Неточные совпадения
Следующий день был 15 августа. Все поднялись рано,
с зарей. На восточном горизонте темной полосой все еще лежали тучи. По моим расчетам, А.И. Мерзляков
с другой частью
отряда не мог уйти далеко. Наводнение должно было задержать его где-нибудь около реки Билимбе. Для того чтобы соединиться
с ним, следовало переправиться на правый берег реки. Сделать это надо было как можно скорее, потому что ниже в реке воды будет
больше и переправа труднее.
30 декабря наш
отряд дошел до местности Тугулу
с населением, состоящим из «кровосмешанных» туземцев. Чем ближе мы подвигались к Уссури, тем
больше и
больше встречалось китайцев и тем
больше утрачивался тип удэгейцев.
19 декабря наш
отряд достиг реки Бягаму, текущей
с юго-востока, по которой можно выйти на реку Кусун. Эта река и по величине, и по обилию воды раза в два
больше Мыге. Близ своего устья она около 20 м шириной и 1–1,5 м глубиной. По словам удэгейцев, вся долина Бягаму покрыта гарью; лес сохранился только около Бикина. Раньше Бягаму было одним из самых зверовых мест; особенно много было здесь лосей. Ныне это пустыня. После пожаров все звери ушли на Арму и Кулумбе, притоки Имана.
Сивуч относится к
отряду ластоногих и к семейству ушастых тюленей. Это довольно крупное животное и достигает 4 м длины и 3 м в обхвате около плеч при весе 680–800 кг. Он имеет маленькие ушные раковины, красивые черные глаза,
большие челюсти
с сильными клыками, длинную сравнительно шею, на которой шерсть несколько длиннее, чем на всем остальном теле, и
большие ноги (ласты)
с голыми подошвами. Обыкновенно самцы в два раза
больше самок.
Пока люди собирали имущество и вьючили лошадей, мы
с Дерсу, наскоро напившись чаю и захватив в карман по сухарю, пошли вперед. Обыкновенно по утрам я всегда уходил
с бивака раньше других. Производя маршрутные съемки, я подвигался настолько медленно, что через 2 часа
отряд меня обгонял и на
большой привал я приходил уже тогда, когда люди успевали поесть и снова собирались в дорогу. То же самое было и после полудня: уходил я раньше, а на бивак приходил лишь к обеду.
В 1905 году он был занят революционерами, обстреливавшими отсюда сперва полицию и жандармов, а потом войска. Долго не могли взять его. Наконец, поздно ночью подошел
большой отряд с пушкой. Предполагалось громить дом гранатами. В трактире ярко горели огни. Войска окружили дом, приготовились стрелять, но парадная дверь оказалась незаперта. Разбив из винтовки несколько стекол, решили штурмовать. Нашелся один смельчак, который вошел и через минуту вернулся.
При этом он
с большой горечью отзывался о своем бывшем
отряде: когда он хотел отступить, они шумно требовали битвы, но когда перед завалами на лесной дороге появились мужики
с косами и казаки, его
отряд «накивал конскими хвостами», а его взяли…
Последний
большой бой в нашем
отряде был 18 января, несмотря на то, что 17 января уже было заключено перемирие, о котором телеграмма к нам пришла
с опозданием на сутки
с лишком. Новый командующий
отрядом, назначенный вместо генерала Оклобжио, А.В. Комаров задумал во что бы то ни стало штурмовать неприступные Цихидзири, и в ночь на 18 января весь
отряд выступил на эту нелепую попытку.
Покормив лошадей подножным кормом и отдохнув,
отряд приготовился к выступлению; а Зарецкой, простясь довольно холодно
с бывшими своими товарищами, выехал из леса прямо на
большую дорогу, которая шла через село Карачарово.
Все это происходило в конце сентября месяца, и около того же самого времени
отряд под командою знакомого нам артиллерийского офицера, переходя беспрестанно
с одного места на другое, остановился ночевать недалеко от
большой Калужской дороги.
Командир тагалов и начальник
отряда, полковник de Palanca, необыкновенно изящный, худощавый, маленького роста человек, щегольски одетый в свою яркую военную форму, отличался, напротив, любезностью и сообщительностью, и когда Ашанин был ему представлен, он приветливо обошелся
с ним, закидав его вопросами о России, свидетельствующими и о любезности испанского полковника, и в то же время о
большом его невежестве по части географии и по части знания России.
