Неточные совпадения
К этому-то разряду «обыкновенных», или «ординарных», людей
принадлежат и некоторые лица нашего рассказа, доселе (сознаюсь в том) мало разъясненные читателю. Таковы именно Варвара Ардалионовна Птицына,
супруг ее, господин Птицын, Гаврила Ардалионович, ее брат.
Так называемое у нас имение Степана Трофимовича (душ пятьдесят по старинному счету, и смежное со Скворешниками) было вовсе не его, а
принадлежало первой его
супруге, а стало быть, теперь их сыну, Петру Степановичу Верховенскому.
Кто такой собственно ваш
супруг, я не знаю, но мне досконально известно, что та фамилия, которую он принял на себя,
принадлежала одному молодому мещанину, убитому какими-то бродягами, похитившими у него деньги и паспорт.
Может быть, что в настоящем случае твердый нрав и крепкая воля Прасковьи Ивановны, сильно подкрепленные тем обстоятельством, что всё богатство
принадлежало ей, могли бы в начале остановить ее
супруга и он, как умный человек, не захотел бы лишить себя всех выгод роскошной жизни, не дошел бы до таких крайностей, не допустил бы вырасти вполне своим чудовищным страстям и кутил бы умеренно, втихомолку, как и многие другие.
Как странно произносить эти слова, — перебил себя Филатр. — А я их даже пишу: «…Каюте корабля «Бегущая по волнам», который
принадлежит вам. Вы крайне обяжете меня содействием Гарвею. Надеюсь, что здоровье вашей глубоко симпатичной
супруги продолжает не внушать беспокойства. Прошу вас…»…И так далее, — прикончил Филатр, покрывая конверт размашистыми строками адреса.
—
Супруг Анастасии. Ты обещался быть иноком, но обряд пострижения не был совершен над тобою, и, простой белец, ты можешь, не оскорбляя церкви, возвратиться снова в мир. Ты не свободен более располагать собою; вся жизнь твоя
принадлежит Анастасии, этой несчастной сироте, соединенной с тобою неразрывными узами, освященными одним из великих таинств нашей православной церкви.
— Нет, пока ты называешь меня своей
супругою… пока я
принадлежу тебе…
— А к какой нации имеет честь
принадлежать ваша
супруга? И чего ради, в сущности, женились вы на ней?
Вы позволили мне любить вас любовию человека, который скоро должен был назвать вас именем
супруги — и я полюбил вас такою любовию доверчиво, страстно, уверенный, что ваше сердце и рука не могут никому
принадлежать, кроме меня.
— Эта дача
принадлежит одному старому отставному моряку, у которого был единственный сын, с год как женившийся. Они жили втроем на Васильевском острове, но домик их был им и тесен и мал. Старик купил здесь место и принялся строить гнездо своим любимцам — молодым
супругам, да и для себя убежище на последние года старости… Все уже было готово, устроено, последний гвоздь был вбит, последняя скобка ввинчена, оставалось переезжать, как вдруг один за другим его сын, а за ним и сноха, заболевшие оспой, умирают.
Вот мы какие! И выходит на поверку, что только я да прелестнейшая Капитолина Николаевна пребываем в законе. Она
супруга Сучкова, я
принадлежу нераздельно Василию Павлычу Домбровичу.