Неточные совпадения
— Он зевнул одними челюстями,
не раскрывая рта.
— Хин
не успел
раскрыть рот, как угольщик обратился к Грэю: — Он врет.
Увидав его выбежавшего, она задрожала, как лист, мелкою дрожью, и по всему лицу ее побежали судороги; приподняла руку,
раскрыла было
рот, но все-таки
не вскрикнула и медленно, задом, стала отодвигаться от него в угол, пристально, в упор, смотря на него, но все
не крича, точно ей воздуху недоставало, чтобы крикнуть.
Соня упала на ее труп, обхватила ее руками и так и замерла, прильнув головой к иссохшей груди покойницы. Полечка припала к ногам матери и целовала их, плача навзрыд. Коля и Леня, еще
не поняв, что случилось, но предчувствуя что-то очень страшное, схватили один другого обеими руками за плечики и, уставившись один в другого глазами, вдруг вместе, разом,
раскрыли рты и начали кричать. Оба еще были в костюмах: один в чалме, другая в ермолке с страусовым пером.
И Базаров и Аркадий ответили ей безмолвным поклоном, сели в экипаж и, уже нигде
не останавливаясь, отправились домой, в Марьино, куда и прибыли благополучно на следующий день вечером. В продолжение всей дороги ни тот, ни другой
не упомянул даже имени Одинцовой; Базаров в особенности почти
не раскрывал рта и все глядел в сторону, прочь от дороги, с каким-то ожесточенным напряжением.
— Слушало его человек… тридцать, может быть — сорок; он стоял у царь-колокола. Говорил без воодушевления,
не храбро. Один рабочий отметил это, сказав соседу: «Опасается парень пошире-то
рот раскрыть». Они удивительно чутко подмечали все.
Он беспрерывно меня перебивал, чуть лишь я
раскрывал рот, чтоб начать мой рассказ, и начинал говорить совершенно какой-нибудь особенный и
не идущий вздор; говорил возбужденно, весело; смеялся Бог знает чему и даже хихикал, чего я от него никогда
не видывал.
— Какого еще Бога там нашли? Всё вы
не то говорите. Бога? Какого Бога? Вот вы бы тогда помнили Бога, — сказала она и,
раскрыв рот, остановилась.
Нет, государь мой: он был тут лишь орудием Лопухова, и сам тогда же очень хорошо понимал, что он тут лишь орудие Лопухова, и Вера Павловна догадалась об этом через день или через два, и догадалась бы в ту же самую минуту, как Рахметов
раскрыл рот, если бы
не была слишком взволнована: вот как на самом-то деле были вещи, неужели ты и этого
не понимал?
Когда Анфуса Гавриловна вернулась, Харитина даже
раскрыла рот, чтобы сообщить роковую новость, но удержалась и только покраснела. У нее
не хватило мужества принять на себя первый напор материнского горя. Замараев понял, почему сестрица струсила, сделал благочестивое лицо и только угнетенно вздыхал.
Первый завтрак у Стабровских опять послужил предметом ужаса для мисс Дудль. «Неорганизованная девочка» решительно
не умела держать себя за столом, клала локти чуть
не на тарелку, стучала ложкой, жевала,
раскрывая рот, болтала ногами и — о, ужас! — вытащила в заключение из кармана совсем грязный носовой платок. Мисс Дудль чуть
не сделалось дурно.
Если они осмелятся
раскрыть рот, то она говорит им вот что: «Я
не люблю, когда рассуждают, просто
не люблю да и все тут.
Только крайность огорчения, только тяжелая душевная мука могла заставить ее
раскрыть рот для произнесения слов,
не согласных с волею родителя.
Устинья Марковна стояла посреди избы, когда вошел Кожин. Она в изумлении
раскрыла рот, замахала руками и бессильно опустилась на ближайшую лавку, точно перед ней появилось привидение. От охватившего ее ужаса старуха
не могла произнести ни одного слова, а Кожин стоял у порога и смотрел на нее ничего
не видевшим взглядом. Эта немая сцена была прервана только появлением Марьи и Мыльникова.
