Неточные совпадения
Отойдя в лес за мостик, по течению ручья, девочка осторожно спустила
на воду у самого берега пленившее ее судно; паруса тотчас
сверкнули алым отражением в прозрачной воде;
свет, пронизывая материю, лег дрожащим розовым излучением
на белых камнях дна.
В Коус я приехал часов в девять вечера, узнал, что Брук Гауз очень не близок, заказал
на другое утро коляску и пошел по взморью. Это был первый теплый вечер 1864. Море, совершенно покойное, лениво шаля, колыхалось; кой-где
сверкал, исчезая, фосфорический
свет; я с наслаждением вдыхал влажно-йодистый запах морских испарений, который люблю, как запах сена; издали раздавалась бальная музыка из какого-то клуба или казино, все было светло и празднично.
Одной ночью разразилась сильная гроза. Еще с вечера надвинулись со всех сторон тучи, которые зловеще толклись
на месте, кружились и
сверкали молниями. Когда стемнело, молнии, не переставая, следовали одна за другой, освещая, как днем, и дома, и побледневшую зелень сада, и «старую фигуру». Обманутые этим
светом воробьи проснулись и своим недоумелым чириканьем усиливали нависшую в воздухе тревогу, а стены нашего дома то и дело вздрагивали от раскатов, причем оконные стекла после ударов тихо и жалобно звенели…
Между тем мертвое лицо костенело; луч
света играл
на нем; рот был полураскрыт, два ряда белых, молодых зубов
сверкали из-под тонких, прилипших к деснам губ.
Линия
света, отметив по пути блеск бронзовой дверной ручки, колено статуи, серебро люстры, распыливалась в сумраке, одна
на всю мраморную даль
сверкала неизвестная точка, — зеркала или металлического предмета… почем знать?
У основания их, вдоль закругленных коридоров, громоздились сложенные декорации, расписные барьеры и табуреты, лестницы, носилки с тюфяками и коврами, свертки цветных флагов; при
свете газа четко обрисовывались висевшие
на стенах обручи, перевитые яркими бумажными цветами или заклеенные тонкой китайской бумагой; подле
сверкал длинный золоченый шест и выделялась голубая, шитая блестками, занавеска, украшавшая подпорку во время танцевания
на канате.
Он встал во весь рост, еле удерживаясь
на ногах. Все чаще
сверкала молния; это был уже почти беспрерывный, дрожащий, режущий глаза
свет раскаленных, меняющих извивы трещин, неуловимых и резких. Впереди, прямо
на шлюпку смотрел камень. Он несколько склонялся над водой, подобно быку, опустившему голову для яростного удара; Аян ждал.
Снег перестал идти, небо было чисто;
на другой стороне улицы ослепительно белый сад, окутанный инеем,
сверкал под лунным
светом.
— А-ах! — вырвался продолжительный, замирающий вздох из груди Сашки, и
на глазах его
сверкнули две маленькие слезинки и остановились там, непривычные к
свету.
«Усы легли
на плечи и смешались с кудрями, очи, как ясные звезды, горят, а улыбка — целое солнце, ей-богу! Точно его ковали из одного куска железа вместе с конем. Стоит весь, как в крови, в огне костра и
сверкает зубами, смеясь! Будь я проклят, коли я его не любил уже, как себя, раньше, чем он мне слово сказал или просто заметил, что и я тоже живу
на белом
свете!
— Чего мне жалеть-то себя?.. — с каким-то злорадством, глазами
сверкнув, вскликнула Фленушка. — Ради кого?.. Ни для кого… И меня-то жалеть некому, опричь разве матушки… Кому я нужна?.. Ради кого мне беречь себя?.. Лишняя, ненужная
на свет я уродилась!.. Что я, что сорная трава в огороде — все едино!.. Полют ее, Петенька… Понимаешь ли? Полют… С корнем вон… Так и меня… Вот что!.. Чуешь ли ты все это, милый мой?.. Понимаешь ли, какова участь моя горькая?.. Никому я не нужна, никому и не жаль меня…
Я мельком взглянула
на говорившую. Нина это или не Нина? Какое новое, просветленное лицо! Какая новая, невиданная мною духовная красота! Глаза не
сверкают, как бывало, а льют тихий, чуть мерцающий
свет. Они глубоки и недетски серьезны…
Тихо дремлет ночь немая,
Месяц
свет лучистый льет,
A русалка молодая
Косы чешет и поет:
«Мы живем
на дне, глубоко
Под студеной волной,
И выходим из потока
Поздно, поздно в час ночной!
Там, где лилии
сверкаютИзумрудом их стеблей,
Там русалки выплывают
В пляске радостной своей.
Тихо, тихо плещут воды,
Всюду сон, покой и тишь…
Мы заводим хороводы
Там, где шепчется камыш…
Там, где...
На небе, усеянном звездами,
сверкал серебристый диск луны. Своим мягким беловатым
светом освещал он темный лес и проникал своими лучами фантастического зеленоватого
света под свод черных сосен.
На одном конце стола, покрытого длинною полостью сукна, стоял ночник, огонь трепетно разливал тусклый
свет свой по обширной гриднице;
на другом конце его сидела Марфа в глубокой задумчивости, облокотясь
на стол. Ее грудь высоко подымалась, ненависть, злоба, сожаление о сыновьях
сверкали в ее глазах.
На одном конце стола, покрытого длинной полостью сукна, стоял ночник: огонь трепетно разливал тусклый
свет свой по обширной гриднице;
на другом конце его сидела Марфа в глубокой задумчивости, облокотясь
на стол. Ее грудь высоко вздымалась. Печаль, ненависть, злоба, сомнение о сыновьях
сверкали в ее глазах.
В эту осеннюю ночь так свеж и чист был воздух, так много звезд
сверкало на темном небе. Они падали, оставляя огнистый след, и вспыхивали, и голубым
светом озаряли красивое женское лицо, отражались в темных глазах — точно светляк появлялся
на дне черного глубокого колодца. И жадные губы беззвучно целовали и глаза эти, свежие, как воздух ночи, уста, холодную щеку. Ликующие, дрожащие любовью голоса, сплетаясь, шептали о радости и жизни.