Неточные совпадения
— Auf, Kinder, auf!.. s’ist Zeit. Die Mutter ist schon im Saal, [Вставать, дети, вставать!.. пора. Мать уже в зале (нем.).] — крикнул он добрым немецким голосом, потом подошел ко мне, сел у
ног и достал из кармана табакерку. Я притворился, будто сплю. Карл Иваныч сначала понюхал, утер нос, щелкнул пальцами и тогда только
принялся за меня. Он, посмеиваясь, начал щекотать мои пятки. — Nu, nun, Faulenzer! [Ну, ну, лентяй! (нем.).] — говорил он.
Он просыпается по будильнику. Умывшись посредством машинки и надев вымытое паром белье, он садится к столу, кладет
ноги в назначенный для того ящик, обитый мехом, и готовит себе, с помощью пара же, в три секунды бифштекс или котлету и запивает чаем, потом
принимается за газету. Это тоже удобство — одолеть лист «Times» или «Herald»: иначе он будет глух и нем целый день.
«Он пьян, — решил Митя, — но что же мне делать, Господи, что же мне делать!» И вдруг в страшном нетерпении
принялся дергать спящего
за руки,
за ноги, раскачивать его
за голову, приподымать и садить на лавку и все-таки после весьма долгих усилий добился лишь того, что тот начал нелепо мычать и крепко, хотя и неясно выговаривая, ругаться.
За что ни
примется,
ноги затевают свое, и вот так и дергает пуститься вприсядку.
Орочи настаивали, они помогли нам обуться и подняться на
ноги. Они
принялись рубить дрова и просили нас то одного, то другого сходить
за топором, принести дров, поднять полено и т. д. Я убедил Рожкова и Ноздрина не отказываться от работы и объяснил в чем дело. Кишечник и желудок отвыкли работать, и от этого мы заболели: нужны движения, нужно дать встряску организму, нужен физический труд, хотя бы через силу.
Рачителиха бросилась в свою каморку, схватила опояску и сама
принялась крутить Илюшке руки
за спину. Озверевший мальчишка
принялся отчаянно защищаться, ругал мать и одною рукой успел выхватить из бороды Морока целый клок волос. Связанный по рукам и
ногам, он хрипел от злости.
Когда рука была вправлена, все вздохнули свободно. Срастить сломанную левую
ногу — дело пустое. Фельдшеру постоянно приходилось возиться с переломами, и он
принялся за работу уже с равнодушным лицом.
— Малюта! — вскричал князь, вскочив на
ноги, — не
за свой ты кус
принимаешься! Ты этим кусом подавишься!
Передонов взял Антошу
за ноги, а Юлия Петровна
принялась сечь его.
Он схватил Варвару
за плечи и
принялся вертеть ее вокруг стола, топоча
ногами.
Степан Михайлович
принялся было
за расправу с своей супругой, но она, повалившись ему в
ноги со всеми дочерьми и представив письма старухи Бактеевой, успела уверить его, что «знать ничего не знает и что она была сама обманута».
Раздраженный отказом, Бельтов начал ее преследовать своей любовью, дарил ей брильянтовый перстень, который она не взяла, обещал брегетовские часы, которых у него не было, и не мог надивиться, откуда идет неприступность красавицы; он и ревновать
принимался, но не мог найти к кому; наконец, раздосадованный Бельтов прибегнул к угрозам, к брани, — и это не помогло; тогда ему пришла другая мысль в голову: предложить тетке большие деньги
за Софи, — он был уверен, что алчность победит ее выставляемое целомудрие; но как человек, вечно поступавший очертя голову, он намекнул о своем намерении бедной девушке; разумеется, это ее испугало, более всего прочего, она бросилась к
ногам своей барыни, обливаясь слезами, рассказала ей все и умоляла позволить ехать в Петербург.
Сквозь пальцы закапала кровь, но это еще сильнее рассердило пьяного отца, и он, сбив шапку,
принялся таскать Архипа
за волосы, сбил его с сиденья и топтал
ногами все время, пока испуганная криком и возней лошадь не ударилась запрягом в ворота брагинского дома.
