Неточные совпадения
Самгин взял бутылку белого вина, прошел к столику у окна; там, между стеною и шкафом, сидел, точно в
ящике, Тагильский, хлопая себя по колену измятой картонной маской. Он был в синей куртке и в шлеме пожарного солдата и тяжелых сапогах, все это странно сочеталось с его фарфоровым лицом. Усмехаясь, он
посмотрел на Самгина упрямым взглядом нетрезвого человека.
Говоря, Томилин делал широкие, расталкивающие жесты, голос его звучал властно, глаза сверкали строго. Клим наблюдал его с удивлением и завистью. Как быстро и резко изменяются люди! А он все еще играет унизительную роль человека,
на которого все
смотрят, как
на ящик для мусора своих мнений. Когда он уходил, Томилин настойчиво сказал ему...
Он три раза перевернулся
на диване от этого известия, потом
посмотрел в
ящик к себе: и у него ничего не было. Стал припоминать, куда их дел, и ничего не припомнил; пошарил
на столе рукой, нет ли медных денег, спросил Захара, тот и во сне не видал. Она пошла к братцу и наивно сказала, что в доме денег нет.
Подле
ящика лежало еще несколько футляров, футлярчиков. Она не знала, за который взяться, что
смотреть. Взглянув мельком в зеркало и откинув небрежно назад густую косу, падавшую ей
на глаза и мешавшую рассматривать подарки, она кончила тем, что забрала все футляры с туалета и села с ними в постель.
Она открыла
ящик, достала оттуда запечатанное письмо
на синей бумаге, которое прислал ей Марк рано утром через рыбака. Она
посмотрела на него с минуту, подумала — и решительно бросила опять нераспечатанным в стол.
— Нет, гладкой, чистой,
на которой пишут. Вот так. — И Митя, схватив со стола перо, быстро написал
на бумажке две строки, сложил вчетверо бумажку и сунул в жилетный карман. Пистолеты вложил в
ящик, запер ключиком и взял
ящик в руки. Затем
посмотрел на Петра Ильича и длинно, вдумчиво улыбнулся.
Неизменными посетителями Сухаревки были все содержатели антикварных магазинов. Один из них являлся с рассветом, садился
на ящик и
смотрел, как расставляют вещи. Сидит, глядит и, чуть усмотрит что-нибудь интересное, сейчас ухватит раньше любителей-коллекционеров, а потом перепродаст им же втридорога. Нередко антиквары гнали его...
— Отодвиньте
ящик в правой тумбочке, там есть красный альбом, — предлагал Прейн, выделывая за ширмой какие-то странные антраша
на одной ноге, точно он садился
на лошадь. — Тут есть кое-что интересное из детской жизни, как говорит Летучий… А другой, синий альбом, собственно, память сердца. Впрочем, и его можете
смотреть, свои люди.
Слесарь, которого души коснулось истинное просвещение, поймет, что замок и ключ изобретены
на то, чтобы законный владелец
ящика, шкафа или сундука мог запирать и отмыкать эти казнохранилища; напротив того, слесарь-грамотей
смотрит на это дело с своей оригинальной точки зрения: он видит в ключе и замке лишь средство отмыкать казнохранилища, принадлежащие его ближнему.
Она сидела
на дворе около
ящика, положив ладонь
на мертвую голову своего сына, спокойно ожидая чего-то, вопросительно глядя в глаза каждого, кто приходил к ней, чтобы
посмотреть на умершего.
Теперь, шагая по улице с
ящиком на груди, он по-прежнему осторожно уступал дорогу встречным пешеходам, сходя с тротуара
на мостовую или прижимаясь к стенам домов, но стал
смотреть в лица людей более внимательно, с чувством, которое было подобно почтению к ним. Человеческие лица вдруг изменились, стали значительнее, разнообразнее, все начали охотнее и проще заговаривать друг с другом, ходили быстрее, твёрже.
Внизу, рядом с курятником,
на двух
ящиках лежал покрытый рваной солдатской шинелью Кавказский и полуоткрытым тусклым взором
смотрел на небо; он еще более похудел, лицо почернело совершенно, осунулось, нос как-то вытянулся, и длинные поседевшие усы еще более опустились вниз,
на давно небритую бороду.
Тот в это время успел уже опять проснуться и, мрачный, истерзанный, сидел перед полученным портретом княгини и
смотрел на него. Вдруг раздались шаги. Миклаков сообразил, что это может быть князь, и спрятал портрет в
ящик.
Выхожу я —
смотрю, Ида Ивановна сидит
на диване и улыбается, а возле нее картонный
ящик и большущий сверток в толстой синей бумаге.
Но он ее не брал и все
смотрел на меня. Я положил рубль
на стол. Он вдруг смахнул его в
ящик, швырнул мне часы и, повернувшись налево кругом и сильно топнув ногою, прошипел
на жену и
на сына...
Невыносимо было Якову слушать этот излишне ясный голос и
смотреть на кости груди, нечеловечески поднявшиеся вверх, точно угол
ящика. И вообще ничего человеческого не осталось в этой кучке неподвижных костей, покрытых чёрным, в руках, державших поморский, медный крест. Жалко было дядю, но всё-таки думалось: зачем это установлено, чтоб старики и вообще домашние люди умирали
на виду у всех?
Так, с трудом находя слова, прерывая беседу длительными паузами, они говорили до поры, пока келейник принёс самовар, душистый липовый мёд и тёплый хлеб, от которого ещё поднимался хмельной парок. Внимательно
смотрели, как белобрысый келейник неуклюже возился
на полу, вскрывая крышку
ящика. Пётр поставил
на стол банку свежей икры, две бутылки.
Он сидел
на полу и в огромный
ящик укладывал свои пожитки. Чемодан, уже завязанный, лежал возле. В
ящик Семен Иванович клал вещи, не придерживаясь какой-нибудь системы:
на дно была положена подушка,
на нее — развинченная и завернутая в бумагу лампа, затем кожаный тюфячок, сапоги, куча этюдов,
ящик с красками, книги и всякая мелочь. Рядом с
ящиком сидел большой рыжий кот и
смотрел в глаза хозяину. Этот кот, по словам Гельфрейха, состоял у него
на постоянной службе.
За спинами у них хаотически нагромождены
ящики, машины, какие-то колеса, аристоны, глобусы, всюду
на полках металлические вещи разных форм, и множество часов качают маятниками
на стенах. Я готов целый день
смотреть, как работают эти люди, но мое длинное тело закрывает им свет, они строят мне страшные рожи, машут руками — гонят прочь. Уходя, я с завистью думаю...
Варвара поднялась, сняла с полки чашку, нацедила в кувшинчик кваску, потом вынула из столового
ящика остаток ржаного каравая, искалеченную солоницу, нож и молча уставила все это перед мужем. После чего она тотчас же уселась
на прежнее свое место, скрестила руки и стала
смотреть на него с каким-то притупленным вниманием.
Перед ужином Антон Федотыч вошел, наконец, в комнату жены и уселся
на отдаленное кресло. Впрочем, он ничего не говорил и только, облизываясь языком, весело
на всех
посматривал. Заветный
ящик еще раз им был отперт.
Запершись тщательно, он отпер бюро, вынул
ящик с бритвами и развернул «вчерашнюю» бритву, чтоб
посмотреть на нее.
…Я стою в сенях и, сквозь щель,
смотрю во двор: среди двора
на ящике сидит, оголив ноги, мой хозяин, у него в подоле рубахи десятка два булок. Четыре огромных йоркширских борова, хрюкая, трутся около него, тычут мордами в колени ему, — он сует булки в красные пасти, хлопает свиней по жирным розовым бокам и отечески ласково ворчит пониженным, незнакомым мне голосом...
(Открывает
ящик стола и вынимает подарки Сорриния,
смотрит на них и кладет
на место опять.)
Старик сердито
посмотрел на него: он уверял, что до захода солнца мы уже будем
на станке, и боялся, что разоблачение Микеши еще может изменить наше решение. Он открыл дверку
ящика, чтобы сунуть туда свой узелок, и остановился с удивлением, видя, что место занято. Мне показалось, что Микеша, в свою очередь, смутился, когда старик нащупал рукой в его узелке сапоги.
Это была паровая мельница, построенная лет пять назад. Она отняла у отца ее две трети «давальцев».
На ней мололи тот хлеб, что хранился в длинном ряде побурелых амбаров, шедших вдоль берега реки, только ниже, у самой воды. Сваи, обнаженные после половодья,
смотрели, частоколом, и поверх его эти бурые
ящики, все одной и той же формы, точно висели в воздухе.
Ездовые ударили по лошадям, и парк врезался в обозы. Свистели кнуты, зарядные
ящики один за другим вкатывались
на мост. Подполковник, бледный от гнева, молча
смотрел вслед.
Гуслист, предупрежденный догадливою собеседницей о соседстве его,
посмотрев сначала
на Фрица, тихо условился о чем-то с товарищем, подал слепцу скрипицу, поставил свой музыкальный
ящик на складной стул, и пальцы его запрыгали по струнам.
Хренрв подошел к жестяному
ящику из-под патронов, наполненному водою;
посмотрел на посудину, подумал.