Неточные совпадения
Он в белой рубашке
сидел верхом на стуле, хмурился глазами и улыбался ртом.
Еще страшней, еще чуднее:
Вот рак
верхом на пауке,
Вот череп
на гусиной шее
Вертится в красном колпаке,
Вот мельница вприсядку пляшет
И крыльями трещит и машет;
Лай, хохот, пенье, свист и хлоп,
Людская молвь и конский топ!
Но что подумала Татьяна,
Когда узнала меж гостей
Того, кто мил и страшен ей,
Героя нашего романа!
Онегин за столом
сидитИ в дверь украдкою глядит.
— Если хотите посмотреть Гришины вериги, то пойдемте сейчас
на мужской
верх — Гриша спит во второй комнате, — в чулане прекрасно можно
сидеть, и мы всё увидим.
Матушка
сидела в гостиной и разливала чай; одной рукой она придерживала чайник, другою — кран самовара, из которого вода текла через
верх чайника
на поднос. Но хотя она смотрела пристально, она не замечала этого, не замечала и того, что мы вошли.
Тогда,
на площади Петровой,
Где дом в углу вознесся новый,
Где над возвышенным крыльцом
С подъятой лапой, как живые,
Стоят два льва сторожевые,
На звере мраморном
верхом,
Без шляпы, руки сжав крестом,
Сидел недвижный, страшно бледный
Евгений.
Козлов особенно отчетливо и даже предупреждающе грозно выговорил цифры, а затем, воинственно вскинув голову, выпрямился
на стуле, как бы
сидя верхом на коне. Его лицо хорька осунулось, стало еще острей, узоры
на щеках слились в багровые пятна, а мочки ушей, вспухнув, округлились, точно ягоды вишни. Но тотчас же он, взглянув
на иконы, перекрестился, обмяк и тихо сказал...
— Правду говоря, — нехорошо это было видеть, когда он
сидел верхом на спине Бобыля. Когда Григорий злится, лицо у него… жуткое! Потом Микеша плакал. Если б его просто побили, он бы не так обиделся, а тут — за уши! Засмеяли его, ушел в батраки
на хутор к Жадовским. Признаться — я рада была, что ушел, он мне в комнату всякую дрянь через окно бросал — дохлых мышей, кротов, ежей живых, а я страшно боюсь ежей!
Когда Самгин выбежал
на двор, там уже суетились люди, — дворник Панфил и полицейский тащили тяжелую лестницу,
верхом на крыше
сидел, около трубы, Безбедов и рубил тес. Он был в одних носках, в черных брюках, в рубашке с накрахмаленной грудью и с незастегнутыми обшлагами; обшлага мешали ему, ерзая по рукам от кисти к локтям; он вонзил топор в крышу и, обрывая обшлага, заревел...
— Пусти, дурак, — тоже негромко пробормотала Дуняша, толкнула его плечом. — Ничего не понимают, — прибавила она, протаскивая Самгина в дверь. В комнате у окна стоял человек в белом с сигарой в зубах, другой, в черном, с галунами,
сидел верхом на стуле, он строго спросил...
Дядя Хрисанф,
сидя верхом на стуле, подняв руку, верхнюю губу и брови, напрягая толстые икры коротеньких ног, подскакивал, подкидывал тучный свой корпус, голое лицо его сияло восхищением, он сладостно мигал.
На козлах
сидел, вытянув руки, огромный кучер в меховой шапке с квадратным голубым
верхом, в санях — генерал в широчайшей шинели; голову, накрытую синим кружком фуражки, он спрятал в бобровый воротник и был похож
на колокол, отлитый из свинца.
И Фаддеев, который,
сидя верхом на пушке, доставал из-за борта воду и окачивал меня, стал тоже смотреть.
Англичанин — барин здесь, кто бы он ни был: всегда изысканно одетый, холодно, с пренебрежением отдает он приказания черному. Англичанин
сидит в обширной своей конторе, или в магазине, или
на бирже, хлопочет
на пристани, он строитель, инженер, плантатор, чиновник, он распоряжается, управляет, работает, он же едет в карете,
верхом, наслаждается прохладой
на балконе своей виллы, прячась под тень виноградника.
