Неточные совпадения
Приятно слышать последние вздохи жизни, но после каждого удара колокола становится тише, тишина разливается, как река по лугам, все топит,
скрывает. Душа плавает в бескрайней, бездонной пустоте и гаснет, подобно огню спички во тьме, растворяясь бесследно среди океана этой пустоты, где живут,
сверкая, только недосягаемые звезды, а все на земле исчезло, ненужно и мертво.
Он шел так несколько минут и вдруг остановился. Перед ним поднималась в чаще огромная клетка из тонкой проволоки, точно колпаком покрывшая дерево. На ветвях и перекладинах сидели и тихо дремали птицы, казавшиеся какими-то серыми комками. Когда Матвей подошел поближе, большой коршун поднял голову,
сверкнул глазами и лениво расправил
крылья. Потом опять уселся и втянул голову между плеч.
Почти напротив их гостиницы возвышалась остроконечная башня св. Георгия; направо, высоко в воздухе,
сверкал золотой шар Доганы — и, разубранная, как невеста, стояла красивейшая из церквей — Redentore Палладия; налево чернели мачты и реи кораблей, трубы пароходов; кое-где висел, как большое
крыло, наполовину подобранный парус, и вымпела едва шевелились.
«И подошел он, расправил
крылья, вздохнул всей грудью,
сверкнул очами и — вниз скатился.
Все гладь и гладь… Не видно края…
Ни кустика, ни деревца…
Кружит орел,
крылом сверкая…
И степь, и небо без конца…
Кружит орел,
крылом сверкая…
Его выпустили, он
сверкнул розовой подкладкой своих
крыльев и, опустившись в траву, тотчас же затрещал свою песню.
То тут, то там, по горе и в лугах являются селенья, солнце
сверкает на стеклах окон изб и на парче соломенных крыш, сияют, в зелени деревьев, кресты церквей, лениво кружатся в воздухе серые
крылья мельниц, дым из трубы завода вьется в небо.
Зина ходила по комнате взад и вперед, сложив накрест руки, понурив голову, бледная и расстроенная. В глазах ее стояли слезы; но решимость
сверкала во взгляде, который она устремила на мать. Она поспешно
скрыла слезы, и саркастическая улыбка появилась на губах ее.
Слева
сверкал камин литого серебра с узором из малахита, а стены, от карниза до пола,
скрывал плющ, пропуская блеск овальных зеркал ковром темно-зеленых листьев; внизу, на золоченой решетке, обходящей три стены, вился желтый узор роз.
Белый господский дом и церковь, расположенные на горе, вдруг ярко засияли посреди темных, покрытых еще густою тенью дерев и избушек; в свою очередь
сверкнуло за ними дальнее озеро; с каждою минутой выскакивали из мрака новые предметы: то ветряная мельница с быстро вращающимися
крыльями, то клочок озими, который как бы мгновенно загорался; правда, слева все еще клубились сизые хребты туч и местами косая полоса ливня сливала сумрачное небо с отдаленным горизонтом; но вот и там мало-помалу начало светлеть…
Кое-где на кустах висели длинные рыбачьи сети. Чайки с пронзительным криком летели навстречу пароходу,
сверкая на солнце при каждом взмахе своих широких, изогнутых
крыльев. Изредка на болотистом берегу виднелась серая цапля, стоявшая в важной и задумчивой позе на своих длинных красноватых ногах.
— Напрасно! — воскликнула девочка, и черные глаза ее
сверкнули чуть заметной усмешкой. — Только барантачи и душманы
скрывают свое имя… а я… я племянница и приемная дочь знатного и известного русского генерала, князя Георгия Джаваха, я могу сказать мое имя — меня зовут Нина бек-Израэл.
Сверкала улыбка мальчика,
сверкали задорно-веселые глаза львов. И широкою, горячею радостью
сверкало солнце над огромными, ласковыми эвкалиптами с серебряными стволами. В небе непрерывно звенело вольное верещание ястребов: их здесь очень много, здесь и солнца нельзя себе представить без реющих в его сверкании могучих ястребиных
крыльев; и так здесь становится понятным, почему египтяне изображали солнце в виде диска с ястребиными
крыльями.
В ваших книгах я взбирался на вершины Эльборуса и Монблана и видел оттуда, как по утрам восходило солнце и как по вечерам заливало оно небо, океан и горные вершины багряным золотом; я видел оттуда, как надо мной, рассекая тучи,
сверкали молнии; я видел зеленые леса, поля, реки, озера, города, слышал пение сирен и игру пастушеских свирелей, осязал
крылья прекрасных дьяволов, прилетавших ко мне беседовать о боге…