Неточные совпадения
У столбика дорожного
Знакомый
голос слышится,
Подходят наши странники
И видят: Веретенников
(Что башмачки козловые
Вавиле подарил)
Беседует с крестьянами.
Крестьяне открываются
Миляге по душе:
Похвалит Павел песенку —
Пять раз споют, записывай!
Понравится пословица —
Пословицу пиши!
Позаписав достаточно,
Сказал им Веретенников:
«Умны крестьяне русские,
Одно нехорошо,
Что пьют до одурения,
Во рвы,
в канавы валятся —
Обидно поглядеть...
И среди молчания, как несомненный ответ на вопрос матери,
послышался голос совсем другой, чем все сдержанно говорившие
голоса в комнате. Это был смелый, дерзкий, ничего не хотевший соображать крик непонятно откуда явившегося нового человеческого существа.
Тит освободил место, и Левин пошел за ним. Трава была низкая, придорожная, и Левин, давно не косивший и смущенный обращенными на себя взглядами,
в первые минуты косил дурно, хотя и махал сильно. Сзади его
послышались голоса...
— Ах, многое важнее, — отвечала Варенька, не зная, что сказать. Но
в это время из окна
послышался голос княгини...
— Сто двадцать шесть избирательных! Девяносто восемь неизбирательных! — прозвучал невыговаривающий букву р
голос секретаря. Потом
послышался смех: пуговица и два ореха нашлись
в ящике. Дворянин был допущен, и новая партия победила.
Проходя через первую гостиную, Левин встретил
в дверях графиню Боль, с озабоченным и строгим лицом что-то приказывавшую слуге. Увидав Левина, она улыбнулась и попросила его
в следующую маленькую гостиную, из которой
слышались голоса.
В этой гостиной сидели на креслах две дочери графини и знакомый Левину московский полковник. Левин подошел к ним, поздоровался и сел подле дивана, держа шляпу на колене.
Дверь 12-го нумера была полуотворена, и оттуда,
в полосе света, выходил густой дым дурного и слабого табаку, и
слышался незнакомый Левину
голос; но Левин тотчас же узнал, что брат тут; он услыхал его покашливанье.
«Полегче! легче!» —
слышится голос, телега спускается с кручи: внизу плотина широкая и широкий ясный пруд, сияющий, как медное дно, перед солнцем; деревня, избы рассыпались на косогоре; как звезда, блестит
в стороне крест сельской церкви; болтовня мужиков и невыносимый аппетит
в желудке…
Говоря это, смирный и кроткий Андрей Иванович засверкал глазами;
в голосе его
послышалось раздражение оскорбленного чувства.
Карл Иваныч одевался
в другой комнате, и через классную пронесли к нему синий фрак и еще какие-то белые принадлежности. У двери, которая вела вниз,
послышался голос одной из горничных бабушки; я вышел, чтобы узнать, что ей нужно. Она держала на руке туго накрахмаленную манишку и сказала мне, что она принесла ее для Карла Иваныча и что ночь не спала для того, чтобы успеть вымыть ее ко времени. Я взялся передать манишку и спросил, встала ли бабушка.
Чувство умиления, с которым я слушал Гришу, не могло долго продолжаться, во-первых, потому, что любопытство мое было насыщено, а во-вторых, потому, что я отсидел себе ноги, сидя на одном месте, и мне хотелось присоединиться к общему шептанью и возне, которые
слышались сзади меня
в темном чулане. Кто-то взял меня за руку и шепотом сказал: «Чья это рука?»
В чулане было совершенно темно; но по одному прикосновению и
голосу, который шептал мне над самым ухом, я тотчас узнал Катеньку.
— Вот так, так! —
послышался за нами чей-то одобрительный
голос в передней.
Он услышал поспешные шаги Разумихина и
голос его, закрыл глаза и притворился спящим. Разумихин отворил дверь и некоторое время стоял на пороге, как бы раздумывая. Потом тихо шагнул
в комнату и осторожно подошел к дивану.
Послышался шепот Настасьи...
— А правда ль, что вы, — перебил вдруг опять Раскольников дрожащим от злобы
голосом,
в котором
слышалась какая-то радость обиды, — правда ль, что вы сказали вашей невесте…
в тот самый час, как от нее согласие получили, что всего больше рады тому… что она нищая… потому что выгоднее брать жену из нищеты, чтоб потом над ней властвовать… и попрекать тем, что она вами облагодетельствована?
Крик закончился взвизгом; последние звуки
послышались уже на дворе; все затихло. Но
в то же самое мгновение несколько человек, громко и часто говоривших, стали шумно подниматься на лестницу. Их было трое или четверо. Он расслышал звонкий
голос молодого. «Они!»
