Неточные совпадения
—
Рука —
зажила, только пятнышко осталось, вроде — оспу привили. Теперь — учусь. А Павел Михайлович помер.
Дня три у него дело валилось из
рук, он не ел, не спал, но когда до него дошел слух, что Екатерина Ивановна уехала в Москву поступать в консерваторию, он успокоился и
зажил по-прежнему.
— Ничего,
заживет… Твое счастье, что по шубе пришлось, а то остался бы без
руки.
— Ты глянь-ка, — сказал он, приподняв рукав, показывая мне голую
руку до локтя в красных рубцах, — вон как разнесло! Да еще хуже было,
зажило много!
— Потом, когда родятся у вас дети, — приеду я к вам, буду нянчиться с ними. И
заживем мы там не хуже здешнего. Работу Паша найдет,
руки у него золотые…
И что же! несмотря на прозрение, барина сейчас же начала угнетать тоска:"Куда я теперь денусь? Все был Иван Фомич — и вдруг его нет! все у него на
руках было; все он знал, и подать и принять; знал привычки каждого гостя, чем кому угодить, — когда все это опять наладится?"И долго тосковал барин, долго пересчитывал оставшуюся после Ивана Фомича посуду, белье, вспоминал о каких-то исчезнувших пиджаках, галстухах, жилетах; но наконец махнул
рукой и
зажил по-старому.
После этого тут они меня, точно, дён несколько держали
руки связавши, — всё боялись, чтобы я себе ран не вредил и щетинку гноем не вывел; а как шкурка
зажила, и отпустили: «Теперь, говорят, здравствуй, Иван, теперь уже ты совсем наш приятель и от нас отсюда никогда не уйдешь».
— Ну, не маленькие, и сами об себе помыслите! А я… удалюсь я с Аннушкиными сиротками к чудотворцу и
заживу у него под крылышком! Может быть, и из них у которой-нибудь явится желание Богу послужить, так тут и Хотьков
рукой подать! Куплю себе домичек, огородец вскопаю; капустки, картофельцу — всего у меня довольно будет!
Больному собирают сзади на шее кожу
рукой, сколько можно захватить, протыкают все захваченное тело ножом, отчего происходит широкая и длинная рана по всему затылку, и продевают в эту рану холстинную тесемку, довольно широкую, почти в палец; потом каждый день, в определенный час, эту тесемку передергивают в ране, так что как будто вновь ее разрезают, чтоб рана вечно гноилась и не
заживала.
— Пойдем, что ли? Потрудишься людям — руки-то скорее
заживут…
Хорошо
зажил Илья под ласковой
рукой тряпичника Еремея.
— Не печалься, красавица наша, — сказала карлица, цалуя ее слабую
руку. — Если уж и быть тебе за арапом, то всё же будешь на своей воле. Нынче не то, что в старину; мужья жен не запирают: арап, слышно, богат; дом у вас будет как полная чаша:
заживешь припеваючи….
Николай. Я подумал, что бросать мне этот образ жизни не следует, чтоб не растерять знакомства. Занял в одних
руках значительную сумму за большие проценты, уплатил все мелкие долги и
зажил опять по-прежнему, в ожидании будущих благ. Все мне казалось, что получу большой процесс. Ну, а дальше уж просто. Процесса большого я не получил, деньги прожил, а долг, как петля на шее. Петля давит, тоска, отчаяние… А от тоски праздная, трактирная жизнь… Вот и вся моя нехитрая история.
Софья Егоровна (смеется). Верю, верю! Даже раньше приходи… Я раньше десяти часов буду готова… А ночью и покатим!
Заживем, Мишель! Счастья своего ты не понимаешь, глупый человек! Ведь это наше счастье, наша жизнь!.. Завтра же ты будешь другим человеком, свежим, новым! Задышим новым воздухом, потечет в наших жилах новая кровь… (Хохочет.) Прочь, ветхий человек! На тебе
руку! Жми ее! (Подает
руку.)
«Эх, как бы эта гора была да золотая, — думал он сам про себя, глядя на кручу [Отвесная, стоймя стоящая гора.], поднимавшуюся перед его окнами, — раскопал бы ее своими
руками, вынул бы из земли несметное богатство,
зажил бы всем на славу и удивленье!..
У д-ра Борджиони прививка удалась: через два месяца после прививки появились ночные головные боли, общая сыпь, опухание желез; десять дней спустя первичная язва на
руке стала
заживать; лишь тогда д-р Борджиони приступил к ртутному лечению (Gaz. hebdom., 1862, № 22, pp. 349–350...
— Нет, буду плясать на балу, Маро.
Рука пройдет,
заживет до свадьбы, — смеюсь я. — И ты будешь плясать, Маро, лезгинку на нашем балу плясать будешь!
— Ах, Фленушка, Фленушка!.. Да бросишь ли ты, наконец, эти скиты, чтоб им и на свете-то не стоять!.. — стал говорить Петр Степаныч. — Собирайся скорее, уедем в Казань, повенчаемся,
заживем в любви да в совете. Стал я богат теперь, у дяди из
рук не гляжу.
Раз Владимир Семеныч, вернувшись со службы домой, застал сестру плачущей. Она сидела на диване, опустив голову и ломая
руки, и обильные слезы текли у нее по лицу. Доброе сердце критика сжалось от боли. Слезы потекли и у него из глаз и ему захотелось приласкать сестру, простить ее, попросить прощения,
зажить по-старому… Он стал на колени, осыпал поцелуями ее голову,
руки, плечи… Она улыбнулась, улыбнулась непонятно, горько, а он радостно вскрикнул, вскочил, схватил со стола журнал и сказал с жаром...
— Что я без
руки делать буду? Может, как-нибудь
заживет… У меня трое ребят.
Через минуту наскоро взнузданный Аркашка стоял уже у крыльца и Юрик, едва державшийся на ногах от слабости, карабкался в седло при помощи Митьки. Плечо у мальчика еще далеко не
зажило и побаливало при каждом движении, к тому же его сильно знобило, и общая слабость сковывала все члены. Он едва-едва мог вскарабкаться в седло и, схватившись обеими
руками за поводья, изо всех сил ударил ногами бока Аркашки. Тот в один миг вылетел из хуторских ворот и помчался стрелой по направлению к деревне.
Григорий Лукьянович, страдавший от боли в перевязанной левой
руке, прихрамывая на правую ногу, на которой тоже еще не
зажили полученные при Торжке раны, и, опираясь на кнут с толстым кнутовищем, как лютый зверь рыскал по улице, подстрекая палачей исполнять их гнусное дело…
— Перестаньте, граф! Ведь вы знаете, я очень богат и уже стар… Сын мой имеет отдельное состояние, дочь тоже… Хранить для них мои деньги я не намерен… Так вот что, моя касса всегда к вашим услугам… Я куплю молчание Матильды и ее подруги… и
заживем по-прежнему… По
рукам?..