И действительно, трудно даже представить себе, до какой степени он вдруг изменился, вырос, похорошел. Многим показалось даже, что он сидит на коне и гарцует, хотя в действительности никакого коня под ним
не было. Он окинул нас взором, потом на минуту сосредоточился, потом раза с два
раскрыл рот и… заговорил.
Не засвистал,
не замычал, а именно заговорил.
Сергей
не хотел будить дедушку, но это сделал за него Арто. Он в одно мгновение отыскал старика среди груды валявшихся на полу тел и, прежде чем тот успел опомниться, облизал ему с радостным визгом щеки, глаза, нос и
рот. Дедушка проснулся, увидел на шее пуделя веревку, увидел лежащего рядом с собой, покрытого пылью мальчика и понял все. Он обратился было к Сергею за разъяснениями, но
не мог ничего добиться. Мальчик уже спал, разметав в стороны руки и широко
раскрыв рот.
Жабры вздулись кирпично-красно, потом опали, посерели. Она
раскрыла рот что-то сказать и, ничего
не сказав, захлопнулась, вышла.
—
Не может быть! — воскликнула она также вполголоса, погрозила ему пальцем и тотчас же стала прощаться — и с ним и с длинным секретарем, который, по всем признакам, был смертельно в нее влюблен, ибо даже
рот раскрывал всякий раз, когда на нее взглядывал. Дöнгоф удалился немедленно, с любезной покорностью, как друг дома, который с полуслова понимает, чего от него требуют; секретарь заартачился было, но Марья Николаевна выпроводила его без всяких церемоний.
Девочка робко, неловко, вся покраснев, кладет ему худенькую, тоненькую прелестную ручонку
не на плечо, до которого ей
не достать, а на рукав. Остальные от неожиданности и изумления перестали танцевать и, точно самим себе
не веря, молча смотрят на юнкера, широко
раскрыв глаза и
рты.
— Ах, от души, от всей души желаю вам удачи… — пылко отозвалась Ольга и погладила его руку. — Но только что же это такое? Сделаетесь вы известным автором и загордитесь. Будете вы уже
не нашим милым, славным, добрым Алешей или просто юнкером Александровым, а станете называться «господин писатель», а мы станем глядеть на вас снизу вверх,
раскрыв рты.
А между тем дряннейшие людишки получили вдруг перевес, стали громко критиковать всё священное, тогда как прежде и
рта не смели
раскрыть, а первейшие люди, до тех пор так благополучно державшие верх, стали вдруг их слушать, а сами молчать; а иные так позорнейшим образом подхихикивать.
Но ни один мускул при этом
не дрогнул на его деревянном лице, ни одна нота в его голосе
не прозвучала чем-нибудь похожим на призыв блудному сыну. Да, впрочем, никто и
не слыхал его слов, потому что в комнате находилась одна Арина Петровна, которая, под влиянием только что испытанного потрясения, как-то разом потеряла всякую жизненную энергию и сидела за самоваром,
раскрыв рот, ничего
не слыша и без всякой мысли глядя вперед.
В неописанном ужасе,
раскрыв глаза и
рот, он глядел в таинственный угол и
не кричал, а стонал.
Целый месяц
не давали ему ни ножей, ни вилок; а один раз силою, вчетвером,
раскрыли ему
рот и вынули оттуда булавку, которую он хотел проглотить.
Толстяк
раскрыл было
рот, чтоб возразить, но, очевидно,
не нашелся и замолчал. Слуга же, довольный своей диалектикой и влиянием на барина, выказанным при свидетелях, с удвоенной важностию обратился к рабочим и начал им что-то показывать.
Но дядя
не в состоянии был отвечать: он смотрел на Фому испуганный и уничтоженный,
раскрыв рот, с выкатившимися глазами.
