Неточные совпадения
Анна Андреевна. Послушай: беги к купцу Абдулину… постой, я дам тебе записочку (садится к столу, пишет записку и
между тем говорит):эту записку ты отдай кучеру Сидору, чтоб
он побежал с нею к купцу Абдулину и принес оттуда вина. А сам поди сейчас прибери хорошенько эту комнату для гостя. Там поставить кровать, рукомойник и прочее.
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб
он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да
между четырех глаз и того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
И какая разница
между бесстрашием солдата, который на приступе отваживает жизнь свою наряду с прочими, и
между неустрашимостью человека государственного, который говорит правду государю, отваживаясь
его прогневать.
Стародум. Без нее просвещеннейшая умница — жалкая тварь. (С чувством.) Невежда без души — зверь. Самый мелкий подвиг ведет
его во всякое преступление.
Между тем, что
он делает, и тем, для чего
он делает, никаких весков у
него нет. От таких-то животных пришел я свободить…
— И хоть бы
он делом сказывал, по скольку с души
ему надобно! — беседовали
между собой смущенные обыватели, — а то цыркает, да и на́-поди!
В то время существовало мнение, что градоначальник есть хозяин города, обыватели же суть как бы
его гости. Разница
между"хозяином"в общепринятом значении этого слова и"хозяином города"полагалась лишь в том, что последний имел право сечь своих гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об этом праве и задумался еще слаще.
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника стал в тупик.
Ему предстояло одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся по начальству и
между тем начать под рукой следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что будет. Ввиду таких затруднений
он избрал средний путь, то есть приступил к дознанию, и в то же время всем и каждому наказал хранить по этому предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не поселить в
нем несбыточных мечтаний.
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась
ему внучатной сестрой. В начале 1766 года
он угадал голод и стал заблаговременно скупать хлеб. По
его наущению Фердыщенко поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы с хлебом и гнали
их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял, что платит за хлеб"по такции", и ежели
между продавцами возникали сомнения, то недоумевающих отправлял в часть.
К вечеру разлив был до того велик, что не видно было пределов
его, а вода
между тем все еще прибывала и прибывала.
"Прибыл я в город Глупов, — писал
он, — и хотя увидел жителей, предместником моим в тучное состояние приведенных, но в законах встретил столь великое оскудение, что обыватели даже различия никакого
между законом и естеством не полагают.
А
он между тем неподвижно лежал на самом солнечном припеке и тяжело храпел. Теперь
он был у всех на виду; всякий мог свободно рассмотреть
его и убедиться, что это подлинный идиот — и ничего более.
Между тем новый градоначальник оказался молчалив и угрюм.
Он прискакал в Глупов, как говорится, во все лопатки (время было такое, что нельзя было терять ни одной минуты) и едва вломился в пределы городского выгона, как тут же, на самой границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, потому что умы еще были полны воспоминаниями о недавних победах над турками, и все надеялись, что новый градоначальник во второй раз возьмет приступом крепость Хотин.
Чем далее лилась песня, тем ниже понуривались головы головотяпов. «Были
между ними, — говорит летописец, — старики седые и плакали горько, что сладкую волю свою прогуляли; были и молодые, кои той воли едва отведали, но и те тоже плакали. Тут только познали все, какова такова прекрасная воля есть». Когда же раздались заключительные стихи песни...
Казалось,
между ними существовали какие-то старые счеты, которых
они не могли забыть и которые каждая сторона формулировала так:"Кабы не ваше (взаимно) тогда воровство, гуляли бы мы и о сю пору по матушке-Москве".
Громадные кучи мусора, навоза и соломы уже были сложены по берегам и ждали только мания, чтобы исчезнуть в глубинах реки. Нахмуренный идиот бродил
между грудами и вел
им счет, как бы опасаясь, чтоб кто-нибудь не похитил драгоценного материала. По временам
он с уверенностию бормотал...
Сидя на скамьях семинарии,
он уже начертал несколько законов,
между которыми наиболее замечательны следующие:"всякий человек да имеет сердце сокрушенно","всяка душа да трепещет"и"всякий сверчок да познает соответствующий званию
его шесток".
В сущности, пожар был не весьма значителен и мог бы быть остановлен довольно легко, но граждане до того были измучены и потрясены происшествиями вчерашней бессонной ночи, что достаточно было слова:"пожар!", чтоб произвести
между ними новую общую панику.
