Неточные совпадения
И ее закопают, и пегого мерина этого очень скоро, — думал он, глядя на тяжело носящую
брюхом и часто дышащую раздутыми ноздрями лошадь, переступающую по двигающемуся из-под нее наклонному колесу.
Не хлыснет прямо по спине, а так и выбирает место, где поживее: по ушам зацепит или
под брюхо захлыснет».
В этой же конюшне видели козла, которого, по старому поверью, почитали необходимым держать при лошадях, который, как казалось, был с ними в ладу, гулял
под их
брюхами, как у себя дома.
— Садись-ка ты, дядя Митяй, на пристяжную, а на коренную пусть сядет дядя Миняй!» Дядя Миняй, широкоплечий мужик с черною, как уголь, бородою и
брюхом, похожим на тот исполинский самовар, в котором варится сбитень для всего прозябнувшего рынка, с охотою сел на коренного, который чуть не пригнулся
под ним до земли.
Порфирий, взявши щенка
под брюхо, унес его в бричку.
— Я к игумену прошлого года во святую пятидесятницу восходил, а с тех пор и не был. Видел, у которого на персях сидит,
под рясу прячется, токмо рожки выглядывают; у которого из кармана высматривает, глаза быстрые, меня-то боится; у которого во чреве поселился, в самом нечистом
брюхе его, а у некоего так на шее висит, уцепился, так и носит, а его не видит.
Моя Альпа не имела такой теплой шубы, какая была у Кады. Она прозябла и, утомленная дорогой, сидела у огня, зажмурив глаза, и, казалось, дремала. Тазовская собака, с малолетства привыкшая к разного рода лишениям, мало обращала внимания на невзгоды походной жизни. Свернувшись калачиком, она легла в стороне и тотчас уснула. Снегом всю ее запорошило. Иногда она вставала, чтобы встряхнуться, затем, потоптавшись немного на месте, ложилась на другой бок и, уткнув нос
под брюхо, старалась согреть себя дыханием.
Филофей задергал вожжами, закричал тонким-тонким голосом: «Эх вы, махонькие!» — братья его подскочили с обеих сторон, подстегнули
под брюхо пристяжных — и тарантас тронулся, свернул из ворот на улицу; кудластый хотел было махнуть к себе на двор, но Филофей образумил его несколькими ударами кнута — и вот мы уже выскочили из деревни и покатили по довольно ровной дороге, между сплошными кустами густого орешника.
Жилище господина Чертопханова являло вид весьма печальный: бревна почернели и высунулись вперед «
брюхом», труба обвалилась, углы подопрели и покачнулись, небольшие тускло-сизые окошечки невыразимо кисло поглядывали из-под косматой, нахлобученной крыши: у иных старух-потаскушек бывают такие глаза. Я постучался; никто не откликнулся. Однако мне за дверью слышались резко произносимые слова...
Задние ноги животных были вытянуты, а передние подогнуты
под брюхо.
Прежде Ключевую
под курьей нужно было только в лодке переплывать, а теперь переехали в брод, вода едва хватала лошади по
брюхо. Писарь опять озлился и, посмотрев вверх по Ключевой к Прорыву, заметил...
Пониже глаз, по обеим сторонам, находится по белой полоске, и между ними,
под горлом, идет темная полоса; такого же цвета, с зеленоватым отливом, и зоб,
брюхо белое; ноги длиною три вершка, красно-свинцового цвета; головка и спина зеленоватые, с бронзово-золотистым отливом; крылья темно-коричневые, почти черные, с белым подбоем до половины; концы двух правильных перьев белые; хвост довольно длинный; конец его почти на вершок темно-коричневый, а к репице на вершок белый, прикрытый у самого тела несколькими пушистыми перьями рыжего цвета; и самец и самка имеют хохолки, состоящие из четырех темно-зеленых перышек.
Брюхо, от ног до самого хохла или ожерелья, покрыто белыми, мелкими, серебристыми перьями, имеющими, с первого взгляда, вид волос, так они тонки;
под перьями лежит превосходный, густой и нежный пух дикого цвета.
Гуси завертывают голову
под крыло, ложатся, или лучше сказать, опускаются на хлупь и
брюхо, и засыпают.
— Беспременно приеду, только сущую бы малость полегчало, — врал Деян из-под шубы. — И то хочу баушку Акулину позвать
брюхо править… Покос продал, бабы собрались, хозяйство все нарушил, — беспременно приеду.
— Убери
брюхо! Стоишь, как беременная баба! Как ружье держишь? Ты не дьякон со свечой! Что рот разинул, Карташов? Каши захотел? Где трыньчик? Фельдфебель, поставить Карташова на час после учения
под ружье. Кан-налья! Как шинель скатал, Веденеев? Ни начала, ни конца, ни бытия своего не имеет. Балбес!