Когда отец несчастного юноши, попавшего в сети соблазнительницы, появился на сцене в гороховом фраке и взъерошенном белом парике,
раскрыл криво
рот и, сам заранее смущаясь, выпустил унылое басовое тремоло, они чуть оба
не прыснули…
И вот он
раскрыл рот. Едва он сделал это, как молния, в нем скрывавшаяся, мгновенно вылетела и,
не тронув нас, прямо зажгла древо гражданственности, которое было насаждено в душах наших…
Дмитрий Павлыч остановился, чтобы перевести дух и в то же время дать возможность почтенным представителям сказать свое слово. Но последние стояли, выпучивши на него глаза, и тяжко вздыхали. Городской голова понимал, однако ж, что надобно что-нибудь сказать, и даже несколько раз
раскрывал рот, но как-то ничего у него, кроме «мы, вашество, все силы-меры»,
не выходило. Таким образом, Митенька вынужден был один нести на себе все тяжести предпринятого им словесного подвига.
Он напевал, бурчал, барабанил пальцами, возился шумно на стуле, иногда врывался в разговор,
не давая никому говорить, но так же внезапно умолкал, начиная,
раскрыв рот, рассматривать лбы и брови говорунов.
— Дальше
не знаю. — Она засмеялась с усталым видом, вдруг остыв, и слегка хлопнула себя по щекам, наивно
раскрыв рот.
Меня вообще в разговорах
не стеснялись. Саша и мой репетитор Николай Васильев раз навсегда предупредили меня, чтобы я молчал о том, что слышу, и что все это мне для будущего надо знать. Конечно, я тоже гордо чувствовал себя заговорщиком, хотя мало что понимал. Я как раз пришел к разговору о Стеньке. Левашов говорил о нем с таким увлечением, что я сидел,
раскрыв рот. Помню...
Во время приемки Андрей Ефимыч
не делает никаких операций; он давно уже отвык от них, и вид крови его неприятно волнует. Когда ему приходится
раскрывать ребенку
рот, чтобы заглянуть в горло, а ребенок кричит и защищается ручонками, то от шума в ушах у него кружится голова и выступают слезы на глазах. Он торопится прописать лекарство и машет руками, чтобы баба поскорее унесла ребенка.
Болтливость собеседника сильно, однако ж, докучала Глебу; старик, без сомнения,
не замедлил бы отправить его к нечистому — он уже
раскрыл рот с этой целью, как вдруг мельник воскликнул...
Подле него, возле ступенек крыльца и на самых ступеньках, располагалось несколько пьяных мужиков, которые сидели вкривь и вкось, иной даже лежал, но все держались за руки или обнимались; они
не обращали внимания на то, что через них шагали, наступали им на ноги или же попросту валились на них: дружеские объятия встречали того, кто спотыкался и падал; они горланили что было моченьки, во сколько хватало духу какую-то раздирательную, нескладную песню и так страшно
раскрывали рты, что видны были
не только коренные зубы, но даже нёбо и маленький язычок, болтавшийся в горле.
Старик и говорил так, как будто было очень холодно, с расстановками и
не раскрывая как следует
рта; и губные согласные выговаривал он плохо, заикаясь на них, точно у него замерзли губы. Обращаясь к Егорушке, он ни разу
не улыбнулся и казался строгим.
Чернота на небе
раскрыла рот и дыхнула белым огнем; тотчас же опять загремел гром; едва он умолк, как молния блеснула так широко, что Егорушка сквозь щели рогожи увидел вдруг всю большую дорогу до самой дали, всех подводчиков и даже Кирюхину жилетку. Черные лохмотья слева уже поднимались кверху, и одно из них, грубое, неуклюжее, похожее на лапу с пальцами, тянулось к луне. Егорушка решил закрыть крепко глаза,
не обращать внимания и ждать, когда все кончится.
Сестрицы из учтивости
раскрывали рты, как бы желая сказать нечто, но слова, очевидно, замирали у них на устах. Я ждал одного из двух: или он ляжет брюхом вниз, или встанет и начнет раздеваться. Но он
не сделал ни того, ни другого. Напротив того, он зажмурил глаза и продолжал как бы в бреду...