Вглядывался я и заключил, что это равнодушие — родня тому спокойствию или той беспечности, с которой другой Фаддеев, где-нибудь
на берегу, по веревке, с топором, взбирается
на колокольню и чинит шпиц или
сидит с кистью
на дощечке и болтается в воздухе,
на верху четырехэтажного дома, оборачиваясь, в размахах веревки, спиной то к улице, то к дому.
Перед обедом он засыпал где-нибудь в саду, потом за обедом веселил и смешил тетушек своей веселостью, потом ездил
верхом или катался
на лодке и вечером опять читал или
сидел с тетушками, раскладывая пасьянс.
Едва только Митя описал, как он,
сидя верхом на заборе, ударил по голове пестиком вцепившегося в его левую ногу Григория и затем тотчас же соскочил к поверженному, как прокурор остановил его и попросил описать подробнее, как он
сидел на заборе.
— А так и въезжают. Сядет в сенях один другому
верхом на плечи да в благородное семейство и въедет,
сидя верхом. Какой же это гость?
Сколько есть
на свете барышень, добрых и чувствительных, готовых плакать о зябнущем щенке, отдать нищему последние деньги, готовых ехать в трескучий мороз
на томболу [лотерею (от ит. tombola).] в пользу разоренных в Сибири,
на концерт, дающийся для погорелых в Абиссинии, и которые, прося маменьку еще остаться
на кадриль, ни разу не подумали о том, как малютка-форейтор мерзнет
на ночном морозе,
сидя верхом с застывающей кровью в жилах.
— Бабочка молодая, — говорили кругом, — а муж какой-то шалый да ротозей. Смотрит по
верхам, а что под носом делается, не видит. Чем бы первое время после свадьбы посидеть дома да в кругу близких повеселить молодую жену, а он в Москву ее повез, со студентами стал сводить. Городят студенты промеж себя чепуху, а она
сидит, глазами хлопает. Домой воротился, и дома опять чепуху понес. «Святая» да «чистая» — только и слов, а ей
на эти слова плюнуть да растереть. Ну, натурально, молодка взбеленилась.
Все было видно, и даже можно было заметить, как вихрем пронесся мимо их,
сидя в горшке, колдун; как звезды, собравшись в кучу, играли в жмурки; как клубился в стороне облаком целый рой духов; как плясавший при месяце черт снял шапку, увидавши кузнеца, скачущего
верхом; как летела возвращавшаяся назад метла,
на которой, видно, только что съездила куда нужно ведьма… много еще дряни встречали они.
На коне
верхом сидел человек с бутылкой водки. Он орал песни. У ворот кипятился пристав в шикарном мундире с гвардейским, расшитым серебром воротником. Он орал и грозил кулаком вверх.
— Иду как-то великим постом, ночью, мимо Рудольфова дома; ночь лунная, молосная, вдруг вижу:
верхом на крыше, около трубы,
сидит черный, нагнул рогатую-то голову над трубой и нюхает, фыркает, большой, лохматый. Нюхает да хвостом по крыше и возит, шаркает. Я перекрестила его: «Да воскреснет бог и расточатся врази его», — говорю. Тут он взвизгнул тихонько и соскользнул кувырком с крыши-то во двор, — расточился! Должно, скоромное варили Рудольфы в этот день, он и нюхал, радуясь…
Бесспорно, для него составляло уже
верх блаженства одно то, что он опять будет беспрепятственно приходить к Аглае, что ему позволят с нею говорить, с нею
сидеть, с нею гулять, и, кто знает, может быть, этим одним он остался бы доволен
на всю свою жизнь!
От этих мыслей Паша, взглянув
на красный двор, перешел к другим: сколько раз он по нему бегал,
сидя на палочке
верхом, и крепко-крепко тянул веревочку, которою, как бы уздою, была взнуздана палочка, и воображал, что это лошадь под ним бесится и разбивает его…
Вопрос этот так и остался неразрешенным, потому что в эту минуту навстречу нам попались беговые дрожки.
На дрожках
сидел верхом мужчина в немецком платье, не то мещанин, не то бывший барский приказчик, и сам правил лошадью.
