Неточные совпадения
Вернувшись домой
после трех бессонных ночей, Вронский, не раздеваясь, лег ничком на диван, сложив руки и положив на них голову. Голова его была тяжела. Представления, воспоминания и мысли самые странные с чрезвычайною быстротой и ясностью сменялись одна другою: то это было лекарство, которое он наливал больной и перелил через ложку, то белые руки акушерки, то странное положение Алексея Александровича на полу пред кроватью.
После чая он вышел в переднюю велеть подавать лошадей и, когда
вернулся, застал Дарыо Александровну взволнованную, с расстроенным лицом и слезами на глазах.
Она, не разбудив его,
вернулась к себе и
после второго приема опиума к утру заснула тяжелым, неполным сном, во всё время которого она не переставала чувствовать себя.
Как будто что-то веселое случилось
после отъезда доктора. Мать повеселела,
вернувшись к дочери, и Кити притворилась, что она повеселела. Ей часто, почти всегда, приходилось теперь притворяться.
Вместе с путешественником было доложено о приезде губернского предводителя, явившегося и Петербург и с которым нужно было переговорить.
После его отъезда нужно было докончить занятия будничные с правителем дел и еще надо было съездить по серьезному и важному делу к одному значительному лицу. Алексей Александрович только успел
вернуться к пяти часам, времени своего обеда, и, пообедав с правителем дел, пригласил его с собой вместе ехать на дачу и на скачки.
Уже перед концом курса вод князь Щербацкий, ездивший
после Карлсбада в Баден и Киссинген к русским знакомым набраться русского духа, как он говорил,
вернулся к своим.
Наконец мы расстались; я долго следил за нею взором, пока ее шляпка не скрылась за кустарниками и скалами. Сердце мое болезненно сжалось, как
после первого расставания. О, как я обрадовался этому чувству! Уж не молодость ли с своими благотворными бурями хочет
вернуться ко мне опять, или это только ее прощальный взгляд, последний подарок — на память?.. А смешно подумать, что на вид я еще мальчик: лицо хотя бледно, но еще свежо; члены гибки и стройны; густые кудри вьются, глаза горят, кровь кипит…
После этого я пошел домой. Через час доктор
вернулся из своей экспедиции.
Накануне того дня и через семь лет
после того, как Эгль, собиратель песен, рассказал девочке на берегу моря сказку о корабле с Алыми Парусами, Ассоль в одно из своих еженедельных посещений игрушечной лавки
вернулась домой расстроенная, с печальным лицом.
Он поневоле
вернулся в деревню и
после довольно продолжительного бездействия занялся хозяйственными преобразованиями.
После чаю Анна Сергеевна предложила пойти гулять; но стал накрапывать дождик, и все общество, за исключением княжны,
вернулось в гостиную.
Анна Сергеевна около года
после его смерти не выезжала из деревни; потом отправилась вместе с сестрой за границу, но побывала только в Германии; соскучилась и
вернулась на жительство в свое любезное Никольское, отстоявшее верст сорок от города ***.
Когда же Базаров,
после неоднократных обещаний
вернуться никак не позже месяца, вырвался наконец из удерживавших его объятий и сел в тарантас; когда лошади тронулись, и колокольчик зазвенел, и колеса завертелись, — и вот уже глядеть вслед было незачем, и пыль улеглась, и Тимофеич, весь сгорбленный и шатаясь на ходу, поплелся назад в свою каморку; когда старички остались одни в своем, тоже как будто внезапно съежившемся и подряхлевшем доме, — Василий Иванович, еще за несколько мгновений молодцевато махавший платком на крыльце, опустился на стул и уронил голову на грудь.
Дома его ждала телеграмма из Антверпена. «Париж не
вернусь еду Петербург Зотова». Он изорвал бумагу на мелкие куски, положил их в пепельницу, поджег и, размешивая карандашом, дождался, когда бумага превратилась в пепел.
После этого ему стало так скучно, как будто вдруг исчезла цель, ради которой он жил в этом огромном городе. В сущности — город неприятный, избалован богатыми иностранцами, живет напоказ и обязывает к этому всех своих людей.
— На Урале группочка парнишек эксы устраивала и
после удачного поручили одному из своих товарищей передать деньги, несколько десятков тысяч, в Уфу, не то — серым, не то — седым, так называли они эсеров и эсдеков. А у парня — сапоги развалились, он взял из тысяч три целковых и купил сапоги. Передал деньги по адресу, сообщив, что три рубля — присвоил,
вернулся к своим, а они его за присвоение трешницы расстреляли. Дико? Правильно! Отличные ребята. Понимали, что революция — дело честное.
