Неточные совпадения
Если каждый
человек действует по воле класса, группы, то, как бы ловко ни скрывал он за фигурными хитросплетениями слов свои
подлинные желания и цели, всегда можно разоблачить истинную суть его — силу групповых и классовых повелений.
— К тому же, подлинная-то искренность — цинична всегда, иначе как раз и быть не может, ведь человек-то — дрянцо, фальшивец, тем живет, что сам себе словесно приятные фокусы показывает, несчастное чадо.
«В сущности, есть много оснований думать, что именно эти
люди — основной материал истории, сырье, из которого вырабатывается все остальное человеческое, культурное. Они и — крестьянство. Это — демократия,
подлинный демос — замечательно живучая, неистощимая сила. Переживает все социальные и стихийные катастрофы и покорно, неутомимо ткет паутину жизни. Социалисты недооценивают значение демократии».
— «
Людей, говорит, моего класса, которые принимают эту философию истории как истину обязательную и для них, я, говорит, считаю ду-ра-ка-ми, даже — предателями по неразумию их, потому что неоспоримый закон
подлинной истории — эксплоатация сил природы и сил
человека, и чем беспощаднее насилие — тем выше культура». Каково, а? А там — закоренелые либералы были…
Еще недавно ему нравилось вслушиваться в растрепанный говор
людей, он был уверен, что болтливые пассажиры поездов, гости ресторанов, обогащая его знанием
подлинной житейской правды, насыщают плотью суховатые системы книжных фраз.
Когда мысли этого цвета и порядка являлись у Самгина, он хорошо чувствовал, что вот это —
подлинные его мысли, те, которые действительно отличают его от всех других
людей. Но он чувствовал также, что в мыслях этих есть что-то нерешительное, нерешенное и робкое. Высказывать их вслух не хотелось. Он умел скрывать их даже от Лидии.
Все чаще и как-то угрюмо Томилин стал говорить о женщинах, о женском, и порою это у него выходило скандально. Так, когда во флигеле писатель Катин горячо утверждал, что красота — это правда, рыжий сказал своим обычным тоном
человека, который точно знает
подлинное лицо истины...
— История жизни великих
людей мира сего — вот
подлинная история, которую необходимо знать всем, кто не хочет обольщаться иллюзиями, мечтами о возможности счастья всего человечества. Знаем ли мы среди величайших
людей земли хоть одного, который был бы счастлив? Нет, не знаем… Я утверждаю: не знаем и не можем знать, потому что даже при наших очень скромных представлениях о счастье — оно не было испытано никем из великих.
Он подумал, что гимназия, а особенно — университет лишают этих
людей своеобразия, а ведь, в сущности, именно в этом своеобразии языка, мысли, быта, во всем, что еще сохраняет в себе отзвуки исторического прошлого, именно в этом
подлинное лицо нации.
Подлинная мистика духовна и означает духовный опыт, в котором
человек не подавлен объективацией.
Она будет обращена к миру и
людям, но объективированный мир она не будет считать
подлинным миром.
Подлинной реальностью,
подлинной жизнью является борьба
человека, социального
человека, со стихийными силами природы и общества, т. е. экономика.
Подлинное же творчество
человека должно в героическом усилии прорвать порабощающее царство объективации, кончить роковой путь ее и выйти на свободу, к преображенному миру, к миру экзистенциальной субъективности и духовности, то есть подлинности, к царству человечности, которая может быть лишь царством богочеловечности.
У
человека есть
подлинный опыт адских мук, но это лишь путь
человека и лишь пребывание в дурном времени, бессилие войти в вечность, которая может быть лишь божественной.
Человек сознает свое значение и играет роль то от того, что он причастен к центру революционной деятельности, к революционному комитету, определяющему движение, то от того, что причастен к самому
подлинному, наиправославнейшему православию, то от того, что причастен к оккультному ордену, посвящен в оккультную традицию.
Я мог говорить о войне, о политике, об обыденной жизни так, как будто бы я верил, подобно многим
людям, в первичную,
подлинную реальность всего этого.
Были в человеческом мире пророки, апостолы, мученики, герои, были
люди мистических созерцаний, были бескорыстно искавшие истину и служившие правде, были творившие
подлинную красоту и сами прекрасные, были
люди великого подъема, сильные духом.
