Неточные совпадения
Прелат одного монастыря, услышав о приближении их,
прислал от себя двух монахов, чтобы сказать, что они не так ведут себя, как следует; что между запорожцами и
правительством стоит согласие; что они нарушают свою обязанность к королю, а с тем вместе и всякое народное право.
Губернатору лучше бы, если б мы, минуя Нагасаки, прямо в Едо
пришли: он отслужил свой год и, сдав должность другому, прибывшему на смену, готовился отправиться сам в Едо, домой, к семейству, которое удерживается там
правительством и служит порукой за мужа и отца, чтоб он не нашалил как-нибудь на границе.
Когда в его отсутствие у него в деревне однажды сделали обыск, явление не редкое в России, он
пришел в такое бешенство, что потребовал от
правительства извинения перед ним, просил, чтобы его тетя, близкая ко двору, говорила об этом с Александром III, и грозил навсегда покинуть Россию.
Что, кроме анекдота, могло явиться в печати под «пятой»
правительства, боявшегося даже намека, и какая могла быть печать, если газеты и журналы разрешались только тем, на кого твердо надеялось
правительство, уверенное в том, что оно разрешает только тому право на издание, у кого и мысли о каком-нибудь неугодном властям намеке в голову
прийти не могло, и разве такой издатель в свою газету и журнал мог пригласить редактора, который был бы способен пропустить какой бы то ни было намек?
— Ну так знайте, что Шатов считает этот донос своим гражданским подвигом, самым высшим своим убеждением, а доказательство, — что сам же он отчасти рискует пред
правительством, хотя, конечно, ему много простят за донос. Этакой уже ни за что не откажется. Никакое счастье не победит; через день опомнится, укоряя себя, пойдет и исполнит. К тому же я не вижу никакого счастья в том, что жена, после трех лет,
пришла к нему родить ставрогинского ребенка.
— В голову не
пришло; вообще Егор Егорыч говорит, что дело это теперь в руках
правительства и что следствие раскроет тут все, что нужно!
Приходи ко мне с человеком, которого я к тебе теперь посылаю; он мне верен, он не раб твоих врагов, а друг человека, который пользуется у
правительства особенным вниманием».
Когда же я отвечал на это, что
правительство, распоряжаясь такими делами, поступает неправильно, собеседник
приходил в еще большее смущение и либо прекращал разговор, либо раздражался на меня.
«Тогда говорили: «Ах, если бы народы могли избирать тех, которые имели бы право отказывать
правительствам в солдатах и деньгах,
пришел бы конец и военной политике». Теперь почти во всей Европе представительные правления, и, несмотря на то, военные расходы и приготовления к войне увеличились в страшной пропорции.
Вследствие этого-то европейские
правительства одно перед другим, всё усиливая и усиливая войска,
пришли к неизбежной необходимости — общей воинской повинности, так как общая воинская повинность была средством получить наибольшее количество войска во время войны при наименьших расходах.
Пришло время, когда всё усиливающиеся и усиливающиеся злоупотребления
правительств и борьба их между собой сделали то, что от каждого подданного потребовались такие, не только материальные, но и нравственные жертвы, при которых каждому пришлось задуматься и спросить себя: могу ли я принести эти жертвы?
Но другой вопрос, о том, имеют ли право отказаться от военной службы лица, не отказывающиеся от выгод, даваемых насилием
правительства, автор разбирает подробно и
приходит к заключению, что христианин, следующий закону Христа, если он не идет на войну, не может точно так же принимать участия ни в каких правительственных распоряжениях: ни в судах, ни в выборах, — не может точно так же и в личных делах прибегать к власти, полиции или суду.
Живет спокойно такой человек: вдруг к нему
приходят люди и говорят ему: во-1-х, обещайся и поклянись нам, что ты будешь рабски повиноваться нам во всем том, что мы предпишем тебе, и будешь считать несомненной истиной и подчиняться всему тому, что мы придумаем, решим и назовем законом; во-вторых, отдай часть твоих трудов в наше распоряжение; мы будем употреблять эти деньги на то, чтобы держать тебя в рабстве и помешать тебе противиться насилием нашим распоряжениям; в-3-х, избирай и сам избирайся в мнимые участники
правительства, зная при этом, что управление будет происходить совершенно независимо от тех глупых речей, которые ты будешь произносить с подобными тебе, и будет происходить по нашей воле, по воле тех, в руках кого войско; в-четвертых, в известное время являйся в суд и участвуй во всех тех бессмысленных жестокостях, которые мы совершаем над заблудшими и развращенными нами же людьми, под видом тюремных заключений, изгнаний, одиночных заключений и казней.