В эту минуту я вдруг заметил сзади меня князя и Дарзана: они только что
вернулись с своего банка, и как узнал я
после, проигравшись там в пух.
Маслова
вернулась домой в свою камеру только в 6 часов вечера, усталая и больная ногами
после пройденных без привычки пятнадцати верст по камню, убитая неожиданно строгим приговором, сверх того, голодная.
Вернувшись после этого свидания в свою вонючую камеру.
В Узел Привалов
вернулся ночью, в страшную осеннюю слякоть, когда в двух шагах хоть глаз выколи. Не успел он умыться
после дороги, как в кабинет вошел доктор, бледный и взволнованный. Привалова удивил и даже испугал этот полуночный визит, но доктор предупредил его вопрос, подавая небольшую записку, торопливо набросанную на розовом почтовом листке.
После чая Василий Назарыч ходил с Нагибиным осматривать мельницу, которая была в полном ходу, и остался всем очень доволен. Когда он
вернулся во флигелек, Веревкин был уже там. Он ползал по полу на четвереньках, изображая медведя, а Маня визжала и смеялась до слез. Веселый дядя понравился ей сразу, и она доверчиво шла к нему на руки.
Свадьба Верочки была назначена сейчас
после рождества, когда Веревкин
вернется из Петербурга.
Татьяна Борисовна отправила к племяннику двести пятьдесят рублей. Через два месяца он потребовал еще; она собрала последнее и выслала еще. Не прошло шести недель
после вторичной присылки, он попросил в третий раз, будто на краски для портрета, заказанного ему княгиней Тертерешеневой. Татьяна Борисовна отказала. «В таком случае, — написал он ей, — я намерен приехать к вам в деревню для поправления моего здоровья». И действительно, в мае месяце того же года Андрюша
вернулся в Малые Брыки.
Вечером
после ужина мы держали совет. Решено было, что завтра я, Дерсу и китаец-охотник отправимся вверх по Тютихе, перевалим через Сихотэ-Алинь и назад
вернемся по реке Лянчихезе. На это путешествие нужно было употребить 3 суток. Стрелки и казаки с лошадьми останутся в фанзе и будут ожидать нашего возвращения.
После этого я перевязал ногу и
вернулся к костру.
Из толпы вышел седой старик. Он подал мне коготь рыси и велел положить его в карман, для того чтобы я не забыл просьбы их относительно Ли Тан-куя.
После этого мы расстались: удэгейцы
вернулись назад, а мы пошли своей дорогой.
Я ничего не отвечал; Гагин добродушно усмехнулся, и мы
вернулись в Л. Увидев знакомый виноградник и белый домик на верху горы, я почувствовал какую-то сладость — именно сладость на сердце: точно мне втихомолку меду туда налили. Мне стало легко
после гагинского рассказа.
После переезда в Западную Европу я в эмоциональной подпочве
вернулся к социальным взглядам моей молодости, но на новых духовных основаниях.
После пережитой революции
вернулись к русской литературе, и это факт огромной важности.
Был август 1883 года, когда я
вернулся после пятимесячного отсутствия в Москву и отдался литературной работе: писал стихи и мелочи в «Будильнике», «Развлечении», «Осколках», статьи по различным вопросам, давал отчеты о скачках и бегах в московские газеты.
Долгоногова в то время уже не было. Его перевели вскоре
после Авдиева, и директором был назначен Степан Яковлевич. Через несколько минут Дидонус
вернулся оживленный, торжествующий и злорадный. Узнав от директора, что мы совершили нечто в высокой степени предосудительное, он радостно повлек нас в учительскую, расталкивая шумную толпу гимназистов.
Харитона Артемьевича не было дома, — он уехал куда-то по делам в степь. Агния уже третий день гостила у Харитины. К вечеру она
вернулась, и Галактион удивился, как она постарела за каких-нибудь два года.
После выхода замуж Харитины у нее не осталось никакой надежды, — в Заполье редко старшие сестры выходили замуж
после младших. Такой уж установился обычай. Агния, кажется, примирилась с своею участью христовой невесты и мало обращала на себя внимания. Не для кого было рядиться.
После К. Леонтьева нельзя уже
вернуться к прекраснодушному славянофильству.
После грехопадения человек не может уже свободно, своими естественными человеческими силами спастись,
вернуться к первоисточнику бытия, так как не свободен уже: природа его испорчена, порабощена стихией зла, наполовину перешла в сферу небытия.
