Неточные совпадения
— Нехорошо-с, — начал командир рычащим басом, раздавшимся точно из глубины его живота, и сделал длинную паузу. — Стыдно-с! — продолжал он, повышая голос. —
Служите без году неделю, а начинаете хвостом крутить. Имею многие основания быть вами недовольным. Помилуйте, что же это такое? Командир полка делает ему замечание, а он, несчастный
прапорщик, фендрик, позволяет себе возражать какую-то ерундистику. Безобразие! — вдруг закричал полковник так оглушительно, что Ромашов вздрогнул. — Немысленно! Разврат!
Мы почти вместе росли, вместе стали выезжать молодыми людьми в свет: я — гвардейским
прапорщиком, а он, кажется,
служил тогда в иностранной коллегии…
Служил он на Кавказе
прапорщиком.
— Нет-с: да что же… тут если все взыскивать, так и
служить бы невозможно, — отвечал смотритель. — Это большая особа: тайный советник и сенатор (смотритель назвал одну из важных в тогдашнее время фамилий). От такого, по правде сказать, оно даже и не обидно; а вот как другой раз
прапорщик какой набежит или корнет, да тоже к рылу лезет, так вот это уж очень противно.
— Очень рад, что вы ко мне, хорошо
послужим, — и подозвал юного
прапорщика, розового, как девушка.
Фельдъегерем Петруша
служил лет десять и был произведен в
прапорщики, но потом, за жестокое обращение с ямщиками, уволен и в настоящее время живет на бабенькином иждивении.
К моему особенному счастью, его высокоблагородия господина полковника в то время, за отъездом в Киев, при полку не находилось, а попала моя бумага по какому-то случаю господину премьер-майору. Он призвал меня к себе и долго уговаривал, чтобы я
служил, прилежал бы к службе и коль скоро успел бы в том, то и был бы произведен в «фендрики» (теперь
прапорщики), а там бы, дескать, и дальше пошел.
Не могло быть, во-первых потому, что графа он никогда прежде не видывал и вышел в отставку двумя годами раньше, чем граф поступил на службу, а во-вторых потому, что кавалерист никогда даже не
служил в кавалерии, а четыре года
служил самым скромным юнкером в Белевском полку и, как только был произведен в
прапорщики, вышел в отставку.
— Я вам скажу, — заметил Тросенко, — как ни считай, все выходит, что нашему брату зубы на полку класть приходится, а на деле выходит, что все живем, и чай пьем, и табак курим, и водку пьем.
Послужишь с мое, — продолжал он, обращаясь к
прапорщику, — тоже выучишься жить. Ведь знаете, господа, как он с денщиками обращается.
Оказалось также из разговора их, что братья их
служили в одном полку, расположенном в Радомском округе — Владимир Ранеев юнкером, Иван Лорин
прапорщиком.