Неточные совпадения
Тут только понял Грустилов,
в чем дело, но так как душа его закоснела
в идолопоклонстве, то слово истины, конечно, не могло сразу
проникнуть в нее. Он даже заподозрил
в первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский пожар и которая во время отпадения глуповцев
в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.
Развращение нравов дошло до того, что глуповцы посягнули
проникнуть в тайну построения миров и открыто рукоплескали учителю каллиграфии, который, выйдя из пределов своей специальности, проповедовал с кафедры, что мир не мог быть сотворен
в шесть дней.
И что ж! — все эти мечты рушились на другое же утро. Как ни старательно утаптывали глуповцы вновь созданную плотину, как ни охраняли они ее неприкосновенность
в течение целой ночи, измена уже успела
проникнуть в ряды их.
Толпа народа,
в особенности женщин, окружала освещенную для свадьбы церковь. Те, которые не успели
проникнуть в средину, толпились около окон, толкаясь, споря и заглядывая сквозь решетки.
— И я не один, — продолжал Левин, — я сошлюсь на всех хозяев, ведущих рационально дело; все, зa редкими исключениями, ведут дело
в убыток. Ну, вы скажите, что̀ ваше хозяйство — выгодно? — сказал Левин, и тотчас же во взгляде Свияжского Левин заметил то мимолетное выражение испуга, которое он замечал, когда хотел
проникнуть далее приемных комнат ума Свияжского.
― Я уже давно оставил эту жизнь, ― сказал он, удивляясь перемене выражения ее лица и стараясь
проникнуть его значение. ― И признаюсь, ― сказал он, улыбкой выставляя свои плотные белые зубы, ― я
в эту неделю как
в зеркало смотрелся, глядя на эту жизнь, и мне неприятно было.
Они были дружны с Левиным, и поэтому Левин позволял себе допытывать Свияжского, добираться до самой основы его взгляда на жизнь; но всегда это было тщетно. Каждый раз, как Левин пытался
проникнуть дальше открытых для всех дверей приемных комнат ума Свияжского, он замечал, что Свияжский слегка смущался; чуть-заметный испуг выражался
в его взгляде, как будто он боялся, что Левин поймет его, и он давал добродушный и веселый отпор.
Некстати было бы мне говорить о них с такою злостью, — мне, который, кроме их, на свете ничего не любит, — мне, который всегда готов был им жертвовать спокойствием, честолюбием, жизнию… Но ведь я не
в припадке досады и оскорбленного самолюбия стараюсь сдернуть с них то волшебное покрывало, сквозь которое лишь привычный взор
проникает. Нет, все, что я говорю о них, есть только следствие
Как любопытно всматривался я
в каждую росинку, трепещущую на широком листке виноградном и отражавшую миллионы радужных лучей! как жадно взор мой старался
проникнуть в дымную даль!
Его маленькие черные глаза, всегда беспокойные, старались
проникнуть в ваши мысли.
Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние первой теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томление;
в ущелье не
проникал еще радостный луч молодого дня; он золотил только верхи утесов, висящих с обеих сторон над нами; густолиственные кусты, растущие
в их глубоких трещинах, при малейшем дыхании ветра осыпали нас серебряным дождем.
Ко всему этому присоединялись многие объяснения и поправки по мере того, как слухи
проникали наконец
в самые глухие переулки.
Проник рассвет — не всей ясностью озарения, но тем смутным усилием,
в котором можно понимать окружающее.
Осенью, на пятнадцатом году жизни, Артур Грэй тайно покинул дом и
проник за золотые ворота моря. Вскорости из порта Дубельт вышла
в Марсель шкуна «Ансельм», увозя юнгу с маленькими руками и внешностью переодетой девочки. Этот юнга был Грэй, обладатель изящного саквояжа, тонких, как перчатка, лакированных сапожков и батистового белья с вытканными коронами.
— Благодарю, — сказал Грэй, вздохнув, как развязанный. — Мне именно недоставало звуков вашего простого, умного голоса. Это как холодная вода. Пантен, сообщите людям, что сегодня мы поднимаем якорь и переходим
в устья Лилианы, миль десять отсюда. Ее течение перебито сплошными мелями.
Проникнуть в устье можно лишь с моря. Придите за картой. Лоцмана не брать. Пока все… Да, выгодный фрахт мне нужен как прошлогодний снег. Можете передать это маклеру. Я отправляюсь
в город, где пробуду до вечера.
Ассоль
проникла в высокую, брызгающую росой луговую траву; держа руку ладонью вниз над ее метелками, она шла, улыбаясь струящемуся прикосновению.
«Сообразно инструкции. После пяти часов ходил по улице. Дом с серой крышей, по два окна сбоку; при нем огород. Означенная особа приходила два раза: за водой раз, за щепками для плиты два. По наступлении темноты
проник взглядом
в окно, но ничего не увидел по причине занавески».
Когда дух исследования заставил Грэя
проникнуть в библиотеку, его поразил пыльный свет, вся сила и особенность которого заключалась
в цветном узоре верхней части оконных стекол.
