Неточные совпадения
Вступив на путь зла, люди стали не богами, а зверями, не свободными, а
рабами, попили во власть закона
смерти и страдания.
Спаситель явился миру в образе
раба, а не царя, и был раздавлен силами этого мира, и принял
смерть по законам этого мира.
Он является в обличии
раба, погибшего низкой
смертью.
«Боже преславный, всякого блага начало, милосердия источниче, ниспошли на нас, грешных и недостойных
рабов твоих, благословение твое, укрепи торжественное каменщическое общительство наше союзом братолюбия и единодушия; подаждь, о господи, да сие во
смерти уверяющее свидетельство напоминает нам приближающуюся судьбину нашу и да приуготовит оно нас к страшному сему часу, когда бы он нас ни постигнул; да возможем твоею милосердою десницей быть приятыми в вечное царствование твое и там в бесконечной чистой радости получить милостивое воздаяние смиренной и добродетельной жизни».
Сие да послужит нам всем уроком: кто семейными узами небрежет — всегда должен для себя такого конца ожидать. И неудачи в сей жизни, и напрасная
смерть, и вечные мучения в жизни следующей — все из сего источника происходит. Ибо как бы мы ни были высокоумны и даже знатны, но ежели родителей не почитаем, то оные как раз и высокоумие, и знатность нашу в ничто обратят. Таковы правила, кои всякий живущий в сем мире человек затвердить должен, а
рабы, сверх того, обязаны почитать господ.
Горяча ты, пуля, и несешь ты
смерть, но не ты ли была моей верной
рабой? Земля черная, ты покроешь меня, но не я ли тебя конем топтал? Холодна ты,
смерть, но я был твоим господином. Мое тело возьмет земля, мою душу примет небо».
Прославим в мире женщину — Мать, единую силу, пред которой покорно склоняется
Смерть! Здесь будет сказана правда о Матери, о том, как преклонился пред нею слуга и
раб Смерти, железный Тамерлан, кровавый бич земли.
Он говорит о
смерти! Боже правый!
О
смерти он дерзает говорить,
Тот, кто всегда кровавой
смертью дышит,
Кому она послушна, как
раба!
Где дон Октавьо? Отвечайте, где он?
— Предостережение! Готовься, мол, человече! И потому, я, сударыня, вот что имею доложить вам, нимало не медля. Не желая, — закричал вдруг Харлов, — чтоб та самая
смерть меня,
раба божия, врасплох застала, положил я так-то в уме своем: разделить мне теперь же, при жизни, имение мое между двумя моими дочерьми, Анной и Евлампией, как мне господь бог на душу пошлет. — Мартын Петрович остановился, охнул и прибавил: — Нимало не медля.
Впадают в дикое отчаяние и, воспалённые им, развратничают и всячески грязнят землю, как бы мстя ей за то, что родила она их и должны они,
рабы слабости своей, до дня
смерти ползать бессильно по дорогам земли.
Господи — помилуй!
Мы — твои
рабы!
Где же взять нам силы
Против злой судьбы
И нужды проклятой?
В чем мы виноваты?
Мы тебе — покорны,
Мы с тобой — не спорим,
Ты же
смертью черной
И тяжелым горем
Каждый день и час
Убиваешь нас!
(Смотрит на часы.)Часы бегут — и с ними время; вечность,
Коль есть она, всё ближе к нам, и жизнь,
Как дерево, от путника уходит.
Я жил! — Зачем я жил? — ужели нужен
Я богу, чтоб пренебрегать его закон?
Ужели без меня другой бы не нашелся?..
Я жил, чтоб наслаждаться, наслаждался,
Чтоб умереть… умру… а после
смерти? —
Исчезну! — как же?.. да, совсем исчезну…
Но если есть другая жизнь?.. нет! нет! —
О наслажденье! я твой
раб, твой господин!..
Виноваты, конечно, мы — мы, бедные, немые, с нашим малодушием, с нашею боязливой речью, с нашим запуганным воображением. Мы даже за границею боимся признаваться в ненависти, с которою мы смотрим на наши оковы. Каторжники от рождения, обреченные влачить до
смерти ядро, прикованное к нашим ногам, мы обижаемся, когда об нас говорят как о добровольных
рабах, как о мерзлых неграх, а между тем мы не протестуем открыто.
И царь и
раб его, безумец и мудрец,
Невинная душа, преступник, изверг злобы,
Исчезнут все как тень — и всем один конец:
На всех грозится
смерть, для всех отверсты гробы.
2:6-10: «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил самого себя, приняв образ
раба, сделавшись подобным человекам и по виду став, как человек; смирил себя, быв послушным даже до
смерти, и
смерти крестной.
— Да, я сделаю его своим
рабом, потому что
смерть лучше унижения. Пусть же он испытает последнее, чтобы узнать гнев брата своего! — произнес грозно юноша и взмахнул копьем.
— Напрасно ты поносишь своего верного
раба, могущественный повелитель, ты сам скоро узнаешь этих демонов, несущих с собою огонь и
смерть. Они приближаются…
Неисповедимы пути Твои, Господи, Ты, допустивший его принять злую
смерть от руки преступницы, уготовил, быть может, ему жизнь вечную, а поразив сердце несчастной
рабы твоей Марии, сердце, где гнездилась земная плотская любовь очистил его для полноты любви к Тебе, Предвечный, который Сам весь любовь…
— Благодарю тя, бога и спаса моего, что сподобил меня, своего грешного
раба, избавиться от насильственной
смерти. — Потом, лизнув перстень свой «Кердечень», присовокупил: — Спасибо и Менгли-Гирею!.. А то, пожалуй, далеко ли дьяволу до наущения, и через кровных подсыпят. Ныне своих бойся более чужих.
— Бери, бери, не смущай, я знаю, что
смерть недалеко, и уж приготовился не даром — вчера исповедывался и причащался, сподобился, близких у меня никого нет, а ты мне полюбился, только исполни, что я сказал: двести в лавру — сто о здравии
рабы Натальи, а сто за упокой души
рабы Наста…