Неточные совпадения
Михаил Федорович Орлов был один из основателей знаменитого «Союза благоденствия», и если он не
попал в Сибирь, то это не его вина, а его брата, пользующегося особой дружбой Николая и который первый прискакал с своей конной
гвардией на защиту Зимнего дворца 14 декабря.
— Да так, братец, что!.. Невелико счастье быть военным. Она, впрочем, говорит, чтобы
в гвардии тебе служить, а потом
в флигель-адъютанты
попасть.
Прибавь к этому бездну женственности и того неуловимого кокетства, которое всякую светскую красавицу окружает словно облаком аромата (она была
в гвардии, прежде нежели
попала сюда) — и ты получишь приблизительное понятие о том сокровище, которое я был так счастлив найти
в одном из самых мизерных уголков нашего любезного отечества.
Впрочем, тогда дворяне долго служили
в солдатском и унтер-офицерском званиях, если не проходили их
в колыбели и не
падали всем на голову из сержантов
гвардии капитанами
в армейские полки.
Сын его и вдовы, Валериан Владимирович, по протекции
попав в Пажеский корпус, обратил на себя внимание начальства — не столько успехами
в науках… сколько фронтовой выправкой, хорошими манерами и благонравием (хотя подвергался всему, чему неизбежно подвергались все бывшие воспитанники казенных военных заведений), — и вышел
в гвардию.
Они занялись исключительно волокитством; от боярских палат до швеи иностранного происхождения и до отечественных охтенок — ничего не ускользало от наших молодых людей. К тому же князь успел раза два проиграться
в пух, надавать векселей за страстную любовь, побить каких-то соперников,
упасть из саней мертво пьяный, словом, сделать все, что
в те счастливые времена называлось службой
в гвардии.
— А что, ведь может отлично выйти, — вдруг обернувшись к Полозову и весело тряхнув головой, сказал граф, — ежели у нас по линии будет
в нынешнем году производство, да еще
в дело
попадем, я могу своих ротмистров
гвардии перегнать.
— Но только
в гвардию не
попадет. Ха-ха-ха! — добродушно и звонко закатился полковник; потом, обратись к Никите, прибавил спокойным тоном: — Через неделю явись. Следующий, Парфен Семенов, раздевайся!
Вскоре после моего водворения
в"Санкт-Петербургских ведомостях"
в Париже разразилось восстание Коммуны, и это событие очень всех нас волновало. Как раз
в это время
попал в Петербург после парижской осады пруссаками Г.Н.Вырубов, давно знакомый с Коршем. Помню,
в редакторском кабинете Корш все расспрашивал — кто эти вожаки Центрального комитета Национальной
гвардии, но Вырубов их лично не знавал. Он опять вернулся во Францию, но не сейчас, а, вероятно, после взятия Парижа версальскими войсками.
Он
в кампанию пошел вольноопределяющимся
в гвардию, взял пушку; но
в тот полк, куда поступил, все-таки не
попал офицером.
Войдя
в траурную залу, он остановился и потребовал пить. Подкрепившись питьем, подошел к гробу, но здесь
упал в обморок. Когда он был вынесен и приведен
в чувство, то подняли тело и поставили
в открытой карете. За гробом тянулся длинный ряд карет, и, так как покойница была жена генерала, то гроб провожала
гвардия. Поезд отправился
в Невский монастырь.
Проехав
гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не
попасть опять
в первую линию, как он
попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск,
в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник-цесаревич, не могший забыть своего Аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал пред
гвардию в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и,
попав неожиданно
в первую линию, насилу ушел
в общем смятении.