Неточные совпадения
И однако же эти две пошлости расстраивают всю гармонию
семейного быта Русаковых, заставляют отца проклинать дочь, дочь — уйти от отца и затем ставят несчастную девушку в такое положение, за которым, по мнению самого Русакова, следует не только для нее самой
горе и бесчестье на всю жизнь, но и общий позор для целой семьи.
Участие Груздевых и их
семейная жизнь еще сильнее возбуждали в нем зарытое в землю
горе.
— Но я, — сколько он ни виноват передо мною, — обдумав теперь, не желаю этого: ссора наша чисто
семейная, и мне потом, согласитесь, барон, остаться женою ссыльного ужасно!.. И за что же я, без того убитая
горем, буду этим титулом называться всю мою жизнь?
Рассказав Сергею Степанычу о своей женитьбе, о всех горях своих
семейных, он перешел и к общественному
горю, каковым считал явление убийцы и каторжника Тулузова на горизонте величия, и просил помочь ему во всех сих делах.
Не в радостный ты час к нам прибыл, Петр.
Семейное меня постигло
горе,
Затем порой задумчив я кажусь;
Но славная твоя победа нас
Оправила.
Трус неописанный. Но зато и без его помощи нечего стало бояться. Одно
горе прошло — стала надвигаться другая туча. Моему
семейному счастию угрожало неожиданное бедствие с другой стороны: всегда пользовавшаяся превосходным здоровьем Лина начала хворать. Изменяется в лице, цвет делается сероватый, зловещий.
Всякий, услышав то, что я говорю, вероятно, подумал бы, что, конечно, моя жена мне не верна, что она изменяет своим супружеским обетам; но это неправда. Моя жена прелестная, добрая женщина и относится ко всем своим
семейным обязанностям чрезвычайно добросовестно и строго. В этом отношении я счастливей великого множества женатых смертных; но у меня есть
горе хуже этого, больнее.
На другой день я завтракал у Лугановичей; после завтрака они поехали к себе на дачу, чтобы распорядиться там насчет зимы, и я с ними. С ними же вернулся в город и в полночь пил у них чай в тихой,
семейной обстановке, когда
горел камин, и молодая мать все уходила взглянуть, спит ли ее девочка. И после этого в каждый свой приезд я непременно бывал у Лугановичей. Ко мне привыкли, и я привык. Обыкновенно входил я без доклада, как свой человек.
Из залы Крюков прошел в гостиную, отсюда в другую гостиную. На пути попалось ему три-четыре гостя, тоже знакомых, но едва узнавших его. Лица их были пьяны и веселы. Алексей Иванович косился на них и недоумевал, как это они, люди
семейные, почтенные, испытанные
горем и нуждою, могут унижать себя до такой жалкой, грошовой веселости! Он пожимал плечами, улыбался и шел дальше.
Дом же господарский, гнездо свое
семейное свил Зиновий Алексеич чуть не на самом краю так называемых
Гор, в раскинувшемся привольно по правому берегу Волги, красиво обстроенном Вольске.
Это была и правда. Ни
семейная радость, ни
горе не обходилось без «Юхвима». Ему давали «за руки» спорные деньги, его выбирали душеприказчиком, и он все чужие дела исполнял превосходно. Но о своих не заботился нимало и довел это до того, что «сам себя изнищил».
Тепловский. Ну, конечно. Устал,
Горя, заработался? Я к тебе завтра обедать приеду, кстати, узнаю… Живешь в номерах, один, как черт, и так, знаешь, тянет? к
семейной жизни, к очагу… Бодрись,
Горя…
Молва о московитском музыканте переходила по
горам и долинам; на
семейных праздниках, на свадьбах мне первому был почет; все возрасты слушали меня с удовольствием; старость весело притопывала мне меру; юность то плясала под мою игру, то горько задумывалась.
У Инны Ивановны, кроме младшего, Павлуши, есть еще сын,
семейный, у которого она, собственно, и живет, так как своих средств не имеет; но оттого ли, что Николай порядочно суховатый человек, или по самой природе вещей ее больше тянет к дочери, всякое свое
горе и беспокойство она несет к нам.
Тихая жизнь и спокойное
семейное счастие в Лысых
Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Наполеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеонова, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.