Неточные совпадения
Это прозвучало так обиженно, как будто было сказано не ею. Она ушла, оставив его в
пустой, неприбранной комнате, в
тишине, почти не нарушаемой робким шорохом дождя. Внезапное решение Лидии уехать, а особенно ее испуг в ответ на вопрос о женитьбе так обескуражили Клима, что он даже не сразу обиделся. И лишь посидев минуту-две в состоянии подавленности, сорвал очки с носа и, до боли крепко пощипывая усы, начал шагать по комнате, возмущенно соображая...
Он убежал, оставив Самгина считать людей, гуськом входивших на двор, насчитал он чертову дюжину, тринадцать человек. Часть их пошла к флигелю, остальные столпились у крыльца дома, и тотчас же в
тишине пустых комнат зловеще задребезжал звонок.
В
тишине прошли через три комнаты, одна — большая и
пустая, как зал для танцев, две другие — поменьше, тесно заставлены мебелью и комнатными растениями, вышли в коридор, он переломился под прямым углом и уперся в дверь, Бердников открыл ее пинком ноги.
— Эх, курочки-и! — закричал, засвистел мужик, трогая лошадей вожжами, наполнив
тишину весельем; лошади дружно рванули в поле, я поглядел вслед им, прикрыл ворота, но, когда вошел в
пустую кухню, рядом в комнате раздался сильный голос матери, ее отчетливые слова...
Впрочем, при входе молодых людей в гостиной стояла такая
тишина, что слепой мог считать комнату
пустою…
Блаженство гражданское в различных видах представиться может. Блаженно государство, говорят, если в нем царствует
тишина и устройство. Блаженно кажется, когда нивы в нем не
пустеют и во градех гордые воздымаются здания. Блаженно, называют его, когда далеко простирает власть оружия своего и властвует оно вне себя не токмо силою своею, но и словом своим над мнением других. Но все сии блаженства можно назвать внешними, мгновенными, преходящими, частными и мысленными.
Или вечером сидишь один с сальной свечой в своей комнате; вдруг на секунду, чтоб снять со свечи или поправиться на стуле, отрываешься от книги и видишь, что везде в дверях, по углам темно, и слышишь, что везде в доме тихо, — опять невозможно не остановиться и не слушать этой
тишины, и не смотреть на этот мрак отворенной двери в темную комнату, и долго-долго не пробыть в неподвижном положении или не пойти вниз и не пройти по всем
пустым комнатам.
Ахилла вздохнул и вслед за ним сделал то же. В торжественной
тишине полуночи, на белом, освещенном луною
пустом огороде, начались один за другим его мерно повторяющиеся поклоны горячим челом до холодного снега, и полились широкие вздохи с сладостным воплем молитвы: «Боже! очисти мя грешного и помилуй мя», которой вторил голос протопопа другим прошением: «Боже, не вниди в суд с рабом твоим». Проповедник и кающийся молились вместе.
— Ах, это, верно, Авдотьюшка; да, у сестры прекрасная комната; сестра моя — это не из барышей отдает, она недавно овдовела, так только чтобы не в
пустой квартире жить. Вам будет прекрасно: там
тишина невозмутимая. Скучно, может быть?
Филицата (одна). Эка
тишина, точно в гробу! С ума сойдешь от такой жизни! Только что проснутся, да все как и умрут опять. Раз пять дом-то обойдешь, пыль сотрешь, лампадки оправишь — только и занятия. Бродишь одна по
пустым комнатам — одурь возьмет. Муха пролетит — и то слышно.
Какое-то искание не переставало тревожить людей, и вот какая-нибудь
пустая случайность, ничтожное столкновение — и все взволновано, и идеал непрерывной
тишины взлетел прахом на воздух…
В эту ночь, томительно-долгую и
пустую, так же горела лампочка под синим абажуром, и звонкая
тишина вздрагивала и пугалась, разнося по палатам тихие стоны, храп и сонное дыхание больных.
«Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал», подумал князь Андрей: «не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так ползут облака по этому высокому, бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! Все
пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме
тишины, успокоения. И слава богу!..»
Походив немного, я вошел в дом. В передних лакеи поставили подносы на столы и, стоя с
пустыми руками, тупо поглядывали на публику. Публика, в свою очередь, с недоумением поглядывала на часы, на которых большая стрелка показывала уже четверть. Рояли замолкли. Во всех комнатах царила глубокая, томительная, глухая
тишина.
Казнь происходила на Васильевском острове, у здания Двенадцати коллегий, где теперь университет. Один из палачей нагнулся, между тем другой схватил ее руками, приподнял на спину своего товарища, наклонив ее голову, чтобы не задеть кнутом. Свист кнута и дикие крики наказуемой разносились среди
тишины, наполненной войском и народом, но казавшейся совершенно
пустой площади. Никто, казалось, жестом не хотел нарушать отправления этого жестокого правосудия. После кнута Наталье Федоровне вырезали язык.
Долго стоял я, сперва очарованный, потом смущенный и подавленный ненарушимой
тишиной, которая с каждой минутой становилась все глубже, проникала во все предметы, оковывала ступени
пустой лестницы, глядела белыми глазами в широкое окно.