— Батюшка, Глеб Савиныч! — воскликнул дядя Аким, приподнимаясь с места. — Выслушай только, что я скажу тебе… Веришь ты в бога… Вот перед образом зарок дам, — примолвил он, быстро поворачиваясь к красному углу и
принимаясь креститься, — вот накажи меня господь всякими болестями, разрази меня на месте, отсохни мои руки и
ноги, коли в чем тебя ослушаюсь! Что велишь — сработаю, куда пошлешь — схожу; слова супротивного не услышишь! Будь отцом родным, заставь
за себя вечно бога молить!..
В играх и затеях всякого рода он постоянно первенствовал: он иначе не
принимался за игру, как с тем, чтобы возложили на него роль хозяина и коновода, и в этих случаях жутко приходилось всегда его товарищу, но стоило только Глебу напасть на след какой-нибудь новой шалости и потребовать зачинщика на расправу, Гришка тотчас же складывал с себя почетное звание коновода и распорядителя, сваливал всю вину на сотрудника и выдавал его обыкновенно с руками и
ногами.
Этот нервный крик, требовавший возмездия
за попранное право, сразу наэлектризовал Поршу, и он
принялся обрабатывать Маришку руками и
ногами.
Но пегий уж напился и, как будто не замечая умысла бурой кобылки, спокойно вытащил одну
за другой свои увязшие
ноги, отряхнул голову и, отойдя в сторонку от молодежи,
принялся есть.
Дворецкий привел Харлова в зеленый кабинет и тотчас побежал
за кастеляншей, так как белья на постели не оказалось. Сувенир, встретивший нас в передней и вместе с нами вскочивший в кабинет, немедленно
принялся, с кривляньем и хохотом, вертеться около Харлова, который, слегка расставив руки и
ноги, в раздумье остановился посреди комнаты. Вода все еще продолжала течь с него.
Татьяна Ивановна, войдя к хозяйке, которая со всеми своими дочерьми сидела в спальной, тотчас же рассыпалась в разговорах: поздравила всех с приездом Антона Федотыча, засвидетельствовала почтение от Хозарова и затем начала рассказывать, как ее однажды, когда она шла от одной знакомой вечером, остановили двое мужчин и так напугали, что она после недели две была больна горячкою, а потом
принялась в этом же роде
за разные анекдоты; описала несчастье одной ее знакомой, на которую тоже вечером кинулись из одного купеческого дома две собаки и укусили ей
ногу; рассказала об одном знакомом ей мужчине — молодце и смельчаке, которого ночью мошенники схватили на площади и раздели донага.
Пошалив таким образом, на другой день
принимается за дело: ходит по постройкам, а вечером пишет письма в Петербург, чтобы ему выслали четыре ящика вина, — словом, живет на широкую
ногу, русским барином.
Пашет в самом деле жестоко распорядилась с подарком Хозарова: наследуя от папеньки прекрасный аппетит ко всему съедобному, она первоначально съела все доставшиеся на ее долю конфеты, а потом
принялась и
за жениха; сначала откусила ему
ноги, а потом, не утерпев, покончила и всего, и последний остаток — женихову голову в шишаке, вероятно, с целью продлить наслаждение, очень долго сосала.
Зеленело в глазах, и тряслись
ноги. Ребята работали во всю силу, как будто торопясь окончить одно и
приняться за другое дело.
Программа преступных действий у Сганареля была та же самая, как и у всех прочих: для первоученки он взял и оторвал крыло гусю; потом положил лапу на спину бежавшему
за маткою жеребенку и переломил ему спину; а наконец: ему не понравились слепой старик и его поводырь, и Сганарель
принялся катать их по снегу, причем пооттоптал им руки и
ноги.
В этот момент
за ворота выкатился, как шар, толстый седой Дружков и без всяких разговоров
принялся стаскивать Агашкова с экипажа
за ноги.
Правда, что без этой помощи человеку, закинутому в суровые условия незнакомой страны, пришлось бы или в самом скором времени умереть от голода и холода, или
приняться за разбой; правда также, что всего охотнее эта помощь оказывается в виде пособия «на дорогу», посредством которого якутская община старается как можно скорее выпроводить поселенца куда-нибудь на прииск, откуда уже большая часть этих неудобных граждан не возвращается; тем не менее человеку, серьезно принимающемуся
за работу, якуты по большей части также помогают стать на
ноги.