За поминальным обедом Груздев выпил лишнюю рюмку и
вернулся домой слегка навеселе. Сейчас
после обеда он должен был отправиться в обратный путь. Переодеваясь по-дорожному, он весело ухмылялся и бормотал себе в бороду...
Переезд с Самосадки совершился очень быстро, — Петр Елисеич ужасно торопился, точно боялся, что эта новая должность убежит от него. Устраиваться в Крутяше помогали Ефим Андреич и Таисья. Нюрочка здесь в первый раз познакомилась с Парасковьей Ивановной и каждый день уходила к ней. Старушка с первого раза привязалась к девочке, как к родной. Раз Ефим Андреич,
вернувшись с рудника, нашел жену в слезах. Она открыла свое тайное горе только
после усиленных просьб.
Он изменился к Зарницыну и по задумчивости Петра Лукича отгадал, что и тот
после ухода Сафьяноса
вернулся в свою комнату не с пустым карманом.
В этот день Помада обедал у Вязмитиновых и тотчас же
после стола поехал к Розанову, обещаясь к вечеру
вернуться, но не
вернулся. Вечером к Вязмитиновым заехал Розанов и крайне удивился, когда ему сказали о внезапном приезде Помады: Помада у него не был. У Вязмитиновых его ждали до полуночи и не дождались. Лиза поехала на розановских лошадях к себе и прислала оттуда сказать, что Помады и там нет.
После этой операции Розанов
вернулся в погреб, подобрал окурки папирос и всякий сор, выкинул все это наверх, потом взял камень, вынес его наружу, опустил люк и опять, пройдя мимо крепко спавшего Персиянцева, осторожно вышел из араповской квартиры с литографским камнем под полою.
— Нет, я все вас дожидалась. Да и не знала, кому сказать. И вы тоже хороши. Я ведь слышала, как вы
после того, как ушли с товарищем,
вернулись назад и постояли у дверей. А со мной даже и не попрощались. Хорошо ли это?
В Париж ездил, денег там видимо-невидимо убил, там бы, может, и все просадил, да
после дяди еще наследство получил и
вернулся из Парижа; так здесь уж и добивает остальное.
После молебна Мисаил прочел проповедь, увещевая отпадших
вернуться в лоно матери церкви, угрожая муками ада и обещая полное прощение покаявшимся.
После обеда гимназист
вернулся в свою комнату, вынул из кармана купон и мелочь и бросил на стол, а потом снял мундир, надел куртку. Сначала гимназист взялся за истрепанную латинскую грамматику, потом запер дверь на крючок, смел рукой со стола в ящик деньги, достал из ящика гильзы, насыпал одну, заткнул ватой и стал курить.
Явиться к ней,
вернуться к ней —
после такого обмана, такой измены — нет! нет! на столько совести и честности осталось еще в нем.
Когда
после прогулки мы
вернулись домой, Варенька не хотела петь, как она это обыкновенно делала по вечерам, и я был так самонадеян, что принял это на свой счет, воображая, что причиной тому было то, что я ей сказал на мостике.
Я
вернулся в Москву из поездки по холерным местам и сдал в «Русские ведомости» «Письмо с Дона», фельетона на три, которое произвело впечатление на В.М. Соболевского и М.А. Саблина, прочитавших его при мне. Но еще более сильное впечатление произвели на меня
после прочтения моего описания слова Василия Михайловича...
Стихотворение потом было где-то напечатано, а Данилов
после крестьянской реформы 1861 года
вернулся с Кавказа и стал писать под псевдонимом Волинадо.
— Я сейчас
вернусь, — ответила она, — у меня разболелась голова. Я пройдусь, а спать лягу
после завтрака.
И Михеич начал рассказывать все, что с ним было
после разорения морозовского дома, и как он, известив Перстня и
вернувшись на мельницу, нашел там Елену Дмитриевну и взялся проводить ее до мужниной вотчины, куда слуги Морозова увезли его во время пожара.
«Что делать? Поверить Шамилю и
вернуться к нему? — думал Хаджи-Мурат. — Он лисица — обманет. Если же бы он и не обманул, то покориться ему, рыжему обманщику, нельзя было. Нельзя было потому, что он теперь,
после того как я побыл у русских, уже не поверит мне», — думал Хаджи-Мурат.
После этого я ему сказал откровенно мое мнение о том, что Шамиль ни в каком случае не выдаст ему семейства, что он, может быть, прямо объявит ему это, обещает ему полное прощение и прежние должности, погрозит, если он не
вернется, погубить его мать, жену и шестерых детей.