Неточные совпадения
Коцебу, в которой Ролла играл г. Поплёвин, Кору — девица Зяблова, прочие
лица были и того менее замечательны; однако же он прочел их всех, добрался даже до цены партера и узнал, что афиша была напечатана в типографии губернского правления, потом переворотил на другую сторону: узнать, нет ли там чего-нибудь, но, не нашедши ничего,
протер глаза, свернул опрятно и положил в свой ларчик, куда имел обыкновение складывать все, что ни попадалось.
— Вы — не в духе? — осведомился Туробоев и, небрежно кивнув головою, ушел, а Самгин, сняв очки,
протирая стекла дрожащими пальцами, все еще видел пред собою его стройную фигуру, тонкое
лицо и насмешливо сожалеющий взгляд модного портного на человека, который одет не по моде.
Протирая пальцами глаза, он пошел в двери налево, Самгин сунул ему бумаги Туробоева, он мельком, воспаленными глазами взглянул в
лицо Самгина, на бумаги и молча скрылся вместе с Морозовым за дверями.
— Нет, — сказал Клим и, сняв очки,
протирая стекла, наклонил голову. Он знал, что
лицо у него злое, и ему не хотелось, чтоб мать видела это. Он чувствовал себя обманутым, обокраденным. Обманывали его все: наемная Маргарита, чахоточная Нехаева, обманывает и Лидия, представляясь не той, какова она на самом деле, наконец обманула и Спивак, он уже не может думать о ней так хорошо, как думал за час перед этим.
Озябшими руками Самгин снял очки,
протер стекла, оглянулся: маленькая комната, овальный стол, диван, три кресла и полдюжины мягких стульев малинового цвета у стен, шкаф с книгами, фисгармония, на стене большая репродукция с картины Франца Штука «Грех» — голая женщина, с грубым
лицом, в объятиях змеи, толстой, как водосточная труба, голова змеи — на плече женщины.
Когда Самгин
протер запотевшие очки, он увидел в классной, среди беспорядочно сдвинутых парт, множество людей, они сидели и стояли на партах, на полу, сидели на подоконниках, несколько десятков голосов кричало одновременно, и все голоса покрывала истерическая речь лысоватого человека с
лицом обезьяны.
Что такое? И спросить не у кого — ничего не вижу. Ощупываю шайку — и не нахожу ее; оказалось, что банщик ее унес, а голова и
лицо в мыле. Кое-как
протираю глаза и вижу: суматоха! Банщики побросали своих клиентов, кого с намыленной головой, кого лежащего в мыле на лавке. Они торопятся налить из кранов шайки водой и становятся в две шеренги у двери в горячую парильню, высоко над головой подняв шайки.
Родион Антоныч вздохнул, далеко отодвинул письмо от глаз и медленно принялся читать его, строчка за строчкой. По его оплывшему, жирному
лицу трудно было угадать впечатление, какое производило на него это чтение. Он несколько раз принимался
протирать очки и снова перечитывал сомнительные места. Прочитав все до конца, Родион Антоныч еще раз осмотрел письмо со всех сторон, осторожно сложил его и задумался.
Людмила взяла мать под руку и молча прижалась к ее плечу. Доктор, низко наклонив голову,
протирал платком пенсне. В тишине за окном устало вздыхал вечерний шум города, холод веял в
лица, шевелил волосы на головах. Людмила вздрагивала, по щеке ее текла слеза. В коридоре больницы метались измятые, напуганные звуки, торопливое шарканье ног, стоны, унылый шепот. Люди, неподвижно стоя у окна, смотрели во тьму и молчали.
Нилов, снимая свой узел, еще раз пристально и как будто в нерешимости посмотрел на Матвея, но, заметив острый взгляд Дикинсона, взял узел и попрощался с судьей. В эту самую минуту Матвей открыл глаза, и они с удивлением остановились на Нилове, стоявшем к нему в профиль. На
лице проснувшегося проступило как будто изумление. Но, пока он
протирал глаза, поезд, как всегда в Америке, резко остановился, и Нилов вышел на платформу. Через минуту поезд несся дальше.
Он
протер глаза кулаком и опять стал искать надежду на
лицах этих людей.
Целовальник лениво
протер красные больные глаза свои и еще ленивее подперся локтем. Увидев молодого парня,
лицо и денежные обстоятельства которого были ему довольно знакомы, он не удостоил даже опустить наземь длинных ног своих.
Аян
протер глаза в пустынной тишине утра, мокрый, хмельной и слабый от недавнего утомления. Плечи опухли, ныли; сознание бродило в тумане, словно невидимая рука все время пыталась заслонить от его взгляда тихий прибой, голубой проход бухты, где стоял «Фитиль на порохе», и яркое, живое
лицо прошлых суток.
Он засунул пальцы и вытащил — нос!.. Иван Яковлевич и руки опустил; стал
протирать глаза и щупать: нос, точно нос! и еще, казалось, как будто чей-то знакомый. Ужас изобразился в
лице Ивана Яковлевича. Но этот ужас был ничто против негодования, которое овладело его супругою.
Женщина
протерла глаза, увидела Бесприютного, и довольное, доброе выражение появилось на ее сонном
лице.
К полудню просыпается она в прекраснейшем настроении духа. Сон благотворно повлиял на нее. Но вот,
протерев глаза, она глядит на то место, где так недавно ворочался Вася, и обхватывавшее ее чувство радости сваливается с нее, как тяжелая пуля. Вася ушел, чтобы возвратиться поздно ночью в нетрезвом виде, как возвращался он вчера, третьего дня… всегда… Опять она будет мечтать, опять на
лице его мелькнет омерзение.
Король
протер свои заспанные глаза и увидал целую толпу людей, одетых в потертое платье, с закоптелыми от дыма, изможденными
лицами.
Работа меж тем кипит. Смотритель с
лица как подгорелый солод стал. В команду новые медные чайники из цейхгауза волокут, а то из жестяных заржавленных пили. Санитаров стригут, портрет верховного начальника санитарной части чистой тряпкой
протерли, рамку свежим лаком смазали, — красота. На кухне блеск, сияние. Кашеварам утром и вечером ногти просматривают, чтобы чернозема энтого не заводилось, дежурного репертят насчет пробы пищи, да как отвечать, да как полотенце на отлете держать.