Канцелярские чиновники
сидят по местам и скребут перьями; среднее чиновничество, вроде столоначальников и их помощников, расселось где попало
верхом на стульях, курит папиросы, рассказывает ходящие в городе слухи и вообще занимается празднословием; начальники отделений — читают газеты или поглядывают то
на дверь, то
на лежащие перед ними папки с бумагами, в ожидании Петра Николаича.
Через 5 минут Калугин уже
сидел верхом на казачьей лошадке (и опять той особенной quasi-казацкой посадкой, в которой, я замечал, все адъютанты видят почему-то что-то особенно приятное) и рысцой ехал
на бастион, с тем чтобы по приказанию генерала передать туда некоторые приказания и дождаться известий об окончательном результате дела; а князь Гальцин, под влиянием того тяжелого волнения, которое производят обыкновенно близкие признаки дела
на зрителя, не принимающего в нем участия, вышел
на улицу и без всякой цели стал взад и вперед ходить по ней.
— Он все врет, — продолжал Петр Иваныч. — Я после рассмотрел, о чем он хлопочет. Ему только бы похвастаться, — чтоб о нем говорили, что он в связи с такой-то, что видят в ложе у такой-то, или что он
на даче
сидел вдвоем
на балконе поздно вечером, катался, что ли, там с ней где-нибудь в уединенном месте, в коляске или
верхом. А между тем выходит, что эти так называемые благородные интриги — чтоб черт их взял! — гораздо дороже обходятся, чем неблагородные. Вот из чего бьется, дурачина!
Я думал, думал и, наконец, раз поздно вечером,
сидя один внизу и слушая вальс Авдотьи Васильевны, вдруг вскочил, взбежал
на верх, достал тетрадь,
на которой написано было: «Правила жизни», открыл ее, и
на меня нашла минута раскаяния и морального порыва. Я заплакал, но уже не слезами отчаяния. Оправившись, я решился снова писать правила жизни и твердо был убежден, что я уже никогда не буду делать ничего дурного, ни одной минуты не проведу праздно и никогда не изменю своим правилам.
Стемнело.
На самом
верху мачты вспыхнул одинокий желтый электрический свет, и тотчас же
на всем пароходе зажглись лампочки. Стеклянная будка над салоном первого класса и курительная комната тепло и уютно засияли огнями.
На палубе сразу точно сделалось прохладнее. Сильный ветер дул с той стороны, где
сидела Елена, мелкие соленые брызги изредка долетали до ее лица и прикасались к губам, но вставать ей не хотелось.
Беспрестанно скакали по ней царские гонцы; толпы людей всех сословий шли пешком
на богомолье; отряды опричников спешили взад и вперед; сокольники отправлялись из Слободы в разные деревни за живыми голубями; купцы тащились с товарами,
сидя на возах или провожая
верхом длинные обозы.
Однажды вечером, когда я
сидел на крыльце, ожидая хозяев, ушедших гулять
на Откос, а девочка дремала
на руках у меня, подъехала
верхом ее мать, легко спрыгнула
на землю и, вскинув голову, спросила...
Выпалив все это, я тотчас понял, что сказал лишнее и обидное для нее, — она закусила верхнюю губу и хлопнула себя по бедру, как будто
сидела верхом на лошади. Я смущенно опустил голову, желая провалиться сквозь землю, но закройщица повалилась
на стул и весело захохотала, повторяя...
Угощение кончилось попойкой с песенниками, и Иван Матвеевич, очень пьяный, уже не красный, но бледно-серый,
сидел верхом на стуле и, выхватив шашку, рубил ею воображаемых врагов и то ругался, то хохотал, то обнимался, то плясал под любимую свою песню: «Шамиль начал бунтоваться в прошедшие годы, трай-рай-рататай, в прошедшие годы».
Каратаев вел жизнь самобытную: большую часть лета проводил он, разъезжая в гости по башкирским кочевьям и каждый день напиваясь допьяна кумысом; по-башкирски говорил, как башкирец;
сидел верхом на лошади и не слезал с нее по целым дням, как башкирец, даже ноги у него были колесом, как у башкирца; стрелял из лука, разбивая стрелой яйцо
на дальнем расстоянии, как истинный башкирец; остальное время года жил он в каком-то чулане с печью, прямо из сеней, целый день глядел, высунувшись, в поднятое окошко, даже зимой в жестокие морозы, прикрытый ергаком, [Ергак (обл.) — тулуп из короткошерстных шкур (жеребячьих, сурочьих и т. п.), сшитый шерстью наружу.] насвистывая башкирские песни и попивая, от времени до времени целительный травник или ставленый башкирский мед.