— Какое о недоимке, братец ты мой! — отвечал первый мужик, и
в голосе его уже не было следа патриархальной певучести, а, напротив,
слышалась какая-то небрежная суровость, — так, болтал кое-что; язык почесать захотелось. Известно, барин; разве он что понимает?
— Слово обаяние употребительнее
в подобных случаях, — перебил Базаров; кипение желчи
слышалось в его спокойном, но глухом
голосе. — Аркадий что-то секретничал вчера со мною и не говорил ни о вас, ни о вашей сестре… Это симптом важный.
Он стал обнимать сына… «Енюша, Енюша», — раздался трепещущий женский
голос. Дверь распахнулась, и на пороге показалась кругленькая, низенькая старушка
в белом чепце и короткой пестрой кофточке. Она ахнула, пошатнулась и наверно бы упала, если бы Базаров не поддержал ее. Пухлые ее ручки мгновенно обвились вокруг его шеи, голова прижалась к его груди, и все замолкло. Только
слышались ее прерывистые всхлипыванья.
В доме было тихо, потом, как-то вдруг,
в столовой
послышался негромкий смех, что-то звучно, как пощечина, шлепнулось, передвинули стул, и два женских
голоса негромко запели.
В кухне булькал
голос медника, затем
послышались мягкие шаги, и, остановясь
в двери, медник сказал...
Голос ее звучал все крепче,
в нем
слышалось нарастание ярости. Без шляпы на голове, лицо ее, осыпанное волосами, стало маленьким и жалким, влажные глаза тоже стали меньше.
Праздная дворня сидит у ворот; там
слышатся веселые
голоса, хохот, балалайка, девки играют
в горелки; кругом его самого резвятся его малютки, лезут к нему на колени, вешаются ему на шею; за самоваром сидит… царица всего окружающего, его божество… женщина! жена!
Рев и бешеные раскаты валов не нежат слабого слуха: они всё твердят свою, от начала мира одну и ту же песнь мрачного и неразгаданного содержания; и все
слышится в ней один и тот же стон, одни и те же жалобы будто обреченного на муку чудовища, да чьи-то пронзительные, зловещие
голоса. Птицы не щебечут вокруг; только безмолвные чайки, как осужденные, уныло носятся у прибрежья и кружатся над водой.
Чтоб сложиться такому характеру, может быть, нужны были и такие смешанные элементы, из каких сложился Штольц. Деятели издавна отливались у нас
в пять, шесть стереотипных форм, лениво, вполглаза глядя вокруг, прикладывали руку к общественной машине и с дремотой двигали ее по обычной колее, ставя ногу
в оставленный предшественником след. Но вот глаза очнулись от дремоты,
послышались бойкие, широкие шаги, живые
голоса… Сколько Штольцев должно явиться под русскими именами!
Андрей подъехал к ней, соскочил с лошади, обнял старуху, потом хотел было ехать — и вдруг заплакал, пока она крестила и целовала его.
В ее горячих словах
послышался ему будто
голос матери, возник на минуту ее нежный образ.
Боже мой, что
слышалось в этом пении! Надежды, неясная боязнь гроз, самые грозы, порывы счастия — все звучало, не
в песне, а
в ее
голосе.
В эту минуту, как молния, сверкнуло у ней
в памяти прошедшее. «Суд настал! Нельзя играть
в жизнь, как
в куклы! —
слышался ей какой-то посторонний
голос. — Не шути с ней — расплатишься!»
Между тем наступил вечер. Засветили лампу, которая, как луна, сквозила
в трельяже с плющом. Сумрак скрыл очертания лица и фигуры Ольги и набросил на нее как будто флёровое покрывало; лицо было
в тени:
слышался только мягкий, но сильный
голос, с нервной дрожью чувства.
Сначала
слышался только ее смущенный шепот, но по мере того, как она говорила,
голос ее становился явственнее и свободнее; от шепота он перешел
в полутон, потом возвысился до полных грудных нот. Кончила она покойно, как будто пересказывала чужую историю.
— Кто там? —
послышался голос из другой комнаты, и
в то же время зашаркали туфли и показался человек, лет пятидесяти,
в пестром халате, с синим платком
в руках.
За столом
в людской
слышался разговор. До Райского и Марфеньки долетал грубый говор, грубый смех, смешанные
голоса, внезапно приутихшие, как скоро люди из окон заметили барина и барышню.
В голосе у него все еще
слышалась робкая дрожь.
Но
в доме уже
послышался шум, говор, движение, звон ключей и
голос бабушки: «Где он? где?»
— Аркадий Макарович! Неужели правда, что он умер? — раздался знакомый мне тихий, плавный, металлический
голос, от которого все так и задрожало
в душе моей разом:
в вопросе
слышалось что-то проникнувшее и взволновавшее ее душу.
