Неточные совпадения
Но только Обломов ожил, только появилась у него добрая улыбка, только он начал смотреть на нее по-прежнему ласково, заглядывать к ней в дверь и шутить — она опять пополнела, опять хозяйство ее
пошло живо, бодро, весело, с маленьким оригинальным оттенком: бывало, она движется целый день, как хорошо устроенная
машина, стройно, правильно, ходит плавно, говорит ни тихо, ни громко, намелет кофе, наколет сахару, просеет что-нибудь, сядет
за шитье, игла у ней ходит мерно, как часовая стрелка; потом она встанет, не суетясь; там остановится на полдороге в кухню, отворит шкаф, вынет что-нибудь, отнесет — все, как
машина.
С северо — востока, от берегов большой реки, с северо — запада, от прибережья большого моря, — у них так много таких сильных
машин, — возили глину, она связывала песок, проводили каналы, устраивали орошение, явилась зелень, явилось и больше влаги в воздухе;
шли вперед шаг
за шагом, по нескольку верст, иногда по одной версте в год, как и теперь все
идут больше на юг, что ж тут особенного?
Ну, а я этой порой, по матушкину благословению, у Сережки Протушина двадцать рублей достал, да во Псков по
машине и отправился, да приехал-то в лихорадке; меня там святцами зачитывать старухи принялись, а я пьян сижу, да
пошел потом по кабакам на последние, да в бесчувствии всю ночь на улице и провалялся, ан к утру горячка, а тем временем
за ночь еще собаки обгрызли.
Правда, что население давно вело упорную тяжбу с компанией из-за земли,
посылало жалобы во все щели и дыры административной
машины, подавало прошения, засылало ходоков, но
шел год
за годом, а решения на землю не выходило.
На фабрике работа
шла своим чередом. Попрежнему дымились трубы, попрежнему доменная печь выкидывала по ночам огненные снопы и тучи искр, по-прежнему на плотине в караулке сидел старый коморник Слепень и отдавал часы. Впрочем, он теперь не звонил в свой колокол на поденщину или с поденщины, а
за него четыре раза в день гудел свисток паровой
машины.
Несколько человек следили
за этой работой. Может быть, они пробовали
машину, а может быть, обрабатывали поле, но только ни один не был похож на нашего пахаря. Матвей
пошел от них в другую сторону, где сквозь зелень блеснула вода…
Вышел я — себя не помню.
Пошел наверх в зал, прямо сказать — водки выпить. Вхожу — народу еще немного, а
машина что-то такое грустное играет… Вижу,
за столиком сидит Губонин, младший брат. Завтракают… А у Петра Ионыча я когда-то работал, на дому проверял бухгалтерию, и вся семья меня знала, чаем поили, обедом кормили, когда я долго засижусь. Я поклонился.
Холодная!"–"Как холодная? все была теплая, а теперь холодная сделалась!"–"И прежде была холодная, только прежде потому теплее казалась, что мужички подневольные были!"Сел я тогда
за хозяйственные книги, стал приход и расход сводить — вижу, в одно лето из кармана шесть тысяч вылетело, кроме того что на
машины да на усовершенствование
пошло.
Однажды Бучинский
идет мимо
машины, я и кгичу ему: «Фома Осипыч, зайдите ко мне на минутку…» А он мне: «Стгатоник Егмолаич, хлеб
за бгюхом не ходит».
Чем ближе приближался корвет к Кронштадту, тем сильнее росло нетерпение моряков. Несмотря на то, что Игнатий Николаевич, любовно хлопотавший в своей «машинке», как он нежно называл
машину «Коршуна», пустил ее «вовсю», и корвет, имея еще триселя,
шел узлов до десяти, всем казалось, что «Коршун» ползет, как черепаха, и никогда не дойдет. И каждый считал своим долгом покорить Игнатия Николаевича
за то, что ход мал.
Уроки, приготовление их, беготня
за Ирочкой на половину старших, схватки с Крошкой и соревнование в учении с самыми лучшими ученицами — «сливками» класса, — долгие стояния по праздникам в церкви (которые я особенно любила благодаря торжественной таинственности службы), воскресные дежурства в приемной
за отличие в поведении — все это
шло заведенной
машиной, однообразно выстукивающей свой правильный ход.
— Сановничества много стало. Удивительно, как портит людей положение. С Джигитской улицы пять минут ему ходьбы до ревкома, — ни
за что не
пойдет пешком, обязательно вызывает
машину. Уж ниже его достоинства. Нет каких-то устоев.
Девушки кончили пить чай и принимались
за работу. В огромной живой
машине начинали шевелиться ее части, и вскоре она
пошла в ход быстрым, ровным темпом.
Об инженере же, которого мы просили
послать, чтобы он прибыл ранее
машин и мог сделать нужные для них приспособления в постройках, нам писали, что такой инженер нам будет немедленно послан; что зовут его Гуго Пекторалис; что он знаток своего дела и имеет железную волю для того, чтобы сделать все,
за что возьмется.
— Ну что? Не так я говорил? Откуда мы
машины возьмем, — ткацкие там, прядильные и разные другие? Весь век из-за границы будем выписывать? Вот почему весь центр внимания должен уделиться на чугун, на сталь, на
машины. Научимся
машины делать, тогда будет тебе и сатинет на рубашку, и драп на пальто. Ну, спасибо вам.
Пойдем, ребята… А то, может, с нами чайку попьете, товарищ Ратникова?
Приученная, старая, крепостная прислуга делала незаметным отсутствие Екатерины Петровны как хозяйки — раз заведенная хозяйственная
машина шла без сучка и задоринки, никакие хозяйственные заботы не касались больного барина, боготворимого всеми дворовыми людьми, начиная с Устиньи и Никанора, специально ходившей
за ним пожилой женщины и преданного старого камердинера и кончая последним казачком и девочкой для посылок.
— Стало быть гувернантка будете! Извините, не признал, барышня! — И вмиг
за минуту до этого неприязненное лицо старика приняло доброе ласковое выражение. — Пожалуйте, пожалуйте, барышня, небось, на дворе-то холодно нынче, застудились, поди, a y меня камин в передней топится. Пожалуйте погреться, a я тем временем вам кофе сварю. И
за вещицами
пошлю, кстати, дворника, на
машину.
Сегодня, для разнообразия, ходили на Финляндскую железную дорогу и смотрели, как
машина свистит, а также порешили, что я завтра
иду к ейному тятеньке и буду
за нее свататься.
Петр Петрович Коновницын, так же, как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12-го года — Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же, как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и так же, как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытою дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его
за то и боялся
посылать, и был так же, как и Дохтуров, одною из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть
машины.