Так облачный эффект, причудливо построенный солнечными лучами,
проникает в симметрическую обстановку казенного здания, лишая ее банальных достоинств; глаз видит и не узнает помещения: таинственные оттенки света среди убожества творят ослепительную гармонию.
Грэй, подняв голову, прищурился на золотой уголь звезды; мгновенно через умопомрачительность миль
проникла в его зрачки огненная игла далекой планеты.
Дело
в том, что он, по инстинкту, начинал
проникать, что Лебезятников не только пошленький и глуповатый человечек, но, может быть, и лгунишка, и что никаких вовсе не имеет он связей позначительнее даже
в своем кружке, а только слышал что-нибудь с третьего голоса; мало того: и дела-то своего, пропагандного, может, не знает порядочно, потому что-то уж слишком сбивается и что уж куда ему быть обличителем!
Весь этот позор, очевидно, коснулся ее только механически; настоящий разврат еще не
проник ни одною каплей
в ее сердце: он это видел; она стояла перед ним наяву…
Полы были усыпаны свежею накошенною душистою травой, окна были отворены, свежий, легкий, прохладный воздух
проникал в комнату, птички чирикали под окнами, а посреди залы, на покрытых белыми атласными пеленами столах, стоял гроб.
— Это было не
в бреду, это было наяву! — вскричал он, напрягая все силы своего рассудка
проникнуть в игру Порфирия. — Наяву, наяву! Слышите ли?
О! если б кто
в людей
проник...
Напротив: он еще мучительнее, еще крепче привязался к этой женщине,
в которой, даже тогда, когда она отдавалась безвозвратно, все еще как будто оставалось что-то заветное и недоступное, куда никто не мог
проникнуть.
— Да так же. Например, я: я придерживаюсь отрицательного направления —
в силу ощущения. Мне приятно отрицать, мой мозг так устроен — и баста! Отчего мне нравится химия? Отчего ты любишь яблоки? — тоже
в силу ощущения. Это все едино. Глубже этого люди никогда не
проникнут. Не всякий тебе это скажет, да и я
в другой раз тебе этого не скажу.
И больше ничего не говорил, очевидно, полагая, что
в трех его словах заключена достаточно убийственная оценка человека. Он был англоманом, может быть, потому, что пил только «английскую горькую», — пил, крепко зажмурив глаза и запрокинув голову так, как будто хотел, чтобы водка
проникла в затылок ему.
— Молчун схватил. Павла, — помнишь? — горничная, которая обокрала нас и бесследно исчезла? Она рассказывала мне, что есть такое существо — Молчун. Я понимаю — я почти вижу его — облаком, туманом. Он обнимет,
проникнет в человека и опустошит его. Это — холодок такой.
В нем исчезает все, все мысли, слова, память, разум — все! Остается
в человеке только одно — страх перед собою. Ты понимаешь?
На пороге одной из комнаток игрушечного дома он остановился с невольной улыбкой: у стены на диване лежал Макаров, прикрытый до груди одеялом, расстегнутый ворот рубахи обнажал его забинтованное плечо; за маленьким, круглым столиком сидела Лидия; на столе стояло блюдо, полное яблок; косой луч солнца,
проникая сквозь верхние стекла окон, освещал алые плоды, затылок Лидии и половину горбоносого лица Макарова.
В комнате было душисто и очень жарко, как показалось Климу. Больной и девушка ели яблоки.
И с этого момента уже не помнил ничего. Проснулся он
в комнате, которую не узнал, но большая фотография дяди Хрисанфа подсказала ему, где он. Сквозь занавески окна
в сумрак
проникали солнечные лучи необыкновенного цвета, верхние стекла показывали кусок неба, это заставило Самгина вспомнить комнатенку
в жандармском управлении.
Самым интересным человеком
в редакции и наиболее характерным для газеты Самгин, присмотревшись к сотрудникам, подчеркнул Дронова, и это немедленно понизило
в его глазах значение «органа печати». Клим должен был признать, что
в роли хроникера Дронов на своем месте. Острый взгляд его беспокойных глаз
проникал сквозь стены домов города
в микроскопическую пыль буднишной жизни, зорко находя
в ней, ловко извлекая из нее наиболее крупные и темненькие пылинки.
— Позволь, Тимофей! С одной стороны, конечно, интеллигенты-практики, влагая свою энергию
в дело промышленности и
проникая в аппарат власти… с другой стороны, заветы недавнего прошлого…
— Совершенно ясно, что культура погибает, потому что люди привыкли жить за счет чужой силы и эта привычка насквозь
проникла все классы, все отношения и действия людей. Я — понимаю: привычка эта возникла из желания человека облегчить труд, но она стала его второй природой и уже не только приняла отвратительные формы, но
в корне подрывает глубокий смысл труда, его поэзию.
— Камень — дурак. И дерево — дурак. И всякое произрастание — ни к чему, если нет человека. А ежели до этого глупого материала коснутся наши руки, — имеем удобные для жилья дома, дороги, мосты и всякие вещи, машины и забавы, вроде шашек или карт и музыкальных труб. Так-то. Я допрежде сектантом был, сютаевцем, а потом стал
проникать в настоящую философию о жизни и —
проник насквозь, при помощи неизвестного человека.
