Неточные совпадения
Он быстро выпил стакан чаю, закурил папиросу и прошел в гостиную, — неуютно, не прибрано было в ней. Зеркало мельком
показало ему довольно статную фигуру человека за тридцать лет, с бледным лицом, полуседыми висками и негустой острой бородкой. Довольно интересное и даже как будто новое лицо. Самгин оделся, вышел в
кухню, — там сидел товарищ Яков, рассматривая синий ноготь на большом пальце голой ноги.
Он накрепко наказал Захару не сметь болтать с Никитой и опять глазами проводил последнего до калитки, а Анисье погрозил пальцем, когда она
показала было нос из
кухни и что-то хотела спросить Никиту.
Губернатор ласково хлопнул рукой по его ладони и повел к себе,
показал экипаж, удобный и покойный, — сказал, что и
кухня поедет за ним, и карты захватит. «В пикет будем сражаться, — прибавил он, — и мне веселее ехать, чем с одним секретарем, которому много будет дела».
Тут же, увидев выглядывавшие на нее из
кухни лица дворни, она вдруг сквозь слезы засмеялась и
показала ряд белых блестящих зубов, потом опять быстро смех сменился плачущей миной.
Возница привез меня в Александровскую слободку, предместье поста, к крестьянину из ссыльных П. Мне
показали квартиру. Небольшой дворик, мощенный по-сибирски бревнами, кругом навесы; в доме пять просторных, чистых комнат,
кухня, но ни следа мебели. Хозяйка, молодая бабенка, принесла стол, потом минут через пять табурет.
Кучер Семка только успевал в
кухне поесть и сейчас же скрывался, казачок Тишка и глаз не
показывал.
Впрочем, не сердились тоже нимало и на всех тех, которые не хотели
показывать претензии и оставались на
кухне, равно как и на тех, которые из первых крикнули, что всем довольны.
Это удивило меня своей правдой, — я стал читать дальше, стоя у слухового окна, я читал, пока не озяб, а вечером, когда хозяева ушли ко всенощной, снес книгу в
кухню и утонул в желтоватых, изношенных страницах, подобных осенним листьям; они легко уводили меня в иную жизнь, к новым именам и отношениям,
показывая мне добрых героев, мрачных злодеев, непохожих на людей, приглядевшихся мне.
Клавдия
показала из
кухни раскрасневшееся, опухшее от слез лицо.
— Ах ты мерзавец, ведь говорила, что сломаешь; поди сюда, поди, тебе говорят,
покажи, вишь, дурак, как сломал, совсем на две части; ну, я тебя угощу, дай барину воротиться; я сама бы оттаскала тебя за волосы, да гадко до тебя дотронуться: маслом как намазался, это вор Митька на
кухне дает господское масло; вот, погоди, я и до него доберусь…
Тем не менее дело у нас шло настолько гладко, что он повел меня квартиру
показывать: однако ж ни
кухни, ни кухаркиной комнаты не
показал.
— Кто ж это говорит бедным чиновникам?.. Это обыкновенно говорят людям, у которых средства на то есть; вот, например, как врачу не сказать вам, что
кухня и ваше питанье повредило вашему, по наружности гигантскому, здоровью, — проговорил он,
показывая Бегушеву на два большие прыща, которые он заметил на груди его из-под распахнувшейся рубашки.
— У вас, известно, я во всем виноват; вот теперь горничная ихняя, — продолжал он, заметно возвышая голос и
показывая на Домну Осиповну, — сидит у нас в
кухне и просится сюда, я и в том виноват?
Странным было то любопытство, с которым он оглядывал квартиру: не только в гостиной изучил каждую картинку, а для некоторых лазил даже на стул, но попросил
показать все комнаты, забрел в
кухню и заглянул в комнату прислуги.
Я ушел из
кухни утром, маленькие часы на стене
показывали шесть с минутами. Шагал в серой мгле по сугробам, слушая вой метели, и, вспоминая яростные взвизгивания разбитого человека, чувствовал, что его слова остановились где-то в горле у меня, душат. Не хотелось идти в мастерскую, видеть людей, и, таская на себе кучу снега, я шатался по улицам Татарской слободы до поры, когда стало светло и среди волн снега начали нырять фигуры жителей города.
Уйдя в
кухню, он велел кухарке вскипятить самовар, а потом стал
показывать мне свои книги, — почти все научного характера: Бокль, Ляйель, Гартполь Лекки, Леббок, Тэйлор, Милль, Спенсер, Дарвин, а из русских — Писарев, Добролюбов, Чернышевский, Пушкин, «Фрегат „Паллада“» Гончарова, Некрасов.
Вот
кухня, вот «флигерь», вон столярова жена несет холсты, вон контора, вон барынин дом, в котором сейчас Поликей
покажет, что он человек верный и честный, что «наговорить, мол, можно на всякого», и барыня скажет: «ну, благодарствуй, Поликей, вот тебе три…» а может и пять, а может и десять целковых, и велит еще чаю поднесть ему, а може и водочки.
— Об том-то я и говорю. А впрочем, коли ты за границу едешь, так меня держись. Если на себя надеяться будешь — одни извозчики с ума сведут. А я тамошние порядки наизусть знаю. И что где спросить, и где что поесть, и где гривенничек сунуть — всё знаю. Я как приеду в гостиницу — сейчас на
кухню и повару полтинничек. Всё
покажет. Обер-кельнеру тоже сунуть надо — первому за табльдотом подавать будут.
Бургмейер(
показывая ему на уходящую Евгению Николаевну). Эта вот госпожа уезжает; вынести вслед за ней куда-нибудь в нумер и вещи ее. Чтобы синя пороха, ничего ее здесь не оставалось. И не пускать ее потом ни в дом ко мне, ни в
кухню, ни в конуру, даже к подворотной собаке моей!
— Покажи-ка мне, матушка, осетра! — сказал Ахинеев, потирая руки и облизываясь. — Запах-то какой, миазма какая! Так бы и съел всю
кухню! Ну-кася,
покажи осетра!
Когда программа отдела химии была преобразована (что случилось ко времени моего половинного экзамена) и в нее введены были астрономия и высшая математика и расширена физико-математическая часть химии, я почувствовал впервые, что меня эта более строгая специальность несколько пугает. Работы в лаборатории за целые четыре семестра
показали довольно убедительно, что во мне нет той выдержки, какая отличает исследователей природы; слаб и особый интерес к деталям химической
кухни.
Стали расхаживать, как большие, и чинно беседовали. Юля захотела
показать девочкам щенков Каштанки, но калитка на двор оказалась запертой. Была она гладкая, в сажень высоты. Юля собралась бежать кругом через
кухню, чтоб отпереть калитку. Я сказал...
Егорка возвратился домой бегом и с прискоком и, проходя мимо слухового окна, даже дьяволу шиш
показал. Да и все приободрились, решив, что одну ночь как-нибудь уже можно прокоротать, а чтобы не было очень страшно, то все легли вместе в одной комнате, и только Егорка поместился на
кухне, при Марфутке, чтобы той не страшно было ночью вставать переваливать тесто, которое роскошно грелось и подходило под шубою на краю печки.
— Это-то все-таки… А вот вы говорите выбрать себе девушку по душе… Где выбрать-то? Из кого?.. Девушки-то нынче пошли какие-то, и как назвать, не придумаешь… Ежели образованная, так в министры метит. Какая уж она жена? Если немножко лоску понабралась, шелк да бархат подавай, экипажи, развлечения, а совсем уж необразованную, простую, как бы только для
кухни, тоже взять зазорно… Словом с ней не перекинешься… Никому не
покажешь ее… Вот тут и задача…