсковою,
Когда его не осенит
Десница вышняя господня,
Он должен быть казнен сегодня,
Что здесь покамест он сидит
В тюремной башне.
Она не слушала, что жужжала ей на ухо любимая подруга, способная знать все секреты Веры, беречь их, покоряться ей, как сильнейшей себе властной натуре, разделять безусловно ее образ мыслей, поддакивать желаниям, но оказавшаяся бессильною, когда загремел сильный гром над
головой Веры, помочь
снести его и успокоить ее.
— Да вам с Давидом Ляховским и
головы не
сносить до старости-то, — проговорил Василий Назарыч.
Смердяков бросился за водой. Старика наконец раздели,
снесли в спальню и уложили в постель.
Голову обвязали ему мокрым полотенцем. Ослабев от коньяку, от сильных ощущений и от побоев, он мигом, только что коснулся подушки, завел глаза и забылся. Иван Федорович и Алеша вернулись в залу. Смердяков выносил черепки разбитой вазы, а Григорий стоял у стола, мрачно потупившись.
— Что ты, подожди оплакивать, — улыбнулся старец, положив правую руку свою на его
голову, — видишь, сижу и беседую, может, и двадцать лет еще проживу, как пожелала мне вчера та добрая, милая, из Вышегорья, с девочкой Лизаветой на руках. Помяни, Господи, и мать, и девочку Лизавету! (Он перекрестился.) Порфирий, дар-то ее
снес, куда я сказал?
А Беспандин узнал и грозиться начал: «Я, говорит, этому Митьке задние лопатки из вертлюгов повыдергаю, а не то и совсем
голову с плеч
снесу…» Посмотрим, как-то он ее
снесет: до сих пор цела.
Девушки между тем, дружно взявшись за руки, полетели, как вихорь, с санками по скрипучему снегу. Множество, шаля, садилось на санки; другие взбирались на самого
голову.
Голова решился
сносить все. Наконец приехали, отворили настежь двери в сенях и хате и с хохотом втащили мешок.
Они были неистощимы в таких выдумках, но мастер всё
сносил молча, только крякал тихонько да, прежде чем дотронуться до утюга, ножниц, щипцов или наперстка, обильно смачивал пальцы слюною. Это стало его привычкой; даже за обедом, перед тем как взять нож или вилку, он муслил пальцы, возбуждая смех детей. Когда ему было больно, на его большом лице являлась волна морщин и, странно скользнув по лбу, приподняв брови, пропадала где-то на
голом черепе.
И мы добрались до какой-то избы,
О завтрашнем утре мечтая;
С оконцем из слюды, низка, без трубы,
Была наша хата такая,
Что я
головою касалась стены,
А в дверь упиралась ногами;
Но мелочи эти нам были смешны,
Не то уж случалося с нами.
Мы вместе! теперь бы легко я
снеслаИ самые трудные муки…
На Сиротке догадывались, что с Петром Васильичем опять что-то вышло, и решили, что или он попался с краденым золотом, или его вздули старатели за провес. С такими-то делами все равно
головы не
сносить. Впрочем, Матюшке было не до мудреного гостя: дела на Сиротке шли хуже и хуже, а Оксины деньги таяли в кармане как снег…
Райнера невозможно было узнать. Ни его прекрасных волос, ни усов, ни бороды не было и следа. Неровно и клочковато, но весьма коротко, он
снес с своей
головы всю растительность.
— Нет, не могу… Барашка молодого пополам пересеку… пробовал даже телячью тушу… а человека, пожалуй, нет… не разрублю.
Голову снесу к черту, это я знаю, а так, чтобы наискось… нет. Мой отец это делал легко…
Но Малюта, стоявший сзади, не дал ему продолжать. Он ловким ударом сабли
снес ему
голову в тот самый миг, как он готовился начать свою исповедь.
— Не
снести тебе
головы, Никита Романыч.
Не
снес боярин такого бесчестия; встал из-за стола: невместно-де Морозову быть меньше Годунова! Тогда опалился царь горшею злобою и выдал Морозова
головою Борису Федоровичу. Понес боярин ко врагу повинную
голову, но обругал Годунова жестоко и назвал щенком.