Гришка-приемыш
сидел верхом на «князьке», или макушке кровли, с граблями в руках.
— Заиграло! — кивнул мне Казанцев головой, мигнув
на зрительный зал, и выражение лица было точь-в-точь такое, какое я видел у него потом в пьесе Писемского «Самоуправцы», когда он, играя Девочкина, бросает это слово,
сидя верхом на заборе и любуясь пламенем подожженного помещичьего дома.
Как ударил он ножом, и слышим мы, кто-то застонал, да так, что теперь страшно… Не успели мы опомниться — глядим, Пашка лежит
на земле, а
на нем
верхом барин
сидит. Как уже это случилось, мы все глазам не поверили и не знаем… Только
сидит на ём барин и скрутил руки ему за спину… Как это вышло — и теперь невдомек.
Шабельский и Лебедев
сидят по сторонам письменного стола. Боркин среди сцены
верхом на стуле. Петр стоит у двери.
Шабельский.
На чем же я могу к тебе ездить?
Верхом на палке? Своих лошадей у меня нет, а Николай не берет с собою, велит с Саррой
сидеть, чтоб та не скучала. Присылай за мною своих лошадей, тогда и буду ездить…
Ночь становилась всё холодней; рука, державшая револьвер, ныла от холода; до полицейского управления — далеко, там, конечно, все спят. Яков сердито сопел, не зная, как решить, сожалея, что сразу не застрелил этого коренастого парня, с такими кривыми ногами, как будто он всю жизнь
сидел верхом на бочке. И вдруг он услыхал слова, поразившие его своей неожиданностью...
— Влезай ко мне, — предложил Алексей,
сидя верхом на коньке крыши, горбун покорно полез, говоря...
Хриплым голосом подхватил песню Безматерных, раскачиваясь туловищем
на обе стороны; подтянул ее своим фальшивым тенориком Синицын, даже доктор и тот что-то мычал себе под нос, хотя не мог правильно взять двух нот. Бучинский
сидел в углу,
верхом на табуретке, и тоже пел только свою собственную хохлацкую песню...
Я
сидел верхом на дрожках, но проворно перекинулся назад, лицом к запяткам, снял ружье, висевшее у меня за спиной, и развязал платок, которым был обернут замок, потому что шел мелкий дождичек.
Из окна чердака видна часть села, овраг против нашей избы, в нем — крыши бань, среди кустов. За оврагом — сады и черные поля; мягкими увалами они уходили к синему гребню леса,
на горизонте.
Верхом на коньке крыши бани
сидел синий мужик, держа в руке топор, а другую руку прислонил ко лбу, глядя
на Волгу, вниз. Скрипела телега, надсадно мычала корова, шумели ручьи. Из ворот избы вышла старуха, вся в черном, и, оборотясь к воротам, сказала крепко...
Там, налаживая
на стерлядей запрещенную снасть,
сидя верхом на корме своего челнока, опустив кривые, темные ноги в темную воду, он говорит вполголоса...
Харлов не любил подолгу
сидеть дома, и потому его частенько можно было видеть разъезжающим в своем неизменном экипаже, с вожжами в одной руке (другою он хватски, с вывертом локтя, опирался
на колено), с крошечным старым картузом
на самом
верху головы.
Орда, сопровождавшая его, представляла из себя самую оригинальную картину: «сестры» были в своих неизменных полукафтаньях,
верхом на отличных лошадях, с какими-то лядунками, развешанными
на груди и неловко болтавшимися при каждом движении; они крепко
сидели на высоких пастушьих седлах, как люди, привыкшие ездить
верхом; у каждого под седлом, вдоль лошади, были привязаны кремневые «турки», вероятно,
на всякий случай.
Долговязая Марфутка
сидит на муже
верхом и бьет его кулаками по роже, а он, знаешь, пьяный, только этак руками барахтается.
Белый знакомый жеребец,
на котором
сидел верхом мальчик, скакал укороченным галопом рядом, справа.