Средние законы имеют в себе то удобство, что всякий, читая
их, говорит: «какая глупость!» — а
между тем всякий же неудержимо стремится исполнять
их.
— Нет, я не та, которую ты во мне подозреваешь, — продолжала
между тем таинственная незнакомка, как бы угадав
его мысли, — я не Аксиньюшка, ибо недостойна облобызать даже прах ее ног. Я просто такая же грешница, как и ты!
Только и было сказано
между ними слов; но нехорошие это были слова. На другой же день бригадир прислал к Дмитрию Прокофьеву на постой двух инвалидов, наказав
им при этом действовать «с утеснением». Сам же, надев вицмундир, пошел в ряды и, дабы постепенно приучить себя к строгости, с азартом кричал на торговцев...
Однако ж она согласилась, и
они удалились в один из тех очаровательных приютов, которые со времен Микаладзе устраивались для градоначальников во всех мало-мальски порядочных домах города Глупова. Что происходило
между ними — это для всех осталось тайною; но
он вышел из приюта расстроенный и с заплаканными глазами. Внутреннее слово подействовало так сильно, что
он даже не удостоил танцующих взглядом и прямо отправился домой.
Там,
между многочисленными
его почитательницами (замечательно, что особенною приверженностью к врагу человечества отличался женский пол), самый горячий фанатизм выказывала купчиха Распопова.
Хотя же в последнее время, при либеральном управлении Микаладзе, обычай этот, по упущению, не исполнялся, но
они не роптали на
его возобновление, ибо надеялись, что
он еще теснее скрепит благожелательные отношения, существовавшие
между ними и новым градоначальником.
«И что общего
между нами и
им?» — подумал Левин и пошел отыскивать Весловского.
— Вероятно, будут очень способны, — вставил Степан Аркадьич, — когда образование будет распространено
между ними. Мы это видим….
Мучительное состояние ожидания, которое она
между небом и землей прожила в Москве, медленность и нерешительность Алексея Александровича, свое уединение — она всё приписывала
ему.
Но, несмотря на это, как часто бывает
между людьми, избравшими различные роды деятельности, каждый из
них, хотя, рассуждая, и оправдывал деятельность другого, в душе презирал ее.
— Ну, пойдем в кабинет, — сказал Степан Аркадьич, знавший самолюбивую и озлобленную застенчивость своего приятеля; и, схватив
его за руку,
он повлек
его за собой, как будто проводя
между опасностями.
Вспомнив об Алексее Александровиче, она тотчас с необыкновенною живостью представила себе
его как живого пред собой, с
его кроткими, безжизненными, потухшими глазами, синими жилами на белых руках, интонациями и треском пальцев и, вспомнив то чувство, которое было
между ними и которое тоже называлось любовью, вздрогнула от отвращения.
Васенька
между тем, нисколько и не подозревая того страдания, которое причинялось
его присутствием, вслед за Кити встал от стола и, следя за ней улыбающимся ласковым взглядом, пошел за нею.
Вронский взял письмо и записку брата. Это было то самое, что
он ожидал, — письмо от матери с упреками за то, что
он не приезжал, и записка от брата, в которой говорилось, что нужно переговорить. Вронский знал, что это всё о том же. «Что
им за делo!» подумал Вронский и, смяв письма, сунул
их между пуговиц сюртука, чтобы внимательно прочесть дорогой. В сенях избы
ему встретились два офицера: один
их, а другой другого полка.
И
между ними составилось что-то в роде игры, состоящей в том, чтобы как можно ближе сидеть подле тети, дотрогиваться до нее, держать ее маленькую руку, целовать ее, играть с ее кольцом или хоть дотрогиваться до оборки ее платья.
Когда
они вошли, девочка в одной рубашечке сидела в креслице у стола и обедала бульоном, которым она облила всю свою грудку. Девочку кормила и, очевидно, с ней вместе сама ела девушка русская, прислуживавшая в детской. Ни кормилицы, ни няни не было;
они были в соседней комнате, и оттуда слышался
их говор на странном французском языке, на котором
они только и могли
между собой изъясняться.
Это было
ему тем более неприятно, что по некоторым словам, которые
он слышал, дожидаясь у двери кабинета, и в особенности по выражению лица отца и дяди
он догадывался, что
между ними должна была итти речь о матери.