Мне всегда думалось, что
подлинные качества и достоинства
людей не имеют никакого отношения к их иерархическому положению в обществе и даже противоположны.
Она сказывалась в моем глубоком презрении ко всем лжесвятыням и лжевеличиям истории, к ее лжевеликим
людям, в моем глубоком убеждении, что вся эта цивилизационная и социализированная жизнь с ее законами и условностями не есть
подлинная, настоящая жизнь.
Динамизм исторических катастроф даже предварял собой эпоху реакционную в отношении к
подлинному творчеству
человека, ибо она враждебна
человеку и истребительна для свободы духа.
Бывали, конечно, и настоящие пострадавшие от пожара
люди, с
подлинными свидетельствами от волости, а иногда и от уездной полиции, но таких в полицейских протоколах называли «погорелыциками», а фальшивых — «пожарниками».
Преодоление католического обожествления папы и гуманистического обожествления
человека на Западе, раскрытие творческой религиозной активности, потенциально заложенной в восточном православии, должно повести к
подлинному θέωσις’у в исторической жизни человечества.
В католичестве нет
подлинного, изнутри идущего обожествления человеческой природы, но есть обожествление
человека извне в папизме.
В среде, где нет ни
подлинного дела, ни
подлинной уверенности в завтрашнем дне, пустяки играют громадную роль. 1 Это единственный ресурс, к которому прибегает
человек, чтоб не задохнуться окончательно, и в то же время это легчайшая форма жизни, так как все проявления ее заключаются в непрерывном маятном движении от одного предмета к другому, без плана, без очереди, по мере того как они сами собой выплывают из бездны случайностей!
— Эту книгу, — выражался он, — всякий русский
человек в настоящее время у себя на столе бессменно держать должен. Потому, кто может зараньше определить, на какой он остров попасть может? И сколько, теперича, есть в нашем отечестве городов, где ни хлеба испечь не умеют, ни супу сварить не из чего? А ежели кто эту книгу основательно знает, тот сам все сие и испечет, и сварит, а по времени, быть может, даже и других к употреблению
подлинной пищи приспособит!
Что касается до меня, то я утверждаю: не только съедят, но предварительно еще отравят вашу жизнь своим дыханием. Ведь это только шутки шутят, называя Дракиных излюбленными земскими
людьми: в сущности, они и вам, и мне, и всей этой
подлинной земской массе, которая кладет шары, даже не седьмая вода на киселе.
И если бы, вместо Чурилки, этому
человеку поместить в голову какую-нибудь
подлинную мысль, то из него мог бы выйти своего рода…
Потухает с отрадным убеждением, что последние его мерцания не отравили окрестности запахом злоуханной гари, которая при других, менее благоприятных условиях непременно вконец измучила бы
человека, заменив
подлинную жизнедеятельность искусственным калечеством.
Ужели
человек, смотрящий на мир трезвыми глазами и чувствующий себя менее счастливым, нежели он этого желает, — ужели этот
человек утешится тем только, что начнет обманывать себя чем-то заменяющим, не
подлинным?
Он не хочет знать, что книжку писал
человек, обладающий
подлинными знаниями (иногда, впрочем, и просто рутинер-шарлатан), который может и неудачу предусмотреть и даже свою собственную (опубликованную) ошибку исправить.
Коли хотите, целые города (курорты) существуют, где, кроме лакеев, и
людей других не найдешь, а все-таки
подлинного, «своего» лакея нет.
Это ходячий кошмар, который прокрадывается во все закоулки жизни и умеет до такой степени прочно внедриться всюду, что, несмотря на свою безазбучность, успевает сделаться необходимым
человеком и
подлинным мужем совета.
В приведенном выше письме Трифона Панкратьича мы уже видели, что жестоким помещиком является
человек старого временя, с отсталыми понятиями, жалующийся на то, что невежество и грубость уже отжили свой век в царствование Екатерины. Такой же точно господин является в «Трутне» (1769 года, стр. 202–208, 233–240), в «отписках» крестьян своему барину и в копии с его господского «указа». Эти документы так хорошо написаны, что иногда думается: не
подлинные ли это? Вот выписка из крестьянской отписки...
