Неточные совпадения
Он, к величайшей своей неприятности, принужден был мало-помалу
принять за
факт, совершившийся и невозвратимый, то, что вчера еще казалось ему происшествием почти фантастическим, и хотя и сбывшимся, но все-таки
как будто еще невозможным.
А
как ты думаешь, по характеру нашей юриспруденции,
примут или способны ль они
принять такой
факт, — основанный единственно только на одной психологической невозможности, на одном только душевном настроении, — за
факт неотразимый и все обвинительные и вещественные
факты, каковы бы они ни были, разрушающий?
— Есть
факты другого порядка и не менее интересные, — говорил он, получив разрешение. —
Какое участие
принимало правительство в организации балканского союза?
Какое отношение имеет к балканской войне, затеянной тотчас же после итало-турецкой и, должно быть, ставящей целью своей окончательный разгром Турции? Не хочет ли буржуазия угостить нас новой войной? С кем? И — зачем? Вот
факты и вопросы, о которых следовало бы подумать интеллигенции.
Еще более интереса представлял тот вопрос,
как отнесутся к этому
факту опекуны Привалова, если
принять его
как вызов…
Нет, он был слишком счастлив, чтобы анализировать настоящее, и
принимал его
как совершившийся
факт,
как первую страничку открывшейся перед ним книги любви.
А мы, с своей диалектической стороны, на подмогу Каину прибавили бы, что все понятие о цели у Прудона совершенно непоследовательно. Телеология — это тоже теология; это — Февральская республика, то есть та же Июльская монархия, но без Людовика-Филиппа.
Какая же разница между предопределенной целесообразностью и промыслом? [Сам Прудон сказал; «Rien ne ressemble plus à la préeditation, que la logique des faits» [Ничто не похоже так на преднамеренность,
как логика
фактов (фр.). ] (
Прим. А. И. Герцена.)]
Это не казалось нам в то время предосудительным или несправедливым, и мы
приняли факт так же непосредственно,
как и все
факты жизни, естественно выраставшие из почвы…
Первый
факт нового рода не производит на него живого впечатления; он большею частию едва
примечает этот
факт и проходит мимо него,
как мимо странной случайности, даже не трудясь его усвоить себе.
Нужно было ехать через Балчуговский завод; Кишкин повернул лошадь объездом, чтобы оставить в стороне господский дом. У старика кружилась голова от неожиданного счастья, точно эти пятьсот рублей свалились к нему с неба. Он так верил теперь в свое дело, точно оно уже было совершившимся
фактом. А главное,
как приметы-то все сошлись: оба несчастные, оба не знают, куда голову приклонить. Да тут золото само полезет. И
как это раньше ему Кожин не пришел на ум?.. Ну, да все к лучшему. Оставалось уломать Ястребова.
Я решился до времени не говорить Наташе об этой встрече, но непременно сказать ей тотчас же, когда она останется одна, по отъезде Алеши. В настоящее же время она была так расстроена, что хотя бы и поняла и осмыслила вполне всю силу этого
факта, но не могла бы его так
принять и прочувствовать,
как впоследствии, в минуту подавляющей последней тоски и отчаяния. Теперь же минута была не та.
И я
принял это дело в том виде,
как мне представляли его
факты.
Поэтому я или покоряюсь
факту,
принимаю его,
как он есть, или же, если это удобно, вступаю в спор, в надежде убедить.
Я охотно допускаю, что, например, в настоящую минуту, не найдется ничего предосудительного в том, что зрелых лет мужчина интересуется рабочим вопросом… на Западе; но ведь причина этого благополучного отношения заключается не в самой непредосудительности
факта, а в том, что общее правило"
как посмотреть"случайно
приняло менее суровый характер.
Так, когда Софья Ивановна, не устававшая говорить про свою племянницу, рассказала мне,
как Варенька в деревне, будучи ребенком, четыре года тому назад отдала без позволения все свои платья и башмаки крестьянским детям, так что их надо было отобрать после, я еще не сразу
принял этот
факт как достойный к возвышению ее в моем мнении, а еще подтрунивал мысленно над нею за такой непрактический взгляд на вещи.
Но публика наша думала, что, вероятно, так там и надо, и длинные шаги долговязого писаря
приняла как совершившийся
факт, без особенной критики.
Он
как бы чувствует, что есть на что опереться, и потому не ненавидит, а
принимает случившееся с ним за
факт неминуемый, который не им начался, не им и кончится и долго-долго еще будет продолжаться среди раз поставленной, пассивной, но упорной борьбы.
«Сила совершившихся
фактов, без сомнения, не подлежит отрицанию.
Факт совершился — следовательно, не
принять его нельзя. Его нельзя не
принять, потому что он
факт, и притом не просто
факт, но
факт совершившийся (в публике говор: quelle lucidite! [
какая ясность ума!]). Это, так сказать, фундамент, или, лучше сказать, азбука, или, еще лучше, отправный пункт.
Вольтер рассказывает,
как доктор уверял зрячего, что он слеп, доказывая ему, что неразумный
факт его зрения нисколько не противоречит его выводу и что он все-таки
принимает его за слепого.
Лучше
примем второе возражение (о первом не стоит говорить, так
как оно говорит само за себя) за совершившийся
факт и допустим эти видоизменения, хотя заметим мимоходом, что на сцене появляются еще Шекспир и новые исторические драмы,
как «Смерть Иоанна Грозного», «Василиса Мелентьева», «Шуйский» и др., требующие того самого уменья читать, о котором мы говорим.
Мы хотим просто подвести итог тем данным, которые рассеяны в произведении писателя и которые мы
принимаем,
как совершившийся
факт,
как жизненное явление, стоящее пред нами.
Нужно было или
принимать убийство,
как святой
факт, на все возражения и доводы приводя, подобно женщинам, одно непоколебимое: «нельзя же убивать детей», или же безнадежно запутываться в противоречиях, колебаться, терять свою мысль, обмениваться ею с другими,
как иногда пьяные обмениваются шапками, и все же ни на йоту не подвигаться с места.
Шеллинг хочет «объяснить» и «дедуцировать» то, что и голос религиозного чувства, и философский критицизм одинаково повелевают
принять,
как факт божественной жизни, устанавливаемый в религиозном опыте и откровении.
Между тем нельзя понять и
принять Платона иначе,
как смотря прямо в лицо этому
факту.
И он этою несправедливостью не возмущается, он спокойно
принимает ее,
как наличный
факт.
Мысль об исчезнувшем предмете ее страстного каприза помешала ей даже обратить,
как это несомненно сделала бы она в другое время, серьезное внимание на странное приказание, отданное швейцару «особой» и ее «домоправительницей» не
принимать ее, Салтыкову. Если бы она была способна рассуждать, то, быть может, сблизила бы эти
факты и догадалась бы, что исчезновение Кости находится в связи с таким распоряжением «власть имущей в Москве особы». Но рассуждать Дарья Николаевна не была способна.
Нужно
принять этот
факт как ниспосланный Провидением,
принять так,
как должно
принять все страдания и несчастья жизни, все великие испытания: противиться всеми силами духа соблазнам революции, оставаться верными своим святыням, унести светильники в катакомбы, пережить духовно и религиозно-просветленно это несчастье, постигнув его,
как искупление вины, помогать тем жизненным процессам, в которых революция переходит в свою противоположность, к положительному творчеству.
Но было ли безумием или здоровьем ума, было ли ложью или правдой новое понимание его, — он
принял его твердо и бесповоротно, с тою безусловностью
факта, которая всю прежнюю жизнь его вытянула в одну прямую огненную линию, оперила ее,
как стрелу.