На крыльце несколько студентов топали, сбрасывая налипший снег, но говорили тихо и конспиративно. Не доходя до этого крыльца, я остановился в нерешительности и оглянулся… Идти ли? Ведь настоящая правда — там, у этого домика, занесенного снегом, к которому никто не
проложил следа… Что, если мне пройти туда, войти в ту комнату, сесть к тому столу… И додумать все до конца. Все, что подскажет мне мертвое и холодное молчание и одиночество…
Неточные совпадения
Такие ростки я, должно быть, вынес в ту минуту из беззаботных, бесцельных и совершенно благонамеренных разговоров «старших» о непопулярной реформе. Перед моими глазами были лунный вечер, сонный пруд, старый замок и высокие тополи. В голове, может быть, копошились какие-нибудь пустые мыслишки насчет завтрашнего дня и начала уроков, но они не оставили никакого
следа. А под ними
прокладывали себе дорогу новые понятия о царе и верховной власти.
На этот раз первый белый день повеял на него только большею грустью. Надев с утра высокие сапоги, он пошел,
прокладывая рыхлый
след по девственным еще дорожкам, к мельнице.
Так как у ороча было четыре собаки и нарта его была легче наших, то я выслал его вперед
прокладывать дорогу, а
следом за ним двигались мы со своим обозом.
Соловьев не прекословил ей и шел
следом по тем путям, которые
пролагал ее инстинкт.
А утром, чуть свет, когда в доме все еще спали, я уж
прокладывал росистый
след в густой, высокой траве сада, перелезал через забор и шел к пруду, где меня ждали с удочками такие же сорванцы-товарищи, или к мельнице, где сонный мельник только что отодвинул шлюзы и вода, чутко вздрагивая на зеркальной поверхности, кидалась в «лотоки» и бодро принималась за дневную работу.
К моей любви, к моей святыне
Не
пролагай преступный
след.
И смутно понял я тогда,
Что мне на родину
следаНе
проложить уж никогда.
Капитан казался задумчивее обыкновенного, не выпускал изо рта дагестанской трубочки и с каждым шагом пятками поталкивал ногами свою лошадку, которая, перекачиваясь с боку на бок,
прокладывала чуть заметный темно-зеленый
след по мокрой высокой траве.
Зайцы по ночам кормятся. Зимой зайцы лесные кормятся корою деревьев, зайцы полевые — озимями и травой, гуменники — хлебными зернами на гумнах. За ночь зайцы
прокладывают по снегу глубокий, видный
след. До зайцев охотники — и люди, и собаки, и волки, и лисицы, и вороны, и орлы. Если бы заяц ходил просто и прямо, то поутру его сейчас бы нашли по
следу и поймали; но бог дал зайцу трусость, и трусость спасает его.
Заяц ходит ночью по полям и лесам без страха и
прокладывает прямые
следы; но как только приходит утро, враги его просыпаются: заяц начинает слышать то лай собак, то визг саней, то голоса мужиков, то треск волка по лесу, и начинает от страха метаться из стороны в сторону.
Предки Иоанновы, воевавшие с новгородцами, бывали иногда побеждаемы неудобством перехода по топким дорогам, пролегающим к Новгороду, болотистым местам и озерам, окружавшим его, но, несмотря на это, ни на позднюю осень, дружины Иоанна бодро
пролагали себе путь, где прямо, где околицею. Порой снег заметал
следы их, хрустел под копытами лошадей, а порой, при наступлении оттепели, трясины и болота давали себя знать, но неутомимые воины преодолевали препятствия и шли далее форсированным маршем.
Предки Иоанновы, воевавшие с новгородцами, бывали иногда побуждаемы неудобством перехода по топким дорогам, пролегающим к Новгороду, болотистым местам и озерам, окружавшим его, но несмотря на это, ни на позднюю осень, дружины Иоанна бодро
пролагали себе путь, где прямо, где околицею. Порой снег заметал
следы их, хрустя под копытами лошадей, а порой, при наступлении оттепели, трясины и болота давали себя знать, но неутомимые воины преодолевали препятствия и шли далее форсированным маршем.
Верстах в десяти, с одной стороны, от фольварка пана Стабровского и в семи от вотчины Сурмина, с другой стороны, есть дремучий лес, нога человеческая и конская
прокладывают в нем
след разве тогда, когда охотники-паны делают облавы на медведей.
Дремлет в поле Олегово храброе гнездо —
Далеко залетело!
Не родилось оно на обиду
Ни соколу, ни кречету,
Ни тебе, черный ворон, неверный половчанин!
Гзак бежит серым волком,
А Кончак ему
след прокладывает к Дону великому.
«А ну-ка: как теперь будешь ты со
следами!» — весело думал я, пробираясь обратно, и умышленно не ставил ногу в старый
след, а
прокладывал новый, широкий и растрепанный.
Когда он в одной рубашке и портках, быстрыми шагами
прокладывая отчетливые
следы босых ног по пыли, пошел по дороге, по которой лежали уже несколько таких же, одних побольше, других поменьше, босых
следов с четко отпечатанными пальчиками, девки уже красными и белыми пятнышками виднелись далеко впереди на темной зелени рощи.
Секунданты, размеряя шаги,
проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу,
следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в десяти шагах друг от друга.