Люди не хотят уйти с той земли, которую они обрабатывали поколениями; люди не хотят разойтись, как того требует
правительство; люди не хотят платить подати, которые с них требуют; люди не хотят признать для себя обязательности законов, которые не они делали; люди не хотят лишиться своей национальности, — и я, исполняя воинскую повинность, должен
прийти и бить этих людей.
Бунтовщики кричали гарнизону, что войска
правительства разбиты, что Оренбург, Уфа и Казань уже преклонились самозванцу, что он скоро
придет к Яицкому городку и что тогда уж пощады не будет.
При первом повелении
правительства о наряде одного или нескольких полков делается раскладка: на сколько человек, считающихся в службе,
приходит поставить одного вооруженного, и потом каждый таковой участок общими силами нанимает одного казака с тем, чтобы он сам себя и обмундировал и вооружил.
В 1883 году прусское
правительство, под влиянием агитации антививисекционистов, обратилось к медицинским факультетам с запросом о степени необходимости живосечений; один выдающийся немецкий физиолог вместо ответа
прислал в министерство «Руководство к физиологии» Германа, причем в руководстве этом он вычеркнул все те факты, которых без живосечений было бы невозможно установить; по сообщению немецких газет, «книга Германа вследствие таких отметок походила на русскую газету, прошедшую сквозь цензуру: зачеркнутых мест было больше, чем незачеркнутых».
— Заметили вы, как деревня опустела? Вся молодежь ушла в горы. Это ответ деревни на мобилизацию краевого
правительства. Ни один не явился. Говорят,
пришлют чеченцев из дикой дивизии для экзекуции, решено прибегнуть к самым суровым мерам.
Когда я с ней познакомился, я
пришел в ужас от тех доводов, которыми составитель ее хотел убедить
правительство."Мы, — стояло там, — когда у нас власти хотели вводить оспопрививание — наотрез отказались. У нас перемерло больше тысячи человек, а мы все-таки оспопрививания не приняли!"Нетрудно было представить себе — какой эффект произвел бы этот аргумент на рейхстаг.
Новое либерально-демократическое
правительство, которое
пришло на смену после февральского переворота, провозгласило отвлеченные гуманные принципы, отвлеченные начала права, в которых не было никакой организующей силы, не было энергии заражающей массы.
Наталья Андреевна
пришла в Петербург, куда вызвало ее
правительство для возвращения ей имения, отнятого в казну во время бироновщины. Первым делом ее, по прибытии в город, было идти на святую для нее могилу.
Но мало-помалу желание устранить в Петербурге немецкое влияние и заменить его французским взяло верх над всеми прочими соображениями, тем более что в XVIII веке государства не придерживались еще современного принципа невмешательства в чужие дела. Французское
правительство поэтому
пришло само к тому убеждению, что это дело вполне заслуживает внимания короля и что не следует огорчать принцессу Елизавету отказом.
Мадлен плакала и уговаривала его успокоиться, но он
пришел в такое бешенство, что не слышал ничего, продолжая изливать свой гнев на полицию и республику, ругая французское
правительство, его порядки и представителей.
Вследствие просьбы кредиторов,
правительство присудило отдать старика Яковкина, еще стройного и ловкого, в солдаты. Ему забрили лоб и определили на службу в полевые полки. В то время, когда отец тянул тяжелую солдатскую лямку, сыну его часто
приходило на мысль явиться к светлейшему князю и получить с него должок, простиравшийся до пятисот рублей.
— Вот в какие! В отношения помощников. Общество может быть не тайное, ежели
правительство его допустит. Оно не только не враждебное
правительству, но это общество настоящих консерваторов. Общество джентльменов в полном значении этого слова. Мы только для того, чтобы Пугачев не
пришел зарезать и моих и твоих детей, и чтоб Аракчеев не послал меня в военное поселение, — мы только для этого беремся рука с рукой, с одною целью общего блага и общей безопасности.
И факт, который подтверждали мне все самарские старожилы, тот, что большинство переселенцев, шедших по маршрутам с помощью
правительства, погибало и
приходило в нищету, а большинство беглых, встречавших только препятствия от
правительства,
приходило и селилось благополучно и богатело.
Пишет итальянское
правительство, что и машину и мастера они
пришлют с удовольствием.