Но — странное дело! —
отряд уже был близко, а из укреплений не стреляли. Авангард,
с которым был и Ашанин, подошел к Го-Конгу,
большому форту, выстроенному на холме, окруженному рвами и командующему местностью и имеющему 300 метров по фасу и 85 амбразур и… там не было никого… Все пусто. Внутри форта было 40 блиндированных казарм… Солдаты бросились осматривать их и скоро торжественно привели трех стариков.
В состав экспедиционного
отряда вошли следующие лица: начальник экспедиции, автор настоящей книги, В. К. Арсеньев, и его сотрудники: помощник по хозяйственной и организационной части Т. А. Николаев, известный флорист Н. А. Десулави, естественник-геолог
С. Ф. Гусев и
большой знаток охотничьего дела, сотрудник журнала «Наша охота» И. А. Дзюль.
В 1646 году Поярков благополучно вернулся в Якутск после четырехлетнего путешествия, сопряженного
с большими лишениями, потеряв половину своего
отряда, частью в битвах
с даурами, частью от голода и болезней.
Делалось это
с той целью, чтобы, когда
большая часть отступающей неприятельской армии переправится через реку, другая, засевшая на горе, в окопах часть её должна прикрыть эту переправу, осыпая наседавшие на её арьергард русские авангардные
отряды градом пуль и снарядов.
Ta вздрогнула от неожиданной радости. Наконец-то ей поручили, непосредственно ей, крупное,
большое дело! Ведь она так дорожила даваемыми ей редкими поручениями начальства. Ей и так постоянно казалось, что слишком уже мало приносит она пользы своей службой
отряду, замечая
с досадой и горечью, что ее щадят в виду её молодости и всячески охраняют от опасности. Поэтому, новое, сложное и довольно опасное для жизни поручение привело девушку в необычайный восторг.
Штабс-капитан Ш. предложил нам сыграть еще партию в городки,
с тем чтобы проигравшая партия, кроме перевозу, заплатила за несколько бутылок красного вина, рому, сахару, корицы и гвоздики для глинтвейна, который в эту зиму, по случаю холода, был в
большой моде в нашем
отряде.
— Он странно играет, всегда аребур и не отгибается: когда везет, это хорошо, но зато, когда уже не пойдет, можно ужасно проиграться. Он и доказал это. В этот
отряд, ежели считать
с вещами, он
больше полуторы тысячи проиграл. А как играл воздержно прежде, так что этот ваш офицер как будто сомневался в его честности.
С отцом мы простились в Липецке, опять в разгар водяного сезона. На бал 22 июля съезд был еще
больше прошлогоднего, и ополченские офицеры в серых и черных кафтанах очутились, разумеется, героями. Но, повторяю, в обществе среди дам и девиц никакого подъема патриотического или даже гуманного чувства! Не помню, чтобы они занимались усиленно и дерганьем корпии, а о снаряжении
отрядов и речи не было. Так же все танцевали, амурились, сплетничали, играли в карты, ловили женихов из тех же ополченцев.
Но камни часто
с большой силой ударяют в спины взбирающихся, осыпаясь
с сопок при движении
отряда, отчего происходят серьёзные ушибы спинного хребта и как результат психическое заболевание: истерии, невралгии и т. д.
16 сентября, спустившись
с этой поднебесной, всех измучившей горы в долину Муттен-Тал,
отряд, предводительствуемый генералом Багратионом, недалеко от селения Муттен встретил передовой пост французов, расположенный за прилеском. Багратион приказал казакам обнять его
с боков и
с тылу, а отборных передовых из пехоты двинул прямо. В минуту неприятель был окружен и после упорной защиты разбит. До ста человек
с офицерами взято в плен и гораздо
больше того убито.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых как он
с товарищем, но что на
большие отряды казаки вероятно не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает
с силой, что малые
отряды побеждают
большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то, самое обыкновенное, — в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных
с историческими фактами.
— Двое из этих
больших отрядных начальников — один поляк, другой немец — почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться, каждый к своему
отряду,
с тем, чтобы напасть на транспорт.
На заре 16-го числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в
отряде князя Багратиона, двинулся
с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на
большой дороге.
В 4-м часу пополудни, войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал
отряд виртембергских гусар, позади,
с большою свитой, ехал верхом сам Неаполитанский король.
Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану
с небольшою партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам
больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы.