Неточные совпадения
Казаки всё это видели, только ни один не спустился меня искать: они, верно, думали, что я убился до
смерти, и я слышал, как они бросились ловить моего
коня.
— На
коня, Остап! — сказал Тарас и спешил, чтобы застать еще козаков, чтобы поглядеть еще на них и чтобы они взглянули перед
смертью на своего атамана.
Когда башкирам было наконец объявлено, что вот барин поедет в город и там будет хлопотать, они с молчаливой грустью выслушали эти слова, молча вышли на улицу, сели на
коней и молча тронулись в свою Бухтарму. Привалов долго провожал глазами этих несчастных, уезжавших на верную
смерть, и у него крепко щемило и скребло на сердце. Но что он мог в его дурацком положении сделать для этих людей!
Но на едином праве не сохранят, и за сим последует
конь бледный и тот, коему имя
Смерть, а за ним уже ад…
Но, вглядевшись пристальнее во всадника, князь в самом деле узнал Михеича. Старик был бледен как
смерть. Седла под ним не было; казалось, он вскочил на первого
коня, попавшегося под руку, а теперь, вопреки приличию, влетел на двор, под самые красные окна.
Утро было свежее, солнечное. Бывшие разбойники, хорошо одетые и вооруженные, шли дружным шагом за Серебряным и за всадниками, его сопровождавшими. Зеленый мрак охватывал их со всех сторон.
Конь Серебряного, полный нетерпеливой отваги, срывал мимоходом листья с нависших ветвей, а Буян, не оставлявший князя после
смерти Максима, бежал впереди, подымал иногда, нюхая ветер, косматую морду или нагибал ее на сторону и чутко навастривал ухо, если какой-нибудь отдаленный шум раздавался в лесу.
Почуя
смерть, взыграли
кони,
Пошли стучать мечи о брони...
Дай голову с тебя сорвать!»
Фарлаф, узнавши глас Рогдая,
Со страха скорчась, обмирал
И, верной
смерти ожидая,
Коня еще быстрее гнал.
Горяча ты, пуля, и несешь ты
смерть, но не ты ли была моей верной рабой? Земля черная, ты покроешь меня, но не я ли тебя
конем топтал? Холодна ты,
смерть, но я был твоим господином. Мое тело возьмет земля, мою душу примет небо».
— Да с полсорока больше своих не дочтемся! Изменники дрались не на живот, а на
смерть: все легли до единого. Правда, было за что и постоять! сундуков-то с добром… серебряной посуды возов с пять, а казны на тройке не увезешь! Наши молодцы нашли в одной телеге бочонок романеи да так-то на радости натянулись, что насилу на
конях сидят. Бычура с пятидесятью человеками едет за мной следом, а другие с повозками поотстали.
С черных вершин гор в долину спускались тучи и, точно крылатые
кони, летели на город, обреченный
смерти.
Твой
конь не боится опасных трудов;
Он, чуя господскую волю,
То смирный стоит под стрелами врагов,
То мчится по бранному полю.
И холод и сеча ему ничего…
Но примешь ты
смерть от
коня своего».
—
Конь в езде, друг в нужде, — говорила Александра Васильевна. — Я так испытала на себе смысл этой пословицы… Сначала мне хотелось умереть, так было темно кругом, а потом ничего, привыкла. И знаете, кто мой лучший друг? Отец Андроник… Да, это такой удивительный старик, добрейшая душа. Он просто на ноги меня поднял, и если бы не он, я, кажется, с ума сошла бы от горя. А тут думаю: прошлого не воротишь,
смерть не приходит, буду трудиться в память мужа, чтобы хоть частичку выполнить из его планов.
Потеряв сознание в минуту своего неожиданного похищения из родительского дома, она не выходила из обморока во все время, пока конный отряд Плодомасова несся, изрывая железом копыт черную грязь непроезжих полей; она не пришла в себя во время короткой передышки, данной
коням после сорокаверстной перескачки, и в этом видимом образе
смерти достигла гнезда плодомасовского боярина.
«Беда! — сказал он, — князя не видать!
Куда он скрылся?» — «Если хочешь знать,
Взгляни туда, где бранный дым краснее,
Где гуще пыль и
смерти крик сильнее,
Где кровью облит мертвый и живой,
Где в бегстве нет надежды никакой:
Он там! — смотри: летит как с неба пламя;
Его шишак и
конь, — вот наше знамя!
Он там! — как дух, разит и невредим,
И всё бежит иль падает пред ним!»
Так отвечал Селиму сын природы —
А лесть была чужда степей свободы!..
Один по одному разошлись с погоста. Выпрягли и потом вновь запрягли
коней и поехали в деревню. Без этого обряда нельзя с кладбища ехать — не то другую
смерть в дом привезешь.
Вспыхнувши гневом,
коню отвечал Ахиллес быстроногий:
«Что ты, о
конь мой, пророчишь мне
смерть? Не твоя то забота!
Знаю я сам хорошо, что судьбой суждено мне погибнуть
Здесь, далеко от отца и от матери. Но не сойду я
С боя, доколе троян не насыщу кровавою бранью!»
Молвил, — и с криком вперед устремил он
коней звуконогих.
Шабаш начинался: только что завывалы провыли свой первый сигнал, ворота задворка скрыпнули и из-под его темных навесов, мотая головой и хлопая длинными ушами, выехал белый
конь, покрытый широким белым веретьем, а на этом старом смирном
коне сидела, как
смерть худая, вдова Мавра с красными глазами без век, в длинном мертвецком саване и лыком подпоясанная.
Мигом вскочили все на
коней и пустились туда, где виднелось громадное зарево. Через рвы и канавы началась скачка; приманками служили слава, золото, раны и
смерть.
Князь Вадбольский. Ге, ге! не белены ли ты объелся, Семен, что собираешься не христианскою
смертью умереть? Лучше положить живот на поле бранном, сидя на
коне вороном, с палашом в руке, обмытым кровью врагов отечества.
— Пусть видят они, как ты, великий государь, расправляешься со своими лиходеями, так им лезть на
смерть не захочется и измену творить неповадно будет; а только отпусти поводья, бояре и народ, что твой дикий
конь, из седла тебя и вышибут. На престол твой глаза-то у многих родичей разгораются… — чуть не ежедневно, различно варьируя, нашептывал царю Малюта.
А ты, Кутайсов, вождь младой…
Где прелести? где младость?
Увы! он видом и душой
Прекрасен был, как радость;
В броне ли, грозный, выступал —
Бросали
смерть перуны;
Во струны ль арфы ударял —
Одушевлялись струны…
О горе! верный
конь бежит
Окровавлен из боя;
На нём его разбитый щит…
И нет на нём героя.
Правда, перед
смертью Евпраксии Михайловны было горе у них. Но, кажись бы, от того горя нельзя было в
кон разориться. Судьба, одно слово — судьба!
Хвала бестрепетных вождям!
На
конях окрыленных
По долам скачут, по горам
Вослед врагов смятенных;
Днем мчатся строй на строй; в ночи
Страшат, как привиденья;
Блистают
смертью их мечи;
От стрел их нет спасенья;
По всем рассыпаны путям,
Невидимы и зримы;
Сломили здесь, сражают там
И всюду невредимы.