Дозволь, государь, я
снесу на плаху глупую
голову!
Солдат снова бросился на меня, но Смурый одной рукой схватил его в охапку,
снес на отвод и начал качать воду, поливая
голову солдата, повертывая его тщедушное тело, точно куклу из тряпок.
Она была особенно успокоительна тем, что вырезанная из жести пряничная лошадка, состоявшая в должности дракона и посаженная на шпице, беспрестанно вертелась, издавая какой-то жалобный вопль, располагавший к мечтам и подтверждавший, что ветер, который
снес на левую сторону шляпу, действительно дует с правой стороны; сверх дракона, между колоннами были приделаны нечесаные и пресердитые львиные
головы из алебастра, растрескавшиеся от дождя и всегда готовые уронить на череп входящему свое ухо или свой нос.
— Замолчишь ли ты, глупая башка! — продолжал седой старик. — Эй, брат, не
сносить тебе
головы! Не потачь, господин честной, не верь ему: он это так, сдуру говорит.
1-й чиновник. Какой случай был! Писарек у нас, так, дрянненький, какую штуку выкинул! Фальшивую копию с решения написал (что ему в
голову пришло!) и подписался за всех присутствующих, да и
снес к истцу. А дело-то интересное, денежное. Только он копию-то не отдал, себе на уме, а только показал. Ну, и деньги взял большие. Тот после пришел в суд, ан дело-то совсем не так.
Илья Макарович все смотрел на свою Гретхен и не замечал, что ножницы ее отца
снесли с его
головы всю его художественную красу.
Лиза. Ну, девка! Не
сносить тебе своей
головы!
— Посмотри-ка! — сказал купец, — как он стоит там: один-одинехонек… в дыму… словно коршун выглядывает из-за тучи и висит над нашими
головами. Да не
сносить же и тебе своей башки, атаман разбойничий!
— Да, слышь ты, глупая
голова! Ведь за морем извозчики и все так делают; мне уж третьего дня об этом порассказали. Ну, вот мы отъехали этак верст пяток с небольшим, как вдруг — батюшки светы! мой седок как подымется да учнет ругаться: я, дескать, на тебя, разбойника, смотрителю пожалуюсь. «Эк-ста чем угрозил! — сказал я. — Нет, барин, смотрителем нас не испугаешь». Я ему, ребята, на прошлой неделе
снес гуся да полсотни яиц.
— О, нет! я жду многого, но не для себя… От деятельности, от блаженства деятельности я никогда не откажусь, но я отказался от наслаждения. Мои надежды, мои мечты — и собственное мое счастие не имеют ничего общего. Любовь (при этом слове он пожал плечом)… любовь — не для меня; я… ее не стою; женщина, которая любит, вправе требовать всего человека, а я уж весь отдаться не могу. Притом нравиться — это дело юношей: я слишком стар. Куда мне кружить чужие
головы? Дай Бог свою
сносить на плечах!
Увидевши, в чем дело, Акакий Акакиевич решил, что шинель нужно будет
снести к Петровичу, портному, жившему где-то в четвертом этаже по черной лестнице, который, несмотря на свой кривой глаз и рябизну по всему лицу, занимался довольно удачно починкой чиновничьих и всяких других панталон и фраков, — разумеется, когда бывал в трезвом состоянии и не питал в
голове какого-нибудь другого предприятия.
Она села у руля и стала править; на
голову она повязала платок: шляпу бы
снесло; кудри вырывались из-под него и мягко бились по воздуху.
Из-за этой
головы нам, может, всем теперь своих
голов не
сносить.
