Неточные совпадения
Рассказ
полицейского чиновника долго служил предметом одушевленных пересказов и рассуждений в гостинице.
История была вот какого рода.
Представь себе, Женя: встаю утром, беру принесенные с почты газеты и читаю, что какой-то господин Якушкин имел в Пскове
историю с
полицейскими — там заподозрили его, посадили за клин, ну и потом выпустили, — ну велика важность!
Золотое дело, как всякий другой вольный промысел, нуждается прежде всего в полнейшей свободе от всякой канцелярщины, а тем больше — от тяжелой
полицейской лапы; правительству нечего заботиться о том, как организуется промысел: форма готова, она проходит в лице артели через всю нашу
историю, и нам остается только воспользоваться ею.
И тут-то являются разные науки: государственная, финансовая, церковная, уголовная,
полицейская, является наука политическая экономия,
история и самая модная — социология, о том, по каким законам живут и должны жить люди, и оказывается, что дурная жизнь людей не от них, а оттого, что таковы законы, и что дело людей не в том, чтобы перестать жить дурно и изменять свою жизнь от худшего к лучшему, а только в том, чтобы, живя попрежнему, по своим слабостям думать, что всё худое происходит не от них самих, а от тех законов, какие нашли и высказали ученые.
Государство не может существовать без главы государства, без министров, чиновников,
полицейских, генералов, солдат, но движутся государства и осуществляются великие миссии в
истории великими людьми, героями, талантами, предводителями, реформаторами, людьми необычайной энергии.
В"Библиотеку"он явился после своей первой поездки за границу и много рассказывал про Париж, порядки Второй империи и тогдашний
полицейский режим. Дальше заметок и небольших статей он у нас не пошел и, по тогдашнему настроению, в очень либеральном тоне. Мне он тогда казался более стоящим интереса, и по
истории русской словесности у него были уже порядочные познания. Он был уже автором этюда о Веневитинове.
История об ошибке при аресте Савина и, наконец, о потере последнего Вадимом Григорьевичем дошла, конечно, до высшего
полицейского начальства, которое засадило пристава на гауптвахту на две недели.
Лица, производившие расследования этой глупой
истории вообще, и участия в ней князя Шестова, за которого усиленно ходатайствовал тесть его князь Гарин, в особенности, убедившись, кроме того, и сами в безвредной глупости этого потомка Рюрика, одетого сильною постороннею рукою в тогу русского заговорщика, отпустили князя Владимира на свободу, учредя над ним
полицейский надзор.
— Верно, верно, я говорю не из фатовства, а искренно. Мне было так тяжело… Теперь я ожил… Долинский дал мне инструкции, к вам я приехал за другими… С завтрашнего дня начинаю тщательные
полицейские розыски и не будь я Савин, если не выведу их всех на чистую воду. Жениха вашего сделаю чище хрусталя… Это возмутительная
история.