— И надобно помнить, что у нас,
в армии, вероятно, не один десяток тысяч евреев. Если неосторожные, бестактные слухи
проникнут в печать, они могут вызвать
в армии очень вредный резонанс.
Думалось трезво и даже удовлетворенно, — видеть такой жалкой эту давно чужую женщину было почти приятно. И приятно было слышать ее истерический визг, — он
проникал сквозь дверь. О том, чтоб разорвать связь с Варварой, Самгин никогда не думал серьезно; теперь ему казалось, что истлевшая эта связь лопнула. Он спросил себя, как это оформить: переехать завтра же
в гостиницу? Но — все и всюду бастуют…
Клим не видел темненького. Он не верил
в сома, который любит гречневую кашу. Но он видел, что все вокруг — верят, даже Туробоев и, кажется, Лютов. Должно быть, глазам было больно смотреть на сверкающую воду, но все смотрели упорно, как бы стараясь
проникнуть до дна реки. Это на минуту смутило Самгина: а — вдруг?
Кухня была истинным палладиумом деятельности великой хозяйки и ее достойной помощницы, Анисьи. Все было
в доме и все под рукой, на своем месте, во всем порядок и чистота, можно бы сказать, если б не оставался один угол
в целом доме, куда никогда не
проникал ни луч света, ни струя свежего воздуха, ни глаз хозяйки, ни проворная, всесметающая рука Анисьи. Это угол или гнездо Захара.
Воспитанный
в недрах провинции, среди кротких и теплых нравов и обычаев родины, переходя
в течение двадцати лет из объятий
в объятия родных, друзей и знакомых, он до того был
проникнут семейным началом, что и будущая служба представлялась ему
в виде какого-то семейного занятия, вроде, например, ленивого записыванья
в тетрадку прихода и расхода, как делывал его отец.
Иногда приедет какая-нибудь Наталья Фаддеевна гостить на неделю, на две. Сначала старухи переберут весь околоток, кто как живет, кто что делает; они
проникнут не только
в семейный быт,
в закулисную жизнь, но
в сокровенные помыслы и намерения каждого, влезут
в душу, побранят, обсудят недостойных, всего более неверных мужей, потом пересчитают разные случаи: именины, крестины, родины, кто чем угощал, кого звал, кого нет.
Да не подумают, однако ж, чтоб перепела составляли там предмет гастрономической роскоши, — нет, такое развращение не
проникло в нравы жителей того края: перепел — птица, уставом
в пищу не показанная. Она там услаждает людской слух пением: оттого почти
в каждом дому под кровлей
в нитяной клетке висит перепел.
Он бросился от нее к сеновалу, с намерением взобраться туда по крутой лестнице, и едва она поспевала дойти до сеновала, как уж надо было спешить разрушать его замыслы влезть на голубятню,
проникнуть на скотный двор и, чего Боже сохрани! —
в овраг.
Издавна умысел ужасный
Взлелеял тайно злой старик
В душе своей. Но взор опасный,
Враждебный взор его
проник.
Но она и вида не показывает, что замечает его желание
проникнуть ее тайны, и если у него вырвется намек — она молчит, если
в книге идет речь об этом, она слушает равнодушно, как Райский голосом ни напирает на том месте.
Задумывалась она над всем, чем сама жила, — и почувствовала новые тревоги, новые вопросы, и стала еще жаднее и пристальнее вслушиваться
в Марка, встречаясь с ним
в поле, за Волгой, куда он
проникал вслед за нею, наконец
в беседке, на дне обрыва.
Райский еще «серьезнее» занялся хождением
в окрестности,
проникал опять
в старые здания, глядел, щупал, нюхал камни, читал надписи, но не разобрал и двух страниц данных профессором хроник, а писал русскую жизнь, как она снилась ему
в поэтических видениях, и кончил тем, что очень «серьезно» написал шутливую поэму, воспев
в ней товарища, написавшего диссертацию «о долговых обязательствах» и никогда не платившего за квартиру и за стол хозяйке.
И этот тонкий оттенок сомнения не ускользнул от Райского. Он прозревал
в ее взгляды, слова, ловил, иногда бессознательно, все лучи и тени, мелькавшие
в ней, не только
проникал смыслом, но как будто чуял нервами, что произошло, даже что должно было произойти
в ней.
Если позволено
проникать в чужую душу, то
в душе Ивана Ивановича не было никакого мрака, никаких тайн, ничего загадочного впереди, и сами макбетовские ведьмы затруднились бы обольстить его каким-нибудь более блестящим жребием или отнять у него тот, к которому он шествовал так сознательно и достойно.
Но бабушка, по-женски,
проникла в секрет их взаимных отношений и со вздохом заключила, что если тут и есть что-нибудь, то с одной только стороны, то есть со стороны лесничего, а Вера платила ему просто дружбой или благодарностью, как еще вернее догадалась Татьяна Марковна, за «баловство».