«Ну, плохо ж их дело! Вот ведь, подлецы, чего делают!.. Не знаю, исправник-то в городе ли? Коли не вернулся еще, так скоро вернется; увидит этот огонь, сейчас команду нарядит. Как быть? Жаль ведь мерзавцев-то: за Салтанова им всем своих
голов не
сносить! Снаряжай-ка, ребята, лодку…»
Матрена. Вестимо, что уж не по
голове гладил, только то, что битье тоже битью бывает розь; в этаком азарте человек, не ровен тоже час, как и ударит… В те поры, не утерпевши материнским сердцем своим, вбежала в избу-то, гляжу, он сидит на лавке и пена у рту, а она уж в постелю повалилась: шлык на стороне, коса растрепана и лицо закрыто!.. Другие сутки вот лежит с той поры, словечка не промолвит, только и сказала, чтоб зыбку с ребенком к ней из горенки
снесли, чтоб и его-то с голоду не уморить…
Он показался мне среднего роста; но как стан его был сгорблен годами, то, может быть, я и ошибся; лица его я рассмотреть не мог, потому что глаза его не
сносили света, и свечки были поставлены сзади; голос тогда был у него уже слабый и дребезжащий; он немного пришепетывал и сюсюкал;
голова тряслась беспрестанно: одним словом, это были развалины прежнего Дмитревского.
Михайло Иваныч. Как кончено? Для меня, душа моя, не может быть кончено! Не могу же я подобные выходки
сносить равнодушно. Ты сама знаешь, что мне еще никто не наступал на ногу, кто хоть немного берег свою
голову.
Куда, на какое дело — он не знал, да в ту минуту ему и не нужно было знать, куда
снести свою повинную
голову.
— Ах, Сашка, Сашка! — поежился от холода отец. — Не
сносить тебе
головы.
Афимья. Известно, гульба до добра не доведет… Уж не
сносить ему своей
головы.
— Нет, говорю, Емельян Ильич, не
сносить тебе
головы! Полно пить, слышишь ты, полно! Другой раз, коли пьяный воротишься, на лестнице будешь у меня ночевать. Не пущу!..
«Уж
сносил ли ты свою
голову победную? — думаю.
Но в хозяйкиной комнате, куда было забежал наш герой так, как был, без приличия, босой и в рубашке, его перехватили, скрутили и победно
снесли обратно за ширмы, которые, между прочим, совсем не горели, а горела скорее
голова Семена Ивановича, и уложили в постель.
Шишкин с нетерпением ждал назначенного часа. На нынешнее утро раздумье почти уже не приходило ему в
голову. Он решился: «была не была!» Утром сходил в больницу к матери и
снес ей десять рублей, сказав, что получил два новых и очень выгодных урока по рублю за час. Старуха, действительно, и удивилась, и обрадовалась несказанно, да и сын-то был доволен, что успел доставить ей эту надежную радость.
И за то благодарили Бога заводчики, что
головы у них целы на плéчах
снесли.
Она уносилась так далеко, что, подобно тому как сказочная невеста ссорилась с своим женихом по поводу выбора мужа для их будущей дочери, она негодовала на себя, когда ей приходила в
голову мысль, что воображаемый муж ее Подозеров наскучит ей, и она ему изменит… и как он это
снесет?
Он прекрасно знал, — не благополучие ждет ее в будущем, и не
сносить ей
головы.
Снесли крышку, певчие, в потертых цветных кунтушах с откидными рукавами, с фуражками в руках, начали спускаться, лениво поводили
головами и подбирали полы.
Минут через пять отворилась дверь и вошел Финкель, высокий черномазый выкрест с жирными щеками и с глазами навыкате. Щеки, глаза, живот, толстые бедра — всё это у него было так сыто, противно, сурово. В «Ренессансе» и в Немецком клубе он обыкновенно бывал навеселе, много тратил там на женщин и терпеливо
сносил их шутки (например, когда Ванда вылила ему на
голову пиво, то он только улыбнулся и погрозил пальцем); теперь же он имел хмурый, сонный вид и глядел важно, холодно, как начальник, и что-то жевал.
— И пусть.
Головы не
снесет.
— Не ведаешь! — злобно прошипел Григорий Лукьянович. — А зачем подсылал дочь свою окаянную в Александровскую слободу, к брату своему, такому же, как ты, крамольнику?.. Не
сносить и ему
головы, я в том тебе порукою… И дочь твою, подлую прелестницу, на позор отдам людишкам своим, коли не скажешь мне истины, куда вы с злочестивцем Пименом, попом триклятым, Максимку моего запрятали…