— Почтеннейшая публикум. Я приготовлял силовой номер. Одной только одной правой рукой я могу поднять этого атлета вместе с его тяжестями, прибавив сюда еще пять
человек из зрителей, могу обнести эту тяжесть вокруг манежа и выбросить в конюшню. К сожалению, я вчера вывихнул себе руку. Но с позволения уважаемой публикум сейчас будут на экране волшебного фонаря показаны
подлинные снимки с рекордных атлетических номеров несравненного геркулеса и тореадора Батисто Пикколо.
Из всех униженных и оскорбленных в романе — он унижен и оскорблен едва ли не более всех; представить, как в его душе отражались эти оскорбления, что он выстрадал, смотря на погибающую любовь свою, с какими мыслями и чувствами принимался он помогать мальчишке-обольстителю своей невесты, какие бесконечные вариации любви, ревности, гордости, сострадания, отвращения, ненависти разыгрывались в его сердце, что чувствовал он, когда видел приближение разрыва между своей невестой и ее любовником, — представить все это в живом
подлинном рассказе самого оскорбленного
человека, — эта задача смелая, требующая огромного таланта для ее удовлетворительного исполнения.
Вместо отвлеченной науки на первый план выдвинулся живой
человек; теории воспаления, микроскопические препараты опухолей и бактерий сменились
подлинными язвами и ранами.
Если мир содержится в Боге, но не есть Бог, ибо отделен от Божества непереходимой бездной трансцендентности, то и
подлинная религия может основываться на нисхождении Божества в мир, на вольном в него вхождении, приближении к
человеку, т. е. на откровении, или, иначе говоря, она необходимо является делом благодати, сверхприродного или сверхмирного действия Божества в
человеке.
В частности, Гегель хотел быть
подлинным мифотворцем в логике, ибо стремился к тому, чтобы в ней и чрез нее действовало само логическое, для
человека в его субъективности или человечности пребывающее трансцендентным.
Когда змей искушал
человека, он склонял его злоупотребить именно богоносностью своей, — искушение всегда соотносительно природе искушаемого, представляя извращенное и окарикатуренное освещение его
подлинных свойств!
И эту антиномичность находит
человек в глубине своего сознания, как выражение
подлинного своего существа.
И «наука всех наук», «духовное художество» аскетики, ставит перед
человеком прямо эту задачу создания «внутреннего
человека», обретения своей
подлинной сущности путем длинной и мучительной работы над самим собой, духовно-художественным подвигом.
На Страшном суде
человек, поставленный лицом к лицу с Христом и в Нем познавший истинный закон своей жизни, сам сделает в свете этого сознания оценку своей свободе в соответствии тому «подобию», которое создано творчеством его жизни, и сам различит в нем призрачное, субъективное, «психологическое» от
подлинного, реального, онтологического.
И преклоняется
человек, потому что нет сил нести себя, и нечем жить. Надевает на лицо маску, страстно старается убедить себя, что это и есть его лицо. Но вдруг нечаянно спадает маска, открывается на миг
подлинное лицо, — и слышны странные загадочные речи...
И все существо Диониса, вся огромная заслуга его заключается именно в том, что он несет упадочному
человеку свой временный хмель, как замену выдохшегося из души
подлинного, длительного хмеля жизни.
В Борисе все же хоть изредка, например, при встречах с Наташей, вспыхивает слабая искорка жизни. Совсем мертв и неподвижен в «Войне и мире» великолепнейший Берг. Это даже не мертвец, а аккуратно сработанный автомат — без крови, без жизни, с единственной двигательной пружиной внутри — жить, как все.
Подлинный ницшевский «последний
человек»: «он имеет свое маленькое удовольствие для дня и свое маленькое удовольствие для ночи. Мы изобрели счастье, — говорят последние
люди и моргают».
Неспособный чувствовать силы и красоты
подлинной жизни, изживший себя
человек в своем уединении творит из жизни «мечту», «сладостную легенду» и ею оправдывает для себя жизнь.
Неужели ты не понимаешь, что
человеку с такими двумя мыслями нельзя оставаться в живых?» Тут безысходный ужас самой
подлинной трагедии.
Но
подлинное учение о человеке-личности может построить лишь экзистенциальная философия, а не философия социологическая, как и не философия биологическая.
Я верю в
подлинный аристократизм личности, в существование гениев и великих
людей, которые всегда сознают долг служения, чувствуют потребность не только в восхождении, но и в нисхождении.
В него войдет всякий
подлинный акт
человека, всякий
подлинный акт освобождения.