Подали чай. Разговор стал более общим, но уже по одной внезапности, с которой все замолкали, лишь только Рудин
раскрывал рот, можно было судить о силе произведенного им впечатления. Дарье Михайловне вдруг захотелось подразнить Пигасова. Она подошла к нему и вполголоса проговорила: «Что же вы молчите и только улыбаетесь язвительно? Попытайтесь-ка, схватитесь с ним опять», — и,
не дождавшись его ответа, подозвала рукою Рудина.
—
Не всякий может, — сказал он внушительно; и, расставив длинные ноги и
раскрыв от удовольствия
рот, критически уставился на Сашу. И с легким опасением заметил, что тот немного побледнел и как-то медленно переложил револьвер из левой руки в правую: точно лип к руке холодный и тяжелый, сверкнувший под солнцем браунинг. «Волнуется юноша, — думает, что в Телепнева стреляет. Но руку держит хорошо».
Она говорила мало, но толково, тихим и звонким голосом, почти
не раскрывая рта и
не выказывая зубов; когда она смеялась — что случалось редко и никогда долго
не продолжалось, — они вдруг выставлялись все, большие, белые, как миндалины.
— Ннну! — проворчал Трофимыч,
не переставая недоумевать и по старой памяти поедая меня глазами, словно я был начальник какой. — Эко дело — а? Ну-кося, раскуси его!.. Ульяна, молчи! — окрысился он на жену, которая разинула было
рот. — Вот часы, — прибавил он,
раскрывая ящик стола, — коли они ваши точно — извольте получить; а рубль-то за что? Ась?
— Учи ученого! Экий, господи, народ необразованный! Живи вот с этакими… очумеешь!
Раскрой рот… (Накладывает щипцы.) Хирургия, брат,
не шутка… Это
не на клиросе читать… (Делает тракцию.)
Не дергайся… Зуб, выходит, застарелый, глубоко корни пустил… (Тянет.)
Не шевелись… Так… так…
Не шевелись… Ну, ну… (Слышен хрустящий звук.) Так и знал!
А какое, судите, тут пение, ежели
рта раскрыть нельзя, все распухши, извините, и ночь
не спавши…
И все это до того быстро сделалось, что господин Голядкин-старший и
рта раскрыть не успел, как уже все и душою и телом предались безобразному и поддельному господину Голядкину и с глубочайшим презрением отвергли его, настоящего и невинного господина Голядкина.
Полижется-полижется с другим втихомолочку, сорвет улыбочку благоволения, лягнет своей коротенькой, кругленькой, довольно, впрочем, дубоватенькой ножкой, и вот уж и с третьим, и куртизанит уж третьего, с ним тоже лижется по-приятельски;
рта раскрыть не успеваешь, в изумление
не успеешь прийти, а уж он у четвертого, и с четвертым уже на тех же кондициях, — ужас: колдовство, да и только!
Я знал, что она, может быть, запутается и
не поймет подробностей; но я знал тоже, что она отлично хорошо поймет сущность. Так и случилось. Она побледнела, как платок, хотела что-то проговорить, губы ее болезненно искривились; но как будто ее топором подсекли, упала на стул. И все время потом она слушала меня,
раскрыв рот, открыв глаза и дрожа от ужасного страха. Цинизм, цинизм моих слов придавил ее…
Тогда Мячков размахивался и изо всех сил ударял наивного хвастуна, но
не в грудь, а под ложечку, как раз туда, где кончается грудная клетка и где у детей такое чувствительное место. Несколько минут новичок
не мог передохнуть и с вытаращенными глазами, перегнувшись пополам, весь посиневший от страшной боли, только
раскрывал и закрывал
рот, как рыба, вытащенная из воды. А Мячков около него радостно потирал руки, кашлял и сгибался в три погибели, заливаясь тоненьким ликующим смехом.
Она давно уже привыкла
не подвывать музыке, но страстно-тоскливые, рыдающие и проклинающие звуки невольно раздражали ее: она в судорожных зевках широко
раскрывала рот, завивая назад тонкий розовый язычок, и при этом на минуту дрожала всем тельцем и нежной черноглазой мордочкой.
Арбузов судорожно
раскрывал рот, стараясь вздохнуть, но
не умел,
не мог этого сделать и задыхался.