Приехав во Францию, я скоро познакомился с некоторыми проживающими там русскими и благодаря моему знанию русского языка был введен ими всюду и представлен как их соотечественник, русский офицер Савин. Моя веселая, даже расточительная жизнь в Париже и Ницце дала мне скоро некоторую известность, про меня часто писалось в газетах: о моих лошадях, выездах, об огромных выигрышах и
проигрышах в карты и дуэлях.
Неточные совпадения
А Базаров между тем ремизился да ремизился. [Ремизиться — Ремиз (
в карточной игре) — штраф за недобор установленного числа взяток.] Анна Сергеевна играла мастерски
в карты, Порфирий Платоныч тоже мог постоять за себя. Базаров остался
в проигрыше хотя незначительном, но все-таки не совсем для него приятном. За ужином Анна Сергеевна снова завела речь о ботанике.
Он сыпал деньгами, не жалея их, несмотря на врожденную расчетливость, доходившую до скупости, проигрывал кому нужно
в карты и не морщился даже от огромных
проигрышей.
Васса. А вдруг — жалею? А? Эх ты… Когда муженек мой все пароходы, пристани, дома, все хозяйство —
в одну ночь проиграл
в карты, — я обрадовалась! Да, верь не верь, — обрадовалась. Он, поставив на
карту последний перстень, — воротил весь
проигрыш, да еще с лишком… А потом, ты знаешь, начал он безобразно кутить, и вот я полтора десятка лет везу этот воз, огромное хозяйство наше, детей ради, — везу. Какую силу истратила я! А дети… вся моя надежда, и оправдание мое — внук.
Талья [Талья или талия —
в некоторых карточных играх тур игры, или сдвоенная колода. (Прим. ред.)] длилась долго. На столе стояло более тридцати
карт. Чекалинский останавливался после каждой прокидки, чтобы дать играющим время распорядиться, записывал
проигрыш, учтиво вслушивался
в их требования, еще учтивее отгибал лишний угол, загибаемый рассеянною рукою. Наконец талья кончилась. Чекалинский стасовал
карты и приготовился метать другую.
Пошла игра. Один, бледнея,
Рвал
карты, вскрикивал; другой,
Поверить
проигрыш не смея,
Сидел с поникшей головой.
Иные, при удачной талье,
Стаканы шумно наливали
И чокались. Но банкомет
Был нем и мрачен. Хладный пот
По гладкой лысине струился.
Он всё проигрывал дотла.
В ушах его дана, взяла
Так и звучали. Он взбесился —
И проиграл свой старый дом,
И всё, что
в нем или при нем.
Часто играли
в карты, —
в пикет и
в шестьдесят шесть, — и непременно на деньги, а
проигрыш приписывали к старым карточным долгам, которые иногда достигали десятков тысяч рублей.
Он похож на человека, который всю жизнь играл
в ералаш по половине копейки серебром; посадите этого искусного игрока за партию,
в которой выигрыш или
проигрыш не гривны, а тысячи рублей, и вы увидите, что он совершенно переконфузится, что пропадет вся его опытность, спутается все его искусство; он будет делать самые нелепые ходы, быть может, не сумеет и
карт держать
в руках.
Так и не мог убедить его Николай Дмитриевич. Сам он всегда рисковал и, так как
карта ему не шла, постоянно проигрывал, но не отчаивался и думал, что ему удастся отыграться
в следующий раз. Постепенно они свыклись со своим положением и не мешали друг другу: Николай Дмитриевич рисковал, а старик спокойно записывал
проигрыш и назначал игру
в четырех.
Дело
в том, что полтора года тому назад дела мои сильно пошатнулись вследствие
проигрыша моего
в карты более миллиона франков, пошли долги и другие неприятности.
Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та
карта, которая первая попадется ему
в руку из кучи изогнутых
карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками
карту пытался ставить на весь
проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался
в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что̀
в нем делалось.