Староста. Вот так-то бывало в старину, при Тихон Мосеиче: как нет лошадей, он в сенник и спрячется. Я тоже старостой ходил. Ехали с Капказа так-то, ехали двое пьяных, так что наделали! Вся станция разбежалась, всех перебили. Тихона Мосеича нашего
за ноги выволокли. «Я чиновник, — не смеете!» Как
принялись холить! Верите ли, по двору волокут. То-то смеху было!
При появлении его в гостиную (так все говорили и я ручаюсь
за достоверность факта), свечи и лампы начинали тухнуть; дети
принимались тереть глаза и склоняли голову на плечи нянек и родителей; взрослые вытягивали
ноги, скрещивали руки на груди, старались приладиться в мягкие углы диванов; уныние, изображавшееся на лицах присутствующих, было по истине комично; словом, все засыпало; засыпала, казалось, неугомонная левретка [собака декоративной породы.] на коленях хозяйки дома.
— Нет, Патап Максимыч! — молвил Василий Борисыч. — Такой уж несмелый я человек — всего опасаюсь, всего боюсь, опять же привычка… А привычка не истопка [Истопки — изношенные лапти.], с
ноги не сбросишь… Боюсь, Патап Максимыч, оченно мне боязно
за непривычное дело
приняться…
И комфортно рассевшись в глубоком кресле да заложив нoгy на
ногу, Ардальон Михайлович, не без внутреннего удовольствия,
принялся за чтение и читал, что называется, с чувством, с толком, с расстановкой, наблюдая время от времени из-под своих очков, какое действие производит его статья на Калистрата Стратилактовича. Но вначале не было заметно никакого действия. Верхохлебов даже пренебрежительно перебил его...
Съели кашу и, не выходя из-за стола,
за попойку
принялись. Женщины пошли в задние горницы, а мужчины расселись вокруг самовара пунши распивать. Пили
за все и про все, чтобы умником рос Захарушка, чтобы дал ему здоровья Господь, продлил бы ему веку на сто годов, чтоб во всю жизнь было у него столько добра в дому́, сколько в Москве на торгу́, был бы на
ногу лего́к да ходо́к, чтобы всякая работа спорилась у него в руках.
Однажды, гуляя по саду, Грохольский услышал говор двух голосов. Один голос был мужской, другой женский. Первый принадлежал Бугрову, второй Лизе. Грохольский прислушался и, побледнев, как смерть, тихо зашагал к беседовавшим. Он остановился
за сиреневым кустом и
принялся наблюдать и слушать.
Ноги и руки его похолодели. На лбу выступил холодный пот. Чтобы не шататься и не упасть, он обхватил руками несколько сиреневых ветвей. Всё кончено!
Семейство у солдата было ничего — зажиточное. Картофельными лепешками его ублажали, молоко свое, немереное, в праздник — убоина, каждый день чаек. Известно — воин. Он там
за них, вахлаков, в глине сидючи, что ни день — со смертью в дурачки играл, как такого не ублажить. Работы, почитай, никакой,
нога ему не дозволяла
за настоящее
приниматься. То ребятам на забаву сестру милосердную из редьки выкроит, то Георгиевский крест на табакерке вырежет — одно удовольствие.
Он становится у окна, Роза — у
ног его.
Принимаются за работу. Пилы ходят усердно. Звено, прикрепленное к одной
ноге пленника, уже разрушено; распилена и одна связь в окне. Надежда придает сил Паткулю; он загибает конец связи и
принимается за другую. Роза трудится также над другим звеном, обняв крепко
ногу своего друга.
Получив на свои руки пациента, она с ловкостью и знанием дела
принялась за лечение его. Осмотрев вывих и раны, она живо вправила вывихнутую
ногу, а к ранам приложила какую-то, собственного изобретения, примочку.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна
нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас
принялся за другую
ногу, взглядывая на Пьера.
Топнув
ногою, капитан вышел из кухни, а Кукушкин попытался снова
приняться за сапог, но, не приняв в расчет силы инерции, последовал
за движением щетки и повалился на лавку.