Выйдет на две минуты за прилавок и все зевает, и все чешет
под жилетом
брюхо, не может никак глаз разлепить.
Не выходило у него из головы толстое
брюхо мещанина, торчавшее из-под пояска ситцевой мытой-перемытой, слинявшей рубахи.
Офицерик, например, крадется к глазу коня с соломинкой, чтобы испытать, видит ли конь соломинку, а сам того не видит, что барышник в это время, когда лошади надо головой мотнуть, кулаком ее
под брюхо или
под бок толкает.
«У этой плечи мясисты, — будет землю ногами цеплять; эта ложится — копыто
под брюхо кладет и много что чрез годок себе килу намнет; а эта когда овес ест, передней ногою топает и колено об ясли бьет», — и так всю покупку раскритиковал, и все правильно на мое вышло.
А Фока нарядился в красную рубаху, чёрные штаны, подпоясался
под брюхо монастырским пояском и стал похож на сельского целовальника. Он тоже как будто ждал чего-то: встанет среди двора, широко расставив ноги, сунув большие пальцы за пояс, выпучит каменные глаза и долго смотрит в ворота.
В его боковой щегольской посадке, в небрежном движении руки, похлопывавшей чуть слышно плетью
под брюхо лошади, и особенно в его блестящих черных глазах, смотревших, гордо прищуриваясь, вокруг, выражались сознание силы и самонадеянность молодости.
Он принадлежит также к породе хищных рыб, ибо преимущественно питается мелкою рыбешкою; фигура его совсем особенная и не совсем приятная: от головы, с довольно большим и широким ртом и одним усом, торчащим из-под нижней губы, сейчас начинается белесоватое
брюхо, которое у больших налимов бывает кругло и велико; от
брюха стан его сплющивается и оканчивается длинным, плоским, извилистым плесом, опушенным, до небольшого кругловатого хвоста, сплошным, мягким, плавательным пером.
Зима отошла, и белый снег по ней подернулся траурным флером; дороги совсем почернели; по пригоркам показались проталины, на которых качался иссохший прошлогодний полынь, а в лощинах появились зажоры, в которых по самое
брюхо тонули крестьянские лошади; бабы городили
под окнами из ракитовых колышков козлы, натягивали на них суровые нитки и собирались расстилать небеленые холсты; мужики пробовали раскидывать по конопляникам навоз, брошенный осенью в кучах.
То-се, Фатевна вывела лошадь, зубы показывает доктуру,
под брюхо пролезла раз пять, значит, смирная совсем лошадь, а потом вскочила на лошадь верхом да без седла и давай по двору гонять, как цыган.
Потом он объяснял мужику, что необходимо бросить кровь из обеих жил, «для большей легости», и стал бить колотушкой по тупому ланцету; потом,
под брюхом дворниковой лошади, передернул покромку от жениного головного платка.
Когда Дутлов вернулся домой, молодайка уже уехала с Игнатом, и чалая брюхастая кобыла, совсем запряженная, стояла
под воротами. Он выломил хворостину из забора; запахнувшись, уселся в ящик и погнал лошадь. Дутлов гнал кобылу так шибко, что у ней сразу пропало всё
брюхо, и Дутлов уже не глядел на нее, чтобы не разжалобиться. Его мучила мысль, что он опоздает как-нибудь к ставке, что Илюха пойдет в солдаты, и чортовы деньги останутся у него на руках.
Целый караван вьючных лошадей жмется тогда между рекой и каменными горами, то огибая, по
брюхо лошади в воде, какую-нибудь выдавшуюся скалу, то карабкаясь по каменистым тропинкам, то мелькая на вершинах чуть не
под облаками.
— Что ж Москва? — медленно говорит кривой, закатив темное око свое
под лоб. — Вот, скажем, на ногах у тебя опорки, рубаха — год не стирана, штаны едва стыд прикрывают, в
брюхе — как в кармане — сор да крошки, а шапка была бы хорошая… скажем — бобровая шапка! Вот те и Москва!
Гармонику-то я стащил… Она — в дровянике… Третьего дня в первый раз тронул после того, как украл. А-ах какая! Спрятал её, а тут и
брюхо заболело… Вот… Значит, за грех это… Она
под лестницей на стенке висит… дровами я её заложил… Вот… Ты, дяденька Григорий, отдай её…
Увы! покоясь на траве густой,
Проказник старый обнимал бесстыдно
Упругий стан
под юбкою простой
И не жалел ни ножки миловидной,
Ни круглых персей, дышащих весной!
И долго, долго бился, но напрасно!
Огня и сил лишен уж был несчастный.
Он встал, вздохнул (нельзя же не вздохнуть),
Поправил
брюхо и пустился в путь,
Оставив тут обманутую деву,
Как Ариадну, преданную гневу.
А внизу, между корнями куста, на сырой земле, как будто прилипнув к ней плоским
брюхом, сидела довольно жирная старая жаба, которая проохотилась целую ночь за червяками и мошками и
под утро уселась отдыхать от трудов, выбрав местечко потенистее и посырее.
Долго они бродили по острову без всякого успеха, но, наконец, острый запах мякинного хлеба и кислой овчины навел их на след.
Под деревом,
брюхом кверху и подложив
под голову кулак, спал громаднейший мужичина и самым нахальным образом уклонялся от работы. Негодованию генералов предела не было.
Скрещенные вдоль длинного хребта,
Лежали, в складках, кожаные крылья;
Под брюхом лап виднелася чета.
Не раз видел я
под Севастополем, когда во время перемирия сходились солдаты русские и французские, как они, не понимая слов друг друга, все-таки дружески, братски улыбались, делая знаки, похлопывая друг друга по плечу или
брюху. Насколько люди эти были выше тех людей, которые устраивали войны и во время войны прекращали перемирие и, внушая добрым людям, что они не братья, а враждебные члены разных народов, опять заставляли их убивать друг друга.
Из-под локомотива выползает на
брюхе машинист, красный, мокрый, с куском сажи на носу…
Добрые пристяжные дружно натянули замерзлые кривые постромки, энергически подпрыгивали, кисточка билась
под самое
брюхо и шлею.
Раза два она ложилась на
брюхо, поджав
под себя задние ноги и вытянув вперед передние лапы.
Он лежал на снегу, подогнув
под себя ноги и положив голову на
брюхо.
Она важно и нехотя, точно не замечая Гусева, подплывает
под него, и он опускается к ней на спину, затем она поворачивается вверх
брюхом, нежится в теплой, прозрачной воде и лениво открывает пасть с двумя рядами зубов.
Под окном хрюкнул поросенок. Он подошел к миске с водою, попил немного, поддел миску пятаком и опрокинул ее. Катя вышла, почесала носком башмака
брюхо поросенку. Он поспешно лег, вытянул ножки с копытцами и замер. Катя задумчиво водила носком по его розовому
брюху с выступами сосков, а он лежал, закрыв глаза, и изредка блаженно похрюкивал. Куры обступили Катю и поглядывали на нее в ожидании корма.
Ломовой с бессмысленною злостью хлещет лошадь вожжами по глазам,
под брюхо, потом ухватит что попало — полено, доску — и колошматит свою собственную животину.
Медведи, приготовленные для травли, также обыкновенно были принаряжены; поперек
под брюхо шли на красных ремнях нашитые бубенчики; ошейники с кольцами, сквозь которые продевали ремни наборной сбруи, были бархатные с золочеными бляхами, а на тяжелых лапах зверей болтались серебряные колокольчики самого нежного звука.
Пошла как-то коровка в господские луга — на тихие берега, нажралась сырого клевера по горло, брюхо-то у ей, милые мои, и расперло… Завертелась бабка, — без коровки-то зябко, кликнула кузнеца, черного молодца… Колол он корову шилом, кормил сырым мылом, — лекарь был хоть куда, нашему полковому
под кадриль. Да коровка-то, дура, упрямая была, — взяла да и померла.
Пополз я на
брюхе оврагом, кустами, через лазейку
под ограду и очутился в синели, у амтманова окошка.
А теперь дослужился, — ведьма на нем козлозадая сидит, друшлаком
под брюхо взбадривает, — срам-то какой…
Оно, по здравому суждению, ему так бы и стоило со мною сделать, особенно после того, как я ему вчера нагрозил и его крестить и брата его Кузьму-Демьяна разыскивать; но он, по своему язычеству, не так поступил. Чуть я, с трудом двинув моими набрякшими членами, сел на дне моей разрытой могилы, как увидел я его шагах в тридцати от меня. Он стоял
под большим заиндевелым деревом и довольно забавно кривлялся, а над ним, на длинном суку, висела собака, у которой из распоротого
брюха ползли вниз теплые черева.
А он тогда взял меня сразу за чуб и так натряс до самого до полу, что я тiм только и избавился, що ткнул его
под епитрахиль в.
брюхо, и насилу от него вырвался и со слезами жаловался на то своему отцу с матерью.
Под белым ворохом снега, покрывавшего сани, были найдены окровавленный Агап и невредимая, хотя застывшая Керасивна, а на груди у нес совершенно благополучно спавший ребенок. Лошади стояли тут же, по
брюхо в снегу, опустив понурые головы за плетень.
Мишка лежал на толстом
брюхе, подложив ручонки
под голову и вытянув пухлые кривые ножонки, и сладко спал.