— О, конечно, ваше дело, молодой студент, — и дряблые щеки и величественные подбородки Эммы Эдуардовны запрыгали от беззвучного смеха. — От души желаю вам на любовь и дружбу, но только вы потрудитесь сказать этой мерзавке, этой Любке, чтобы она не смела сюда и носа показывать, когда вы ее, как собачонку, выбросите на улицу. Пусть
подыхает с голоду под забором или идет в полтинничное заведение для солдат!
Неточные совпадения
Мужик я пьяный, ветреный,
В амбаре крысы
с голодуПодохли, дом пустехонек,
А не взял бы, свидетель Бог,
Я за такую каторгу
И тысячи рублей,
Когда б не знал доподлинно,
Что я перед последышем
Стою… что он куражится
По воле по моей...
Только горами не двигали,
А на редуты как прыгали!
Зайцами, белками, дикими кошками,
Там и простился я
с ножками,
С адского грохоту, свисту оглох,
С русского
голоду чуть не
подох!
— А вот что мне
с Егором делать? Пьет и пьет и готовить не хочет: «Пускай, говорит, все
с голода подохнете, ежели царя…»
— А мы чем грешнее Мыльникова? Ему отвели делянку, и нам отводи. Пойдем, братцы, в контору… Оников вон пообещал на шахте всех рабочих чужестранных поставить. Двух поставил спервоначалу, а потом и других поставит… Старый пес Родька заодно
с ним. Мы тут
с голоду подыхай…
— Я тебе, сомустителю, зенки выцарапаю! — ругала Яшу сестрица Анна. — Сам-то
с голоду подохнешь, да и нас уморить хочешь…
— Где, лохматый черт, шлялся?
С голоду, что ли, мы
подохнуть должны? — встретил его старик отец.
Этак и
с голоду, пожалуй,
подохнешь!
«Кабы не мы, немцу протопиться бы нечем» — эта фраза пользуется у нас почти такою же популярностью, как и та, которая удостоверяет, что без нашего хлеба немцу пришлось бы
с голоду подохнуть.
Здесь же, очевидно, ни на какие великие и богатые милости не рассчитывали, а, напротив, и денно и нощно только одну думу думали: как бы среди песков да болот
с голоду не
подохнуть.
— Я так полагаю, ваши превосходительства, что ежели у нас жук и саранча даже весь хлеб поедят, то и тогда немец без нас
с голоду подохнет!
— Подарочки!.. Подарочки!.. Знакомым ребятишкам подарочки!.. А я… а у меня, милостивый государь, в настоящую минуту мои ребятишки
с голоду дома
подыхают… Подарочки!.. А у жены молоко пропало, и грудной ребенок целый день не ел… Подарочки!..
— Да… Досыта эта профессия не накормит, ну, и
с голоду окончательно не
подохнете. Ужо я переговорю
с Фреем, и он вас устроит. Это «великий ловец перед господом»… А кстати, переезжайте ко мне в комнату. Отлично бы устроились… Дело в том, что единолично плачу за свою персону восемь рублей, а вдвоем мы могли бы платить, ну, десять рублей, значит, на каждого пришлось бы по пяти. Подумайте… Я серьезно говорю. Я ведь тоже болтаюсь
с газетчиками, хотя и живу не этим… Так, между прочим…
— Вот каков у тебя муженек-то! — рассказывал Гордей Евстратыч безответной Арише о подвигах Михалки. — А мне тебя жаль, Ариша… Совсем напрасно ты бедуешь
с этим дураком. Я его за делом посылаю в город, а он там от арфисток не отходит. Уж не знаю, что и делать
с вами! Выкинуть на улицу, так ведь
с голоду подохнете вместе и со своим щенком.
Клещ.
С голоду подохнут все…
— Таскай, таскай, знай! — снова усмехнувшись, сказал он. — Куда пойдешь зимой-то?
С голоду подохнешь…
— Зато он богат! Без хлеба сидеть не будешь, по крайней мере. А покудова князя или графа поджидать будешь, так и
с голоду подохнешь чего доброго… У нас ведь нет ни копейки! Фюйть! Пусто! Да ты спишь, что ли? А? Молчанье — знак согласия?
— Не нужно мне твоей водки, понимаешь ты?… Гадина! Ничего от тебя не стану принимать!
С голоду подохну, а от тебя корки хлеба не приму!
— Как не помнить!
С голоду там
подыхали в горах. — Он засмеялся. — Как ты тогда на муку-то налетел? Увидал, братцы, муку, затрусился весь. Ну ее горстями в рот совать! Рожа вся белая, как у мельника. Потеха!
— Да, норы собачьи… — Он огляделся кругом, улыбнулся. — Тяжело, невозможно жить. А мы все-таки живы… Вот. Может, через месяц все
с голоду подохнем. На ниточке висим, вот-вот сейчас оборвемся, а мы живы! В вонючих своих углах, под грязными одеялами ситцевыми, — а мы живы!
— «Наука»… А как нам не воровать? — угрюмо возразил солдат-конюх. — Все бы лошади
с голоду подохли, костра бы не из чего было развести. Ведь вон лошади рисовую солому едят, — все это ворованное. Лошадям по два гарнца овса выдают, разве лошадь
с этого будет сыта? Все передохнут.
— Всё от Божьего наказания, — сказал Дрон. — Какие лошади были, под войска разобрали, а какие
подохли, нынче год такой. Не то лошадей кормить, а как бы самим
с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили в конец.