— Смотри, барин, взялся за гуж, не отставать! — сказал
он, и Левин услыхал сдержанный смех
между косцами.
Между тем, слушая обычный доклад,
он имел самый невинный, безобидный вид.
Степан Аркадьич рассказал жене причину замедления, и гости улыбаясь перешептывались
между собой. Левин ничего и никого не замечал;
он, не спуская глаз, смотрел на свою невесту.
— Я больше тебя знаю свет, — сказала она. — Я знаю этих людей, как Стива, как
они смотрят на это. Ты говоришь, что
он с ней говорил об тебе. Этого не было. Эти люди делают неверности, но свой домашний очаг и жена — это для
них святыня. Как-то у
них эти женщины остаются в презрении и не мешают семье.
Они какую-то черту проводят непроходимую
между семьей и этим. Я этого не понимаю, но это так.
Но в последнее время явились новые, внутренние отношения
между ним и ею, пугавшие Вронского своею неопределенностью.
Портрет Анны, одно и то же и писанное с натуры
им и Михайловым, должно бы было показать Вронскому разницу, которая была
между ним и Михайловым; но
он не видал ее.
Он только после Михайлова перестал писать свой портрет Анны, решив, что это теперь было излишне. Картину же свою из средневековой жизни
он продолжал. И
он сам, и Голенищев, и в особенности Анна находили, что она была очень хороша, потому что была гораздо более похожа на знаменитые картины, чем картина Михайлова.
Взяв правою ногой стремя,
он привычным жестом уравнял
между пальцами двойные поводья, и Корд пустил руки.
Другое разочарование и очарование были ссоры. Левин никогда не мог себе представить, чтобы
между им и женою могли быть другие отношения, кроме нежных, уважительных, любовных, и вдруг с первых же дней
они поссорились, так что она сказала
ему, что
он не любит ее, любит себя одного, заплакала и замахала руками.
При
нем они говорили
между собой как знакомые.
Кити отвечала, что ничего не было
между ними и что она решительно не понимает, почему Анна Павловна как будто недовольна ею. Кити ответила совершенную правду. Она не знала причины перемены к себе Анны Павловны, но догадывалась. Она догадывалась в такой вещи, которую она не могла сказать матери, которой она не говорила и себе. Это была одна из тех вещей, которые знаешь, но которые нельзя сказать даже самой себе; так страшно и постыдно ошибиться.
Принц пользовался необыкновенным даже
между принцами здоровьем; и гимнастикой и хорошим уходом за своим телом,
он довел себя до такой силы, что, несмотря на излишества, которым
он предавался в удовольствиях,
он был свеж, как большой зеленый глянцовитый голландский огурец.
Хотя она бессознательно (как она действовала в это последнее время в отношении ко всем молодым мужчинам) целый вечер делала всё возможное для того, чтобы возбудить в Левине чувство любви к себе, и хотя она знала, что она достигла этого, насколько это возможно в отношении к женатому честному человеку и в один вечер, и хотя
он очень понравился ей (несмотря на резкое различие, с точки зрения мужчин,
между Вронским и Левиным, она, как женщина, видела в
них то самое общее, за что и Кити полюбила и Вронского и Левина), как только
он вышел из комнаты, она перестала думать о
нем.
То, что
он теперь, искупив пред мужем свою вину, должен был отказаться от нее и никогда не становиться впредь
между ею с ее раскаянием и ее мужем, было твердо решено в
его сердце; но
он не мог вырвать из своего сердца сожаления о потере ее любви, не мог стереть в воспоминании те минуты счастия, которые
он знал с ней, которые так мало ценимы
им были тогда и которые во всей своей прелести преследовали
его теперь.
Он был совершенно новый человек в кругу дворян, но, очевидно, имел успех и не ошибался, думая, что приобрел уже влияние
между дворянами.
Левин слушал
их и ясно видел, что ни этих отчисленных сумм, ни труб, ничего этого не было и что
они вовсе не сердились, а что
они были все такие добрые, славные люди, и так всё это хорошо, мило шло
между ними.
Появление Левина в начале зимы,
его частые посещения и явная любовь к Кити были поводом к первым серьезным разговорам
между родителями Кити о ее будущности и к спорам
между князем и княгинею.