Только что мы вошли
в крошечную прихожую, как
послышались голоса; кажется, горячо спорили и кто-то кричал: «Quae medicamenta non sanant — ferrum sanat, quae ferrum non sanat — ignis sanat!» [«Чего не исцеляют лекарства — исцеляет железо, чего не исцеляет железо — исцеляет огонь!» (лат.)]
— Но я замечаю, мой милый, —
послышалось вдруг что-то нервное и задушевное
в его
голосе, до сердца проницающее, что ужасно редко бывало с ним, — я замечаю, что ты и сам слишком горячо говоришь об этом. Ты сказал сейчас, что ездишь к женщинам… мне, конечно, тебя расспрашивать как-то… на эту тему, как ты выразился… Но и «эта женщина» не состоит ли тоже
в списке недавних друзей твоих?
«Отчего у вас, — спросили они, вынув бумагу, исписанную японскими буквами, — сказали на фрегате, что корвет вышел из Камчатки
в мае, а на корвете сказали, что
в июле?» — «Оттого, — вдруг
послышался сзади
голос командира этого судна, который случился тут же, — я похерил два месяца, чтоб не было придирок да расспросов, где были
в это время и что делали». Мы все засмеялись, а Посьет что-то придумал и сказал им
в объяснение.
Он простоял тут около часа.
В конце часа за воротами
послышалось бряцанье цепей, звуки шагов, начальственные
голоса, покашливание и негромкий говор большой толпы. Так продолжалось минут пять, во время которых входили и выходили
в калитку надзиратели. Наконец
послышалась команда.
В соседней камере
послышались голоса начальства. Всё зaтихло, и вслед за этим вошел старшой с двумя конвойными. Это была поверка. Старшой счел всех, указывая на каждого пальцем. Когда дошла очередь до Нехлюдова, он добродушно-фамильярно сказал ему...
Но не успел помощник подойти к двери
в кабинет, как она сама отворилась, и
послышались громкие, оживленные
голоса немолодого коренастого человека с красным лицом и с густыми усами,
в совершенно новом платье, и самого Фанарина.
Солдат повел Нехлюдова на другое крыльцо и подошел по доскам к другому входу. Еще со двора было слышно гуденье
голосов и внутреннее движение, как
в хорошем, готовящемся к ройке улье, но когда Нехлюдов подошел ближе, и отворилась дверь, гуденье это усилилось и перешло
в звук перекрикивающихся, ругающихся, смеющихся
голосов.
Послышался переливчатый звук цепей, и пахнуло знакомым тяжелым запахом испражнений и дегтя.
— Что за сборище? —
послышался вдруг решительный, начальственный
голос, и к собравшейся вокруг арестанта кучке людей быстрыми шагами подошел околоточный
в необыкновенно чистом и блестящем кителе и еще более блестящих высоких сапогах. — Разойтись! Нечего тут стоять! — крикнул он на толпу, еще не видя, зачем собралась толпа.
— Скажи ему, что нет и нынче не будет. Он
в гостях, чего пристают, —
послышался женский
голос из-за двери, и опять
послышалась рапсодия, но опять остановилась, и
послышался звук отодвигаемого стула. Очевидно, рассерженная пьянистка сама хотела сделать выговор приходящему не
в урочный час назойливому посетителю.
Мужики сказали, что переговорят с обществом и дадут ответ и, распрощавшись, ушли
в возбужденном состоянии. По дороге долго
слышался их громкий удаляющийся говор. И до позднего вечера гудели их
голоса и доносились по реке от деревни.
В камере стоял пар от сохнувшей мокрой одежды и
слышался неумолкаемый крик женских
голосов.
В голосе старика опять
послышались глухие слезы, но он сдержал себя на этот раз.
— Искусство прогрессирует… —
слышался в соседней ложе сдержанный полушепот, который заставил Привалова задрожать: это был
голос Половодова.
Не давая самому себе отчета, Привалов позвонил и сейчас же хотел убежать, но
в этот момент дверь скрипнула и
послышался знакомый
голос...
«Спинджак» опять выиграл, вытер лицо платком и отошел к закуске. Косоглазый купец занял его место и начал проигрывать карту за картой; каждый раз, вынимая деньги, он стучал козонками по столу и тяжело пыхтел.
В гостиной
послышался громкий
голос и сиплый смех; через минуту из-за портьеры показалась громадная голова Данилушки. За ним
в комнату вошла Катерина Ивановна под руку с Лепешкиным.
В речах его и
в интонации довольно пронзительного
голоса слышался какой-то юродливый юмор, то злой, то робеющий, не выдерживающий тона и срывающийся.