Неточные совпадения
На пороге одной из комнаток игрушечного дома он остановился с невольной улыбкой: у стены
на диване лежал Макаров, прикрытый до груди
одеялом, расстегнутый ворот рубахи обнажал его забинтованное плечо; за маленьким, круглым столиком
сидела Лидия;
на столе стояло блюдо, полное яблок; косой луч солнца, проникая сквозь верхние стекла окон, освещал алые плоды, затылок Лидии и половину горбоносого лица Макарова. В комнате было душисто и очень жарко, как показалось Климу. Больной и девушка ели яблоки.
Судя по голым, палимым зноем гребцам, из которых вон трое завернулись,
сидя на лодке, в одно какое-то пестрое
одеяло, от солнца, нельзя думать, чтоб народ очень улыбался среди этих холмов.
Пришли два якута и уселись у очага. Смотритель
сидел еще минут пять, понюхал табаку, крякнул, потом стал молиться и наконец укладываться. Он со стонами, как
на болезненный одр, ложился
на постель. «Господи, прости мне грешному! — со вздохом возопил он, протягиваясь. — Ох, Боже правый! ой-о-ох! ай!» — прибавил потом, перевертываясь
на другой бок и покрываясь
одеялом. Долго еще слышались постепенно ослабевавшие вздохи и восклицания. Я поглядывал
на него и наконец сам заснул.
Я отвел ему маленькую комнату, в которой поставил кровать, деревянный стол и два табурета. Последние ему, видимо, совсем были не нужны, так как он предпочитал
сидеть на полу или чаще
на кровати, поджав под себя ноги по-турецки. В этом виде он напоминал бурхана из буддийской кумирни. Ложась спать, он по старой привычке поверх сенного тюфяка и ватного
одеяла каждый раз подстилал под себя козью шкурку.
В 12 часов я проснулся. У огня
сидел китаец-проводник и караулил бивак. Ночь была тихая, лунная. Я посмотрел
на небо, которое показалось мне каким-то странным, приплюснутым, точно оно спустилось
на землю. Вокруг луны было матовое пятно и большой радужный венец. В таких же пятнах были и звезды. «Наверно, к утру будет крепкий мороз», — подумал я, затем завернулся в свое
одеяло, прижался к спящему рядом со мной казаку и опять погрузился в сон.
У задней стены стояла мягкая, с красивым
одеялом, кровать Еспера Иваныча: в продолжение дня он только и делал, что, с книгою в руках, то
сидел перед столом, то ложился
на кровать.
Скорчившись,
сидит злосчастный пленник под теплым
одеялом на соломенном одре и, закрывши глаза, дремлет предсмертного дремотой.
Сидел Дадонов в большом истрепанном кресле, подаренном ему покойным историком Погодиным,"в воспоминание приятно проведенных минут";
на нем была надета чистая белая рубашка, а
на ногах лежало ситцевое стеганое
одеяло; очевидно, что домашние были заранее предуведомлены об нашем посещении.
Королева Марго лежала
на постели, до подбородка закрывшись
одеялом, а рядом с нею, у стены,
сидел в одной рубахе, с раскрытой грудью, скрипач-офицер, —
на груди у него тоже был шрам, он лежал красной полосою от правого плеча к соску и был так ярок, что даже в сумраке я отчетливо видел его.
Закутавшись в
одеяло, я
сидел, подобрав ноги,
на гробнице, лицом к церкви, и, когда шевелился, гробница поскрипывала, песок под нею хрустел.
А один раз у костра
сидела в ожидании своего поезда группа бронзовых индейцев, возвращавшихся из Вашингтона, завернувшихся в свои
одеяла и равнодушно куривших трубки под взглядами любопытной толпы, высыпавшей
на это зрелище из поезда…
— Защитушка ты моя — что бы я делала без тебя! — укрепляя его ощущение силы и власти, бормотала Палага,
сидя на кровати в одной рубахе, словно прозрачная
на тёмном фоне
одеяла.
Увар Иванович лежал
на своей постели. Рубашка без ворота, с крупной запонкой, охватывала его полную шею и расходилась широкими, свободными складками
на его почти женской груди, оставляя
на виду большой кипарисовый крест и ладанку. Легкое
одеяло покрывало его пространные члены. Свечка тускло горела
на ночном столике, возле кружки с квасом, а в ногах Увара Ивановича,
на постели,
сидел, подгорюнившись, Шубин.
Чтобы занять себя мыслями, я становлюсь
на прежнюю свою точку зрения, когда не был равнодушен, и спрашиваю: зачем я, знаменитый человек, тайный советник,
сижу в этом маленьком нумере,
на этой кровати с чужим серым
одеялом?
Стаканыч,
сидя на кровати по-турецки, раскладывал
на одеяле старыми, почерневшими и распухшими от времени картами один из самых длинных своих пасьянсов — «двенадцать спящих дев», который он, из уважения к его сложности и числовому наименованию, раскладывал только по двунадесятым праздникам.
Сделав над собой усилие, выползаешь из-под мохнатого
одеяла, шерсть которого сделалась сверху совсем мокрой от ночной росы, выползаешь прямо
на воздух, потому что в низкой палатке стоять нельзя, а можно только лежать или
сидеть.
Он
сидел на постели, покрытой дешевым серым, точно больничным,
одеялом, и дразнил себя с досадой...
Успокоив, сколь могла, матушку и укрыв ее
на постели
одеялом, пошла было гневная Устинья в Парашину светлицу, но, проходя сенями, взглянула в окошко и увидела, что
на бревнах в огороде
сидит Василий Борисыч… Закипело ретивое… Себя не помня, мигом слетела она с крутой лестницы и, забыв, что скитской девице не след середь бела дня, да еще в мирском доме, видеться один
на один с молодым человеком, стрелой промчалась двором и вихрем налетела
на Василья Борисыча.
Савелий заворочался под
одеялом и медленно оглянулся. Дьячиха
сидела на табурете и, сдавив щеки ладонями, глядела в лицо почтальона. Взгляд ее был неподвижный, как у удивленного, испуганного человека.
Генерал Синтянин, обложенный подушками,
сидел в одном кресле, меж тем как закутанные байковым
одеялом ноги его лежали
на другом. Пред ним несколько в стороне,
на плетеном стуле, стояла в золоченой раме картина вершков десяти, изображающая голову Христа, венчанного тернием.
Я
сидел на постели Черкасова и под
одеялом водил горячею бутылкою по его ногам.
Он сдернул
одеяло. Как в горячем сне, был в глазах розовый, душистый сумрак, и белые девические плечи, и колеблющийся батист рубашки, гладкий
на выпуклостях. Кружило голову от сладкого ощущения власти и нарушаемой запретности, и от выпитого вина, и от женской наготы. Мать закутала Асю
одеялом. Из соседней комнаты вышла, наскоро одетая, Майя. Обе девушки
сидели на кушетке, испуганные и прекрасные. Солдаты скидывали с их постелей белые простыни и тюфяки, полные тепла молодых тел, шарили в комодах и шкапах.
Путохин
сидит в своей комнате
на кровати,
на которой давно уже нет ни
одеяла, ни подушек, и, запустив руки в волоса, тупо глядит себе под ноги. Он оборван, нечесан, болен.
Рвались снаряды, трещала ружейная перестрелка.
На душе было жутко и радостно, как будто вырастали крылья, и вдруг стали близко понятны солдаты, просившиеся в строй. «Сестра-мальчик»
сидела верхом
на лошади, с
одеялом вместо седла, и жадными, хищными глазами вглядывалась в меркнувшую даль, где все ярче вспыхивали шрапнели.
Сидел он
на железной кровати, покрытой темно-серым байковым
одеялом, с двумя подушками в чистых наволочках, в довольно обширной комнате, длинной и казавшейся узкой от почти пятиаршинной вышины ее свода.
В убогой комнате
сидела худая, изможденная швея, ковырявшая что-то иглою. Она уставилась в работу красными от бессонницы и труда глазами и от времени до времени смотрела
на лежавшую рядом
на убогой постели худенькую белокурую девочку. Девочка была бледная, с посиневшими губами, с широко раскрытыми глазами. Бедняжку била лихорадка, и она зябко куталась в голубое стеганое
одеяло, единственную роскошную вещь, находившуюся в комнате. Все остальное было ветхо, убого и говорило о страшной нужде.
Они занимали в доме одну комнату и почти весь день
сидели на своих почерневших от времени дубовых кроватях,
на перинах, покрытых ситцевыми
на вате
одеялами.
Она
сидела в своей маленькой, но уютной комнате, невдалеке от будуара княгини,
на постели, покрытой белоснежным пеньковым
одеялом, с целой горой подушек в тонких наволочках идеальной белизны.
Доктор говорил это,
сидя на краю кушетки и раскрывая ноги Вадима Петровича, укутанные фланелевым
одеялом.
Вадим Петрович, полуодетый,
сидит на кушетке с ногами, окутанными